У машины нас догнал Михаэль Рюгер и начал что-то виновато и сбивчиво объяснять.
— Он извиняется за свое недостойное поведение на площадке, — перевела Анна, — и просит простить его. Ему следовало принять поражение как факт существования более сильного соперника, а не демонстрировать обиду.
Михаэль между тем поймал руку Антогоры и приложился к ней губами.
— Что это он? — поразилась она. — С ума сошел, что ли?
— Это так мужчины здесь выражают уважение к женщинам, — пояснил я. — Только к некоторым, разумеется, вроде тебя.
— Уважение? Это хорошо. Уважение мне нравится. Анна, скажи ему, пожалуйста, что я не в обиде.
Подошла Элиза с Францем и передала через Анну:
— Франц просит вашу спутницу об уроке ее техники. Если это возможно и когда ей будет удобно.
— Передайте Францу, — ответил я, — что мы благодарны за его интерес и гостеприимство. Если у Антогоры будет свободное время и желание, то она заглянет в клуб. Но насчет уроков вряд ли. Для того чтобы воспользоваться опытом Антогоры, нужна специальная физическая подготовка с раннего детства. Без нее уроки бессмысленны и невыполнимы, — я взглянул на Антогору, и она кивнула в подтверждение моих слов.
Михаэль стоит рядом, внимательно слушает и вполголоса как бы про себя что-то бормочет. Затем обращается к Анне.
— О чём он там? — спрашиваю я.
— Сожалеет, что у него нет такой подготовки. А также предлагает помощь, если в чём-то потребуется. Он работает в муниципалитете, и в будни его всегда можно там найти.
— Поблагодари. Вот совершенно случайно мы обзавелись и полезными доброжелателями.
Я пожал Михаэлю и Францу руки, и мы погрузились в свой экипаж.
— Вы знаете, — сказала Антогора, — со всеми этими событиями и переживаниями у меня что-то неожиданно возникло чувство голода. К чему бы это?
— К ужину, наверное, — предположила Анна.
— И в самом деле, — поддержал я, — дело уже к вечеру. Однако ужинайте вдвоем или втроем, а мне пора домой. Подкиньте меня до камушка.
Анна что-то сказала Элизе, и мы двинулись к дороге из города. Буквально через пять минут мы уже доехали до нужного места. Я вышел под удивленным взглядом нашего гида, подождал, пока Элиза развернет машину, отъедет, и нырнул в замшелый булыжник. В подземном зале околачивается Габор. Стоит у загородки и созерцает мерцание стеклянных шаров.
— Ты что тут делаешь?
— Возвращаюсь из Багдада и вот засмотрелся.
— Из Багдада? Ты же должен был сходить туда вчера.
— Я и был вчера.
— Видел?
— Видел.
— А теперь и сегодня?
— И сегодня.
— Вот даже до чего дошло? Ну, это ваше дело.
— Она веселая и добрая.
— Это верно.
На кухне меня благосклонно покормили и поинтересовались, куда подевались остальные. Не продал ли я их в рабство?
— Продал в чужие края, но только на время. На днях отдадут обратно.
— С подарками?
— Не знаю. Чего бы нам тут с вами поделать, чтобы со скуки не погибнуть? А?
— Можно к нам в племя съездить, — предложила Охота. Там точно скучать не придется. Антиопа кому угодно работу найдет.
— А можешь, Сергей, и в римский лупанарий[34] прогуляться, — посоветовала Ферида. — Там веселья хоть отбавляй. А мы с Охотой тем временем к Василию заглянули бы — вкусной баранинки поесть. Далековато, правда.
— А чего-нибудь поближе не придумаете?
— Можно фавнов погонять, — буркнула Охота. — Но тебе это вряд ли интересно и не по силам, пожалуй, будет. И, вообще — почему ты нас об этом спрашиваешь?
Для Антогоры ты сам развлечения находишь, а нас с Феридой в другие страны не берешь.
— Вы что, обижаетесь? Этого еще только не хватало! Не ждал я этого от вас. Антогора-то по делам ходит, а не ради развлечений. Да, одновременно ей там и интересно, но это уж так, попутно.
— Мы тоже хотим по делам и интересно. Пусть даже и попутно.
— Это безобразие. Вы же не маленькие, чтобы капризничать как дети. Что вам Антогора нарассказывала?
— Что там какие-то странные штуки, которые ты называешь машинами. Сначала побоишься немного, а потом становится интересно. И люди там совсем другие, и дома тоже интересные, и лавки совсем не такие, как в Риме.
— Вот-вот, и лавки тоже очень интересные, — поддержала Ферида подругу, легонько похлопав себя по ягодице. — Вот там, что у меня, принесенное Антогорой? Как называется?
