Мы пока что чужаки, хотя у многих жены-полянки.
Осведомлял нас о настроениях, так сказать, народных масс Лыко – тот самый щуплый мужичок, что сдал Шумилу. Меня удивляло то, что жители всего Самватаса знали, что он стучит нам, и при этом не только не убивали, но и просто не били, хотя мордобой сейчас – дело обычное. Как подозреваю, потому, что и им стучал. Поэтому его всего лишь игнорировали. Лыко это не смущало. Он из тех, кому плюнь в глаза – божья роса.
56
Весна была ранняя, лед сошел еще до весеннего равноденствия, но в путь мы отправились только после этого праздника. Он одинаково важен и для скандинавов, и для славян. У первых символом его является богиня весны Остара, которая в этот день в который раз становится девственницей, зачинает от своего подросшего за три месяца сына Солнца и через девять месяцев, к зимнему солнцестоянию, рожает новое Солнце, чтобы Колесо года вертелось. У славян в этот день тоже наступает новый год, поэтому празднуют неделю до и после и называют Комоедицей. Символ – блин, обозначающий Солнце, которое в эти дни принимает образ юноши Ярилы. Выбирают огненно-рыжего или хотя бы рыжеватого неженатого парня, сажают голым на коня и заставляют объехать все поля и луга, чтобы год был урожайным. Если ожидания оправдаются, юношу осенью ждут подарки, в противном случае возможны варианты, вплоть до печального. Как и в будущем, сжигают соломенное чучело Зимы, пляшут вокруг костра, песни поют. В общем, народ радуется, что пережил самое холодное время года.
Днепровские пороги прошли без приключений. Я вел передовую лодку, самую большую и, благодаря грузу железных криц, сидевшую глубже остальных. Если мы проходили, то другие проскакивали и подавно.
На Хортице нас ждали. Оставленные нами суда были в целости и сохранности. С неделю занял их косметический ремонт и переоснащение. Смолу и доски для этого мы привезли, а чего не хватило, докупили у «ромеев», знавших всего несколько фраз на греческом языке, все из торгового лексикона, и ни слова на латыни.
По морю шли вдоль берега. В Черном, конечно, не бывает таких высоких волн, как в Северном море, но сильные ветры часты. Им есть, где разогнаться в степи. К тому же, к нам присоединилось много полян, желающих разбогатеть, которые боялись такого большого количества воды. С учетом прибывшего в прошлом году подкрепления из Скандинавии, минус тридцать человек, оставленных охранять Киев, всего наша флотилия везла более четырехсот человек. Точно сказать не могу, потому что это не армия будущего, построиться в колонну по четыре не заставишь, не говоря уже выполнить команду «По порядку номеров рассчитайся!». Первое время поляне держались особняком, даже те, кто был в походе в прошлом году, но со временем начали устанавливаться, так сказать, межнациональные связи и вырабатываться сленг из смеси скандинавских и славянских слов. Некоторые (пуд, ларь, сельдь…) перекочуют в русский язык.
Херсонцы, предупрежденные сигнальными кострами, подготовились к встрече с нами, спрятались за крепостными стенами. Мы сразу направились к тому месту, где продавали в прошлом году добычу из Согдеи. Маневр наш поняли правильно, и вскоре на торжище собрались херсонские купцы. Видимо, они сговорились, потому что сперва отказывались повышать цену на аукционе, устроенном мной. Проняв это, я поменял правила. Разбив товар – меха и рабов – на несколько малых партий, начинал с сильно задранной цены, постепенно снижая ее. Херсонцы оказались народом азартным. Одно дело сговориться не повышать цену, а другое – выдержать нервное напряжение, когда цена опускается, и кто-то может увести товар из-под носа. В итоге наторговали даже больше, чем предполагали. Сами купили только вино и свежий хлеб.
В конце торгов я спросил у херсонского купца, урвавшего почти все куньи и лисьи шкурки – длинного и худого мужчину с круглым лицом, словно одолженным у толстяка:
- Что так боитесь нас? Варанги уже нападали на вас?
Варангами восточные римляне называют викингов, поступивших к ним на службу. Наверное, от этого слова пойдет и русское варяг.
- На нас не нападали, но разграбили несколько городов на южном берегу моря, - ответил купец.
- Нам нет смысла захватывать Херсон. Тогда придется далеко везти товар и добычу на продажу, - успокоил я. – Мы грабим хазар. У нас с ними война.
- Если плыть на восток вдоль берега, там будет пролив, на левом берегу которого стоит большой и богатый город, - как бы без всякого умысла сообщил купец.
- Ты имеешь в виду Каршу? – задал я вопрос.
- Ты бывал там?! – удивился он.
- Я много где бывал. И в Константинополе тоже. Прожил там несколько лет, - ответил я.
- То-то я смотрю, язык наш знаешь хорошо, почти без акцента говоришь! – льстиво произнес купец.
- Да, было бы неплохо захватить Каршу, но сейчас нас маловато для такой операции. Разве что ограбить окрестности и сжечь галеры, которые будут там, – вернулся я к интересной обеим сторонам теме.
- Любой вред им нам на пользу! – ухмыльнувшись, изрек он.
- Сколько заплатите нам за нападение на Каршу? – поинтересовался я.
- Почему мы должны платить?! – удивился он. – Хватит вам добычи!
- Добычу мы возьмем и в Ардауде (Феодосии). Он ближе и риска меньше, - сказал я.
Купец почесал морщинистый лоб, после чего изрек:
- Сам понимаешь, я такие вопросы не решаю. Мне надо поговорить с префектом.
- Мы пробудем здесь до утра. Если надумаете, зовите меня, заключим договор. Мы люди серьезные, партнеров не подводим, - сообщил я.
До темноты было часа три. Херсонцам на принятие решения потребовалось всего полтора. За это время мы поужинали копченым мясом, привезенным из Самватаса, и свежим хлебом и прошлогодним красным вином, купленным у горожан. На переговоры я пошел сытым и пьяным, а потому не склонным к долгому торгу.
Делегацию переговорщиков возглавлял дедок с длинными седыми волосами, собранными в конский хвост, и библейской бородой до пояса, которая с черной шапочкой-шестиклинкой, черным плащом, одетым поверх черной туники длиной почти до пят, создавала образ священнослужителя, вздумавшего на старости лет удариться во все тяжкие – поторговать. Впрочем, в основе обеих профессий лежит мошенничество, так что маскировка была, так сказать, в тему.
- Мы готовы заплатить каждому вашему воину по серебряной силикве, если разграбите окрестности Карши и обязательно уведете или сожжете все суда, которые будут