В результате, договор таки был подписан, но аппетиты Кайзера к тому моменту существенно возросли.
После дебильной выходки Троцкого из-за которой Россия лишилась трети населения, пятой части всех железных дорог и тысячи заводов, к подписанию договора его больше не допустили зато поручили возглавить Высший военный совет. Как бы в наказание за роспуск армии. Оригинальное, блин, наказание.
Окрыленный успехом, Кайзер перебросил на запад полмиллиона отборных войск. В марте — июле германцы предприняли мощное наступление на союзников, местами даже продвинулась на 40–70 км, но положив эти самые полмиллиона германских душ ничего более не достигли и в самом начале девятнадцатого года Германия подписала капитуляцию.
Самое интересное, что по условиям Компьенского перемирия между Антантой и Германией, фрицев принудили отказаться от Брест-Литовского мира. ВЦИК мгновенно аннулировал договор, но золото к тому моменту надежно осело в закромах Кайзера.
Слушая всю эту галиматью, Федотов решил было возмутиться — это ведь его большевики…, но вовремя вспомнил о революционерах девяностых годов. Те наколбасили даже больше своих сородичей из начала XX века, но ни Украина, ни Белоруссия в состав России так и не вернулись. Кстати, и армию с промышленностью они расхреначили без гражданской войны, зато с визгом. По всему получалось, что господин бывший первый секретарь Московского горкома КПСС, историю своей партии учил хреново.
И все же, знания Ильича явно выходили за рамки нормы:
— Ильич, откуда такие подробности?
— В девяностых мой приятель-демократ на этой фишке сделал себе политическое имя. Фабула наверняка верна, но остальное…, — Мишенин поморщился, — делите, надвое, не ошибетесь.
— Получается, что хлебного голода в России могло бы не быть?
— В той или иной мере, но до конца верить всем этим байкам не стоит.
Заполучив такую информационную бомбу, «новые революционеры» сперва офигели, потов самый решительный из них выкатил устную резолюцию — Мишенину с Федотовым, прекратить маяться фигней и садиться за подробное описание всех известных им исторических событий. И не дай им Бог что-то пропустить: «Время придет, узнаю и покараю!»
* * *
К средине июля были готовы макеты шумопеленгатора и эхолота, а в мастерских питерского филиала товарищества стоял второй экземпляр армейского узла связи — пара конных повозок с радиостанциями и одна с телефонным коммутатором на сто абонентов. Первый комплект месяц тому назад был передан на испытания.
Свое веское слово о достоинствах представленной техники, должны были высказать пехотинцы, кавалеристы и артиллеристы. Ни Корнилова, ни Деникина среди членов комиссии не оказалось, зато Федотову повезло познакомиться с командиром 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, Алексеем Алексеевичем Брусиловым. Сухощавый, высокого роста, с доброжелательным выражением лица, Брусилов не выглядел грозным рубакой. Как оказалось, не имея опыта командования даже полком, Брусилов год назад был поставлен командовать дивизий. Ясен, пень, по протекции, зато неуверенность Брусилова вылилась в повышенном интересе к Федотовским игрушкам.
Тогда же Борису удалось убедить военное министерство испытать второй комплект связи в саратовских степях, а ответственным назначить героя войны с японцами, начальника штаба 57-й пехотной резервной бригады, Деникина Антона Ивановича. К Деникину Борис рассчитывал приехать в начале августа, но военные распорядились по-своему и командировали Антона Ивановича в столицу. Упускать случай пообщаться с будущим правителем Юга России было глупо, к тому же не исключалась вербовка «агента влияния».
К этому же времени Звереву потребовалось отснять последние сцены у причала и в море, поэтому из Москвы отправилась целая бригада.