— Трусики.
— Я же и говорю, что лавки интересные. И название «трусики» тоже интересное. Только Антогоре все интересности и достаются, а мы от скуки страдаем. Нам обидно и огорчительно.
— Ладно, ладно, есть одно место, куда я собирался сходить когда-нибудь. Возьму вас с собой. Только, чур, бояться недолго, слегка и без криков.
— Мы вообще не будем бояться, если с тобой.
— Только вот во что вас одеть?
— Как во что? А наши обновки?
— Обновки хороши здесь и там, где сейчас Анна с Антогорой. А там, куда я собираюсь, одеваются совсем по-другому. Нельзя очень сильно выделяться. Вот что — с утра пораньше пойдем к Анне с Антогорой и попробуем в интересных тамошних лавках найти что-нибудь подходящее.
* * *
Не очень-то ранним утром мы втроем уже стояли у коричневого шоссе и смотрели, как мимо пробегают шестиколесные и восьмиколесные машины. Но за полчаса до этого мне пришлось поработать парикмахером. Девочки потребовали, чтобы я их причесал так же, как Антогору. Пришлось подчиниться. Не без удовольствия, естественно. Великолепные волосы амазонок скользят между пальцев, как струя воды. Гребень не встречает ни малейшего сопротивления.
— Вот видите, — говорю я, — эти повозки просто без лошадей. А люди внутри не съедены этими повозками, а сидят и управляют повозками, как лошадьми.
— А как же они могут ехать, если повозки никто не тянет и не толкает? — вполне законно поинтересовалась Ферида, как бы невольно, как и Охота, держась ко мне поближе. — Как-то непонятно и жутковато это.
— Жутковато потому, что непонятно. Ты же заводишь в библиотеке часы, которые Александр откуда-то притащил?
— Завожу.
— И тебя ведь не удивляет, что внутри что-то тикает, крутится и двигает стрелки? Хотя часы никто не тянет и не толкает.
— Не удивляет. Мы привыкли. Хочешь сказать, что повозки заводные?
— Не совсем, но вроде того. Только заводятся эти повозки, называемые машинами, не как часы.
— Тогда и в самом деле не страшно, — отважно успокоила себя Охота.
— Конечно, не страшно, — поддержал я девушек и поднял руку.
— Генрихштрассе? — спросил я у водителя, и он кивнул головой, с интересом оглядывая двух красавиц в курточках и шортиках.
Девочек всё же пришлось слегка подпихнуть к машине для придания решительности. Остановились прямо у отеля «Швейцер». Высадились мгновенно, и пока мы шли к дверям, девочки всё оглядывались на зверя, на котором приехали. Водитель же не отъезжал и чуть ли не с восторгом смотрел им вслед. Портье оказался тот же, что и вчера. Узнал меня и с сожалением развел руками, показав на доску с ключами. Не стал дожидаться непонятных для него вопросов и показал жестами, что пара постоялиц с гидом отправились завтракать минут пятнадцать назад.
— Девочки, нам нужно поскорее их догнать. Если упустим, то Анна и Антогора не вернутся до вечера, и мы зря сюда пришли.
Понеслись чуть ли не бегом к площади с памятником Швейцеру. Слава богу, красный лимузин стоит у кафе. Заходим. Наши сидят опять в середине зала и удивленно смотрят на вошедшую компанию. Охота и Ферида чуть ли не разинув рот осматривают кафе, не имеющее ничего даже отдаленно схожего с заведением Василия в Риме.
— Вот, решили позавтракать вместе с вами, — обронил я сидящим за столом.
Мигом появились еще стулья и приборы.
— Надоело, что утром всё каша да каша. Нужно потешить организм, а заодно и вас проведать.
Элиза, смеясь, что-то прошептала Анне.
— Она говорит, что вчера познакомилась с одним чудом в шортиках, а сегодня видит сразу три. Просто не верится.
И действительно, если бы не разный цвет костюмчиков, то девушек было бы трудно различить.
— Анна, закажи, пожалуйста, и нам по котлетке и легкое пиво. Вообще-то мы здесь, как и вы, не просто так.
— Что-то случилось? — забеспокоилась Антогора.
— Нет, просто девочки обижаются, что тебе вот поручается интересная работа, а им нет. Дело я им, может быть, найду в другой стране, но только вот одеть их нужно примерно так, как там одеваются люди.
— Понятно. Надо так надо.
— Если не секрет, куда вы собрались? — заинтересовалась Анна.
— К пропавшей студентке.
— В Париж, стало быть?
— В него, родимый. Правда, по моим прикидкам, момент для этого там может оказаться не самый удачный.