Читать интересную книгу Честь снайпера - Стивен Хантер

Учитель узнал этот звук. Его издавала батарея, запустившая семьдесят две ракеты «Катюша» с носителей, расположенных на грузовиках. Ракеты уничтожат всё, что будет находиться там, куда они попадут. Визг был настолько пронзителен, что разлетался на мили, предвещая наступление Красной Армии и служа сигналом к началу битвы для армии германской. Для собак с их обострённым слухом он был оглушающе громок.

Красное наступление началось.

Это было понятно Учителю, но не собакам. Для них звук означал приближение другого, мифического хищника — обещавшего сокрушить, разорвать и уничтожить их своими челюстями динозавра. Их мозги не могли противиться такому кошмару.

В тридцати метрах от Учителя они словно налетели на стеклянную стену — но на самом деле, их остановил ужас. С них разом слетела стать и сосредоточенность, они припали к земле, некоторые даже закувыркались, не сумев погасить скорость бега, сталкиваясь друг с другом, охваченные беспримесной животной паникой. Снова встав на ноги, они с той же скоростью, что и прежде, скрылись в окружавшем лесу, стремясь найти пути к выживанию.

Тем временем в ход пошла артиллерия. Как минимум тысяча стволов — а может, и две тысячи — грянули разом, и грохот выстрелов утонул в разрывах снарядов, свисте падающих снарядов, подчиняющихся законам гравитации и снижающихся по нисходящим дугам, чтобы испарить всё, что попадёт в зоны взрывов. От мощного звука с деревьев посыпалась пыль, земля затряслась, и казалось, что весь мир находится на тончайшей грани, за которой было полное разрушение.

Однако, Учитель понял, что всё происходившее было от них в нескольких милях к югу, никак не ближе, чем возле Косива — ближайшего русского укрепления, откуда было логично начать наступление. Звук всего лишь доказывал старую истину — разрушение всегда сопровождается шумом. Он повернулся, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь стену деревьев между ним и долиной в четырёх тысячах футов внