— Человек, который ищет свой путь в жизни, всегда выбирает себе того, кто может послужить ему примером. Героя, на которого стремится быть похожим. Вашим героем, сэр Эрл, был ваш отец, славный сэр Генри, Магистр Ордена Горной Крепости Порога…
— Откуда тебе это известно? — поразился Эрл.
— От его величества.
— А он?..
— О, его величество многое знает о вас, сэр Эрл. Потому что его герой — это вы…
Эрл во все глаза смотрел на старика, не совсем еще понимая…
— Как и вы, его величество готовил себя для вступления в Орден Горной Крепости Порога. Но, к счастью для Марборна, обстоятельства помешали ему покинуть родное королевство. Его путь привел его на престол.
Услышав шорох отодвигаемого полога, Эрл развернулся ко входу в шатер. На пороге стоял Орленок. Он явно слышал последние слова старика — на скулах молодого короля снова играл розовый румянец.
— Это правда, — чуть хрипловатым голосом проговорил он.
Эрл провел рукой по глазам. Правда?.. Или его хотят запутать?.. Как неожиданно и странно все повернулось…
— Если это правда, — проговорил он, — что подвигло вас, сэр Ганас, на войну с Гаэлоном? Зачем вам желать гибели моего королевства?
— Гибели?.. — Орленок даже пошатнулся от такого обвинения. — Боюсь, вы не правы, сэр Эрл… Я не хочу ничьей гибели! Я всей душой желаю блага Гаэлону… и всем прочим королевствам!
— Это какой-то бред… — пробормотал Эрл, закрывая глаза.
На мгновение ему в голову пришла мысль, что все происходящее — нереально. Все происшедшее с ним за последние недели — только лишь молниеносный рывок его гибнущего разума. А он — настоящий — сейчас истекает кровью под гнетом многих трупов на грохочущей Ривенстальской равнине… И, стоит ему только открыть глаза, он увидит кровь и смерть… И это станет последним, что дано ему увидеть. Мир живых, устав мучить, навсегда отпустит его…
Эрл открыл глаза. Орленок смотрел на него, и лицо молодого короля светилось искренностью.
— Довольно литься крови на землях Шести Королевств, — сказал его величество Ганас Осагский. — Человечество должно жить в мире и покое. А это станет возможным только тогда, когда власть над королевствами будет принадлежать одному человеку.
Эрлу показалось, что он ослышался.
— Что? — прошептал он.
— Человечеству необходима Империя, — твердо договорил Орленок. — И мой Долг — построить ее. Так ведь, дядюшка? — обратился он к длиннобородому старику.
— Так, ваше величество… Ганас, мальчик мой, так, — ответил тот.
ГЛАВА 4
Фрейлины леди Гаина и леди Ветиана сидели на низкой скамейке, помещавшейся в округлой глубокой нише дворцового коридора. Кай услышал и узнал голоса фрейлин задолго до того, как приблизился к повороту, за которым скрывалась ниша. Впрочем, еще до того, как услышать голоса, он почувствовал тошнотворно-приторный аромат лавандовых духов, очень популярных в последнее время среди придворных дам.
Тема разговора фрейлин не стала новостью для юного болотника. Тем не менее он мучительно сморщился, едва понял, о чем говорят леди Гаина и леди Ветиана.
Теперь об этом судачил весь Дарбион. И, пожалуй, окрестности великого города тоже.
Увидев вышедшего из-за поворота Кая, фрейлины и не подумали заткнуться. Они лишь немного приглушили голоса — и затараторили с еще большим жаром, то и дело кидая в сторону болотника острые и быстрые взгляды.
Кай молча поклонился, проходя мимо. Фрейлины, чуть приподнявшись, отвесили церемонные поклоны и, усевшись обратно, захихикали.
— У них, говорят, давно уже это началось… — услышал Кай шепот за своей спиной, — еще когда они вместе на болотах на тех поганых жили… Как ее величество в Дарбион вернулась, так она немного от любимого-то своего поотстала… Конечно, как же она, не выйдя замуж за его величество-то, королевой бы сделалась? А теперь, когда его величество… будь милостив к нему Вайар Светоносный в небесном своем царстве, на войне сгинул, тут уж стесняться и скрываться нечего… Прямо не отходит она от болотника-то… Днюет и ночует в Училище…
Кай вздохнул, удивившись в который уже раз. Почему придворных так тянет лопотать друг другу на ухо небылицы? Почему для них это так увлекательно? Ведь это все — неправда. И они знают это, знают — но продолжают вязать одну нелепицу к другой, оплетая дворец липкой паутиной лжи… И сами путаются в этой паутине, принимая уже вполне искренне свое и чужое вранье за правду.
Действительно, Лития много времени проводила в обществе мастеров и рекрутов Училища. Но ведь это ее Долг, потому что они сообща делают одно дело. И в конце концов — как он сам, сэр Кай, рыцарь Болотной Крепости Порога, мастер королевского Училища, может допустить мысль о том, чтобы… заменить собою погибшего, защищая свое королевство, Эрла?
Кай не чувствовал к Литии того, что он чувствовал к прочим дамам Дарбионского королевского дворца. Королева была для него — в первую очередь — королевой. А уж потом — боевой подругой, человеком, с которым пройдено уже так много, что на него можно безоговорочно положиться в трудной ситуации, если таковая возникнет. Она попросту не могла быть объектом… мучительно сладких наваждений, животной телесной жажды — как эти слабые, вялые бабы… только на утоление такой вот жажды и годные.
И она сама, ее величество Лития…
Тут Кай сбился.
Ведь она, Лития, последнее время вела себя как-то… не совсем обычно. И этого трудно было не заметить. Что-то в ней появилось от придворных самок. Нет, нет, вовсе не в поведении и в привычках. Что-то во взгляде.
У дверей, ведущих в королевские покои, стояли два стражника, скрестивших на проходе алебарды, и капитан дворцовой стражи, дремлющий, опершись спиной о стену. Завидев Кая, капитан выпрямился, но как-то неохотно. Словно досадуя на то, что его отвлекли от дремоты.
— Ее величество ожидает вас, сэр Кай, — поклонившись, сообщил капитан.
Стражники лязгнули наконечниками алебард, открывая проход. Входя, Кай услышал, как капитан зевнул, и, шаркая ногами, отправился куда-то по коридору.
«Весь дворец, — подумал Кай, — да и весь город… точно околдованы. Все заражены каким-то безразличием. Все будто спят. Словно жизнь кажется им уже настолько отвратительной и будущее представляется таким безнадежным, что последнее, что остается, — спрятаться в теплую вонь собственной дремоты…»
Королева встретила его за столом. Она что-то торопливо писала, не глядя, обмакивая перо в хрустальную чернильницу.
— Сэр Кай… — подняла она голову, когда болотник вошел. — Сейчас…
— Вы звали меня, ваше величество, — поклонившись, сказал Кай.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});