После «февральских посиделок» Федотов честно взялся выполнять наказ Димона: «вспомнить и записать». Помнил он не много, но по мере изложения, из глубин памяти стали всплывать даты, событий, фильмы, прочитанные статьи, воспоминания отца и дедов, слухи, наконец. Все это частью дополняло, частью запутывало картину, но сказано было «писать, не думая», вот и пишем все подряд. Не в беспорядке — к каждому факту шли множественные ссылки. Что интересно, постепенно самому понравилось и ежевечерние пятнадцать-двадцать минут пролетали незаметно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дим, из головы не выходит лозунг «ни войны, ни мира».
— Дык, в соответствии с теорией Маркса об отмирании государства, армию большевики расхреначили в первую очередь, — Димон постепенно становился докой в исторических коллизиях. — Защищаться нечем, а германец прет. Нормальные люди в таких случаях читают: «Спаси нас Господи». У большевиков мантрой стала мечта о мировой революции. Обрати внимание, Бухарин с Троцким, в принципе, запели в унисон, а прагматиком оказался один Владимир Ильич. Знаешь, мне иногда кажется, что он едва ли не единственный, кто по-настоящему опасался догматизма.
— Хм, любопытно, надо будет это дело учесть. И еще, — сменил тему Федотов, — с октября по февраль восемнадцатого, большевики почти ничего не сделали для защиты своей власти, а создание Красной армии — явилось следствием угрозы тевтонов. Я это к тому, что по факту белым толком никто не мешал готовится. Первые вступления начались в апреле, а полноценные сражения развернулись в мае. Удержались бы большевики, не заложи они в феврале Красную армию?
— Хочешь, сказать Кайзер спас красных?
— Можно и так сказать, — улыбнулся Борис, — главное знать, что до открытого противодействия пройдет от трех до шести месяцев.
— Хочешь сказать, теперь все пойдет мягче?
— Не важно сколь ожесточенным будет сопротивление, главное понимать, что на его организацию потребуется от трех месяцев до полугода. Нам бы не зацепить нарширмассы, тогда драка пройдет совсем мягко.
Такие разговоры переселенцы вели не впервые, и каждый приносил толику понимания. Вчера добавилась крупица в картину будущего преобразования экономики, сегодня вспомнилось о догматизме российской революционной интеллигенции. Все сгодится, все пойдет в дело.
Сам того не замечая, Зверев становился известной личностью. Первая популярность появилась почти два года тому назад, когда он попросил Гиляровского ввести его в курс репортерского ремесла. Тогда же прозвучали песни казацкого цикла Розенбаума, после чего Дмитрий Павлович стал желанным гостем на любом казачьем кругу. Пока он путешествовал по миру, о Звереве немного подзабыли, зато сейчас за его подписью выходят редакционные статьи в еженедельной партийной газете. Партий в России много, но Социалистическая партия Народов России одна и ее лидер всегда на виду.
Партия в процессе становления. В ее программе нарезка из норм конституции РФ и здешних штампов:
— Партия будет добивается построения демократического правового государства с республиканской формой правления;
— Человек, его права и свободы являются высшей ценностью;
— Носителем суверенитета и единственным источником власти в России является ее многонациональный народ;
— Народ будет осуществлять свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления;
— Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы;
— Свобода совести и вероисповедания;
— Свобода слова и печати;
— Право на труд;
— Право на бесплатное образование и медицину.
О праве народов на самоопределение ни слова, зато подчеркивается равенство всех граждан в не зависимости от вероисповедания и национальности.
Красивые слова привлекают сутью и необычностью словесных конструкций. Досадно только, что и через столетие эти слова останутся словами.
В политическом плане СПНР лежит между эсерами и кадетами, но отдельные положения соперничают со взглядами левых эсеров и большевиков, а отсутствие права на самоопределение народов есть только у монархистов.
Сейчас партии не хватает численности, но это дело поправимое, были бы деньги. Ни мало не смущаясь, Димон «купил» пару парламентариев из самовыдвиженцев. Естественно, из имевших шансы пробиться в третью думу. Потек ручеек средств от состоятельных граждан. С этими людьми можно было говорить без обиняков, и Зверев говорил: