— Спасибо, Макс.
— Ладно, иди уже. А мне надо встретить эту маленькую воровку чужих сердец. Где, говоришь она приземлится?
— У северного входа.
— Вот и хорошо. У меня там для нее сюрприз припасен. Может это заставит ее немного оттаять. Где это видано, всю душу отравила моему племяннику, чертовка.
Максимилиан ушел, а наследник так и остался сидеть на старом, пустом фонтане. Разговор с регентом успокоил его, придал какой-то новой уверенности. Конечно, он не ожидал, что Макс так все это воспримет. Но все же был рад. Он не сомневался, что Аура так же как и всех остальных, очарует его и также он не сомневался, что Макс ничего не скажет. Четыре дня. Еще немного и уже ничто не сможет разлучить его с Аурой. Даже она сама. Конечно, придется еще очень долго работать, одной симпатии ему не достаточно. Ему нужно все. И тело и душа и ее мысли и ее желания, чтобы все принадлежало ему. Всего четыре дня. Если подумать это не так уж и много. Что может случиться за четыре дня?
Глава 15
День 1Мы приземлились на каменной площадке хрустального дворца. Конечно, он вовсе не был хрустальным. Это был очень красивый каменный замок, выстроенный из цельного куска горы, но самая верхняя его башня, так называемый шпиль, был действительно из хрусталя и венчал его огромный лунный камень, окутывающий своим призрачным светом весь Серебрянный город. Нас ждали, но не мои друзья, как я думала. Их было трое и одну из них невозможно было не узнать.
— Эльвира. Что она здесь делает?
— Это не Эльвира, — проговорил Эйнар, помогая мне спуститься с Тура.
— Нет?! Но я могла бы поклясться…
— Это Регина, наша придворная магиана и первая советница Регента.
— А рядом с ней, как я понимаю сам Регент?
Я не могла не заметить их очевидное сходство с наследником и еще большее с Эйнаром. То же сложение, те же черты лица, волосы, черные отмеченные годами сединой, холодный взгляд, теплеющий все больше и больше при каждом моем шаге. Глаза отличались. У наследника они были черными как ночь, у Регента же они были голубыми, как самое яркое небо.
И улыбка. Мягкая, немного лукавая. Как жаль, что наследник так мало улыбался. А еще я заметила рядом с регентом легкое шевеление, словно ветер пошевелил какую-то тончайшую материю, накинутую на плечи. Но вскоре оно пропало, и я даже начала сомневаться, не показалось ли мне.
— Э…Эйнар, Регент — твой отец?
— Да. А ты не знала?
— Нет, вообще-то. Как-то не довелось, — пробормотала я и немного замедлила шаг.
Едва мы дошли до встречающих на расстояние вытянутой руки, Эйнар прижал руку сжатую в кулак к груди и поклонился. Я же осталась стоять, не зная, что делать и говорить. Но не прошло и секунды, как я оказалась в объятиях Регента.
— Как же мы ждали тебя, — шутливо проговорил он. — Добро пожаловать домой «Последняя из рода Леер». Дай-ка я посмотрю на тебя.
Он отстранил меня, но все еще держал за плечи.
— Красавица. Регина ты только посмотри. Эти глаза, я узнаю в них Эдгара, и улыбка…
— Улыбка Лилианы, — ответила женщина.
— Мой племянник говорил, что ты уникальна, но я даже не представлял насколько… Девочка моя, я уверен, ты станешь одной из величайших правительниц. Ведь, в конце концов, де Лееры никогда не были заурядны.
— Регент, возможно миледи устала, — вмешался третий голос. Я посмотрела на него и внезапно, меня обожгло такой сильной волной ненависти, что я вздрогнула. Он был самым обыкновенным адеонцем, поправлюсь, магом. Высоким, худым, немного сутулым с длинными до плеч седыми волосами и ненавистью в глазах. Он улыбнулся мне, а глаза остались такими же холодными, правда ненависть спряталась за этой лицемерной улыбкой.
— Ох, какой же я дурак старый, совсем забыл о приличиях.
От его слов я просто в осадок выпала. Не могу представить, чтобы высокомерный король нашего Велеса мог так о себе говорить.
— Аурейана, — продолжил регент, — Позволь представить тебе мою правую руку и незаменимую союзницу придворную магиану Регину. Ты даже представить себе не можешь, как она тебя ждала.
— Здравствуй, Аура. Добро пожаловать домой, — мягко улыбнулась женщина. Теперь, стоя близко к ней я поняла, что они с Эльвирой и похожи и нет, одновременно. Все ее черты были жесткими, порывистыми, грубоватыми, но в этой грубоватости была своеобразная первобытная, дикая красота. И если Эльвира в своих жестах и движениях напоминала леди, то Регина безусловно была воительницей. Я бы не удивилась, если бы она мастерски владела мечом.
— А это моя левая рука, председатель совета, Дагон Корнуэлл.
— Добро пожаловать домой, миледи. — проговорил он и потянулся, чтобы поцеловать мою руку, но вместо нее, поцеловал край рукава своего балахона. При этом у него было такое брезгливое лицо. Теперь я понимала слова наследника. Если уж один из ближайших советников Регента так ко мне относится, то какой прием ждет меня с остальными.
Держись, Аура. Это только начало, а уж когда они узнают кто я такая…
— Дорогая, ну поведай мне как тебе Адеон? Говорят, с высоты открывается потрясающий вид, — проговорил Регент и, взяв меня под руку, потянул к выходу с площадки.
— А разве вы не летаете на Турах каждый день?
— Мой племянник говорил, что ты редко отвечаешь на вопросы и предпочитаешь сама их задавать, — рассмеялся мужчина каким-то, понятным только ему одному мыслям. Лично мне было не до смеха.
— Простите мою бестактность, но вас не беспокоит, что могут подумать, если увидят вас со мной? Ведь для всех я никто.
— Не только скромная, но и проницательная. Знаешь, девочка моя, ты нравишься мне все больше и больше. Не волнуйся на этот счет. Нас никто не побеспокоит в этой части замка. Прежде чем отпустить тебя я не могу не насладиться этим зрелищем.
— Простите, каким зрелищем?
— Твоим лицом, когда ты увидишь это.
Я повернулась туда, куда привел меня Регент и не смогла сдержать пораженного вздоха. Мы находились в большой светлой комнате, где повсюду висели картины, и главная из них украшала собой всю дальнюю стену.
— Портрет моих родителей.
— Да. Это Эдгар и Лилиана. Я хотел, чтобы ты, прежде чем окунуться в мирскую жизнь дворца, поняла, что говоря о доме, я не шутил. Здесь был дом твоего отца. Здесь жила последние месяцы твоя мать. Именно в этом дворце родилась ты. Это твой дом. Твое прошлое, настоящее и будущее.
Я не знала, что ответить, да и не хотела отвечать. Смотря на портрет своей матери, той женщины из сна, отца, которого я никогда даже представить себе не могла, я впервые за всю мою жизнь подумала о них без боли и обиды. Они не бросали меня. Они любили меня. Они хотели и желали, чтобы я родилась. И если бы сейчас они были живы, уверена, я была бы любима. Какими они были? Что чувствовали, о чем мечтали? Раздирали ли их такие же противоречивые чувства, что раздирают меня? Мне так хотелось прикоснуться к ним, ощутить их тепло, почувствовать, что они улыбаются так счастливо, так искренне для меня. Но холод полотна разрушил очарование момента.