Что касается современной устной традиции Менюши, то она демонстрирует чрезвычайную распространенность рассказов об отроках-чудотворцах. Почти всем местным крестьянам, с которыми мне приходилось разговаривать, известна история о смерти и чудесном явлении отроков. Судя по всему, это объясняется существованием икон, где не только изображались эпизоды сказания, но и приводился его полный текст. Одна из таких икон (приблизительная датировка – начало
XIX века, дата поновления – 1844 год, нынешний оклад изготовлен в 1862 году) находится в церкви с. Медведь. В центральной части иконы изображены отроки Иоанн и Иаков, стоящие на фоне пустынной местности, над ними, на облаке – Господь Вседержитель. В пяти клеймах, окружающих центральное изображение справа, слева и сверху, представлены основные эпизоды сказания: Иоанн убивает Иакова палицей; Исидор и Варвара находят мертвого Иакова; охотники видят два гробика, плавающие в озере; гробики переносят с озера на кладбище Медведского погоста; отроков погребают в Менюше. Все клейма сопровождаются краткими пояснительными надписями, заимствованными из текста сказания. Наконец, в нижней части иконы приведен полный текст сказания, принадлежащий к той же редакции, что и списки Библиотеки Новгородского музея и Библиотеки РАН.
Кроме того, в местной традиции (причем – как устной, так и рукописной) функционировало несколько духовных стихов на сюжет сказания. В ходе экспедиционных работ 2002 и 2003 годов один из этих стихов удалось записать полностью (один устный и два рукописных варианта), другой – фрагментарно.
Первый из стихов выглядит следующим образом (ниже воспроизводится рукописный вариант, скопированный в 2002 году28, и устный вариант, записанный в 2003 году29):
РУКОПИСНЫЙ ВАРИАНТ30
Так верно господу угодно святый |отрок Иан вдецкой радости |забывы, брата Иякова+ скончал. |Отстраха сильного ужахнулся |и пламень огненой принял + за |вашу чудную кончину господь |прославил чудеса, лет полсотни |миновало как в земли вас погребли |в земли вас погребли |велись в Менюше в Прихоне на |озерке ваши мощи обрели, |святым иконами крстами, |свещенства козеру пошли подняв |святые ваши мощи в Менюшу |с пеньем понесли, там собралось |много люду, к вашим честным мощам.Вас Все просили и ||и молили помогите в скорби |нам, Незадолго после время и |как мимо прходил, пал предними |на колени от усердия молил, |Тяжким он страдал недугом |исцеление получил, он заето |исцеление святий храм |соорудил, и доныне в этом храме |почивают мощи здесь, много |милости творите подаете |и чудес, |
Конец.
УСТНЫЙ ВАРИАНТ
Как будто Господу угодно – святыйотрок ИоанСвятый радости забавы братаЯкова скончал.От страха сильно ужаснулсяи пламен огненый приял.За вашу чудную кончину Господьпрославил чудеса.Лет полсотни миновало, как вземлю вас погребли,Близь Мянюши на озёрко вашимощи обрели.Всем народом и священство коозеру пошли,Подняв святые ваши мощи,в Мянюшу с пеньем принясли.Собралось много люду к вашимчёсныим мощам,Все молились и просили:«Помогите в скорбях нам».Незадолго после время инок мимопроходил,Пал пред ними на колены, отусердия молил.Тяжким он страдал нядугом,исцеленьё получил,А за это исцелен ьё святой храмсоорудил.И поныне в этом храме почиваютмощи здесь.Много милости творитя, подаётя и чудес.
Вот записанные в 2003 году фрагменты второго стиха:
В селеньи Верхнего Прихоне крестьянин Сидор проживал,С женой смиренною Варварой Христа на помощь призывал.Им Христос послал отраду – двух младенцев сыновей,За них и жизнь и мир святую хранил он милостью своей.Вот одно осенне утро отец пошел барана бить,Своих леде… детей для развлеченья взял с собою посмотреть.
Ой, как-то потом ка… ой, я… я… этот очень стих боль… знала. Потом как-то, что, вот…
Одно осенне утро вот родители пошли хлеб молотить,Вот, во время… сынок Ваня сдумал с Яшей пошалить.Он взял большую палку – как отец барана бил,Палкой в голову ударил, брата Якова убил.Он тут сильно испугался, в печку скрылся за дрова…
Вот, мать пришла с работы, видит… вотэ-э… этот… Один лежит убитой… а, да… а и… нет,
Яков лежит убитой, Ивана не нашла.Он тут сильно испугался, в печку скрылся за дрова.
Как, вот, родители плакали… Это – стихотворение. Я знала это всё стихотворение. Потом…
Дрова в печи пообгорели, показалась головаСына Ванюшки страдальца, он уж мертвый был тогда.
Ну, вот, потом, <в>от, у нас, вот э-э… Ну как это, по Божьему преданию, вот, их похоронили, вот здесь, в Менюше. Вот. Это я конец-то стиха уже и забыла31.
Нет сомнения, что стихи эти принадлежат к местному религиозному фольклору и были созданы в Менюше в XIX или начале XX века. Они соотносятся с традицией поздних силлабо-тонических духовных стихов, известных также как псальмы или канты и до сих пор бытующих в некоторых регионах России32. Отмечу, что в Менюше термины «псальма» и «кант» («канта») неизвестны: духовные стихи здесь называют именно «стихами». Появление стихов об Иоанне и Иакове в религиозном фольклоре села, по всей вероятности, вызвано творчеством местного клира либо крестьян из «прицерковного круга». Не думаю, что эти тексты восходят к более ранней монастырской традиции: напомню, что Менюшская обитель была упразднена в 1764 году, а формальные особенности обоих приведенных текстов позволяют датировать их гораздо более поздним временем. Так или иначе, из материалов полевых опросов явствует, что эти стихи (наряду с несколькими другими текстами, не имеющими отношения к культу Иоанна и Иакова) пользовались в Менюше и ее окрестностях большой популярностью: их переписывали и учили наизусть, пели во время коллективных работ и домашних собраний.
Что касается устных прозаических пересказов Сказания, то они представляют особый интерес как памятники своеобразной «крестьянской герменевтики» – практик «фольклорной» интерпретации письменного текста: так, охотники («ловцы») из текста Сказания в крестьянских рассказах преобразуются в мотив «ловли отроков» – выясняется, что гробики «ловят» и не могут поймать, в конце концов они «даются в руки» лишь крестному ходу, пришедшему из Менюши:
[1]
И где вот сейчас озеро, там вообще никакого озера не было, никакого не было озера, ну охотники ходили. И вот там сколько времени прошло, идут охотники, и видят, что блестит какое-то озерко, ну они вышли туда к этому озерку, и видят, что плавают два гробика. Ну они сказали, где, сообщили, что так и так, два гробика плавают. Там, наверное, родителям сказали, или как, что вот пришли, эти гробики поймали, они же узнали, и опять их похоронили там же в Медведе. Ну вот как они с этой? И второй раз они так же, опять они ушли, и опять же плавают в этом озере, на третий раз, на третий раз когда их стали ловить, уже не поймать, когда третий раз их стали ловить. Потом взяли вот крестный ход у здесь в Менюше и там и медведские, там церковь была, и пошли на озеро с крестным ходом. Тогда их поймали, а уже на гробиках была надпись: нас похоронить в Менюше. И вот их похоронили, вот где сейчас внизу-то, это ходят, там не было церковки, не было, а просто рядом церкви похоронили их, там их и похоронили33.
[2]
Это Иванов день… У нас Иванов день… Это, значит, у нас отроки. Два отрока. Поймали их на озере – два гробика. Они не захотели в другом… кладбище быть, а захотели, вот, в Менюшу. И, вот, их поймали, к нам в церковь принесли эти гробики, и похоронили здесь34.
[3]
Так-то они росказывали, што… Они вот появляюцца, их хотели поймать, хто ну хотел поймать и… опять скрываюцца, говорят. Это… Ну рассказывают старики-то. А хто почём знает. Може и старики путём не знают35.́
Впрочем, с этой точки зрения любопытны и устные нарративы «дочернего» характера. Помимо традиционных для русской деревни рассказов о святотатстве и наказании за него, а также о чудесных исцелениях, совершенных отроками, в 2002 и 2003 годах в Менюше записаны тексты об Иоанне и Иакове, показывающихся ночью в церкви; о том, как святые отроки провожают в последний путь умершего деревенского священника; о том, как они спасают девочку, проклятую родителями и попавшую под власть «нечистых» лесных сил.
[1]
А исцеленьё – вот… говорили про исцеленьё. Што я маленька была. Одна матка заплакала так. Девчонка не видла. Она молебен служила отрокам. Вот ишо, говорят, это небыли! И девчонка прозрела. Говорит: «Мама, – говорит, – у батюшка какоё платьё-то красивоё!» Дак вси бабы сразу заплакали, што прозрела. Так не видла ничово и… «Красивоё, – говорит, – красивоё!» И она… У ей мать: «Молчи ты, молчи». Вот это… При мне это было. Мы маленьки с бабой были36.