Наконец, блондинчик с удивлением справляется. Но отступить и предложить даме войти даже не пробует. Вместо этого складывает руки на могучей груди и спрашивает:
— Леди Катарина? Что-то случилось?
Входная дверь и дверь спальни расположены наискосок друг от друга, в итоге, несмотря на то, что Дантос как бы загораживает проём, Катарину я вижу. Она опускает ресницы, премило краснеет и начинает лопотать в ответ…
— Ваша светлость, вы простите, но тут такое дело… Видите ли, моя матушка немного приболела и в ближайшие несколько дней прогулки на свежем воздухе ей противопоказаны. А мне очень нужно посетить парк, ведь там, насколько мне известно, установлены три скульптуры работы мастера Пэрея. Я… мне… нужно описать их для каталога. Раньше я не вспомнила, а теперь… Может быть вы… Вы меня…
— Хотите, чтобы я вас сопроводил? — перебил это блеяние Дантос.
Виконтесса «смущённо» улыбнулась и кивнула, а их светлость…
Вот как по мне, Дантосу следовало рявкнуть «нет!», а потом отступить и резко захлопнуть дверь! Но их гадкая светлость поступила иначе.
— Мм-м… — протянула она. Тут же повернулась, бросила пристальный взгляд на приоткрытую дверь спальни, и… — Леди Катарина, я готов сопроводить вас, но лишь в том случае, если вы ограничитесь осмотром. Если же вы хотите остаться в парке, чтобы на месте описать каждую скульптуру, каждую деталь…
— Нет-нет! — воскликнула девица поспешно. — Описывать не буду. Только смотреть.
Пауза.
Я уже решила, что она затянется, но нет.
— Когда вы хотите осмотреть парк? — поинтересовался Дантос.
— Завтра, — «невинно» хлопнув ресницами, сказала виконтесса. И добавила: — Если не возражаете, то с утра.
Хозяин замка не возражал, чем несказанно виконтессу порадовал. Настолько, что девушка соизволила присесть в глубоком реверансе — таком, который даже при отсутствии декольте грудь открывает — и, пролепетав слова благодарности, удалиться.
После того, как фигурка Катарины из поля зрения исчезла, герцог Кернский изволил-таки закрыть дверь и, поразмыслив, задвинул тяжелую щеколду. Потом повернуться и уверенно направиться в спальню. Ну а я…
Я была невероятно, просто зверски, возмущена! Как он мог? Как посмел поддаться на это вопиющее приглашение? Ведь совершенно ясно, что недомогание Сиции — ложь чистой воды! Плюс, кроме Сиции и Дантоса есть ещё многочисленные служанки и стража, которые сопроводить могут. Ну и последнее: скульптура — не живопись! А речь, насколько маленькому дракону помнится, про составление каталога именно живописных произведений шла! Так… так какого беса?
— Ну чего ты сопишь? — остановившись напротив меня, мягко спросил Дантос.
Золотая девочка… оценила лёгкое веселье, которым от собеседника веяло, и не ответила. Более того, она поднялась на лапы, развернулась, и направилась к кровати. А на ходу безмолвно рыкнула на саму себя: «больше никаких спонтанных превращений, ясно»?!
На ответ я не рассчитывала. Особенно с учётом того, что природа этих моих трансформаций была совершенно неясна! И тем удивительнее было различить тихое бурчание драконьей сущности, которая… извинялась?
Несмотря на серьёзность ситуации и все мои эмоции, я споткнулась и вытаращила глазки. А драконья сущность сделала вид, будто она не при делах.
Ну-ну. Ладно-ладно.
— Астрёныш, ну что ты… — донеслось со стороны двери, но я не обернулась. Более того, запрыгнув на кровать, гордо переместилась к противоположному краю и демонстративно легла… можно сказать спиной.
А герцог Кернский…
— Астрёныш, ты не права. Ну что я, по-твоему, должен был ответить?
От наглости вопроса дракон слегка онемел, а белобрысая зараза продолжила:
— Леди Катарина гостит у нас достаточно долго, но это первая сколь-нибудь обременительная просьба с её стороны. К тому же, всю последнюю неделю они с матерью вели себя очень тихо. То есть, по всем законам светского общения, я не мог отказать в этой маленькой просьбе.
Касательно поведения в последнюю неделю, Дантос был прав. Узнав о результатах массовой присяги — ну то есть о том, что герцог Кернский и информаторов, и кое-кого ещё задержал — мамашка с дочкой притихли. Но всё остальное…
Дантос врал и даже не пытался этот факт скрыть! И это было так гадко с его стороны, так… невероятно обидно.
В итоге я не выдержала. Сказала с показным равнодушием:
— Ву-у-у. — Я, конечно, всё понимаю, но у тебя если мне память не изменяет, невеста есть.
— Есть, — согласился Дан. — Но видишь ли, представить её обществу и, как следствие, заявить о будущей свадьбе и собственной занятости, я не могу. У моей невесты, увы, повышенный уровень вредности. Она, кажется, даже не вспоминает о том, что ей пора бы в Керн приехать.
Захотелось вспылить. Вскочить, топнуть лапкой и воскликнуть:
— Как она, по-твоему, явиться должна? Голая и пешком? Сожрав предварительно Астру?
Но данные претензии, безусловно, были глупостью. Частностью, которую нужно просто сесть и решить.
И да, немедленного явления кузины никто не требовал. Дантос говорил о ситуации в целом и, как ни стыдно признавать, был совершенно прав. Уж кто, а я о появлении в замке Астрид даже не вспоминала. Мне и в ипостаси дракона неплохо жилось.
Однако гадости поступка одного герцога этот момент не отменял.
— Ву-у-у, — не оборачиваясь, сказала я. Что означало: что ж, делай как знаешь. Удачи тебе на прогулке, дорогой.
Дантос фыркнул и попытался подкатить — лёг поближе, принялся гладить по чешуе и почёсывать между крылышек. Но я не среагировала. Стиснула зубы, сильно-сильно зажмурила глазки и, обняв лапами собственный хвост, притворилась спящей.
Блондинчик в это притворство, само собой, не поверил, и продолжил гладить, почёсывать и вообще внимание к себе привлекать. Вот только я не сдавалась! Лежала, жмурилась, обнимала хвост и… в какой-то момент действительно задремала. А потом и вовсе провалилась в сон.
Первая самопроизвольная трансформация, которая случилась по дороге из столицы в Рестрич безмерно удивила. Вторая удивила ещё больше, но связать этот процесс с желаниями драконьей сущности я даже не пробовала. Ведь изменения тела — это свойство метаморфа и никого больше! А раз так, то… причём тут дракон?
Оказалось, связь всё же есть. На это указывало и вчерашнее бурчание, и сегодняшнее пробуждение в чешуйчатой шкурке. Данный момент стал поводом крепко задуматься и, неожиданно для самой себя, вспомнить встречу с духовным лидером племени драхов, с Фарубом.
Как он там говорил? Мол… они вместе, они переплетены? А ещё Фаруб сказал, что я настоящий человек-дракон, вернее леди. И если тогда я особого внимания не уделила, то теперь… это что же получается? Мы с драконьей сущностью в единое целое превратились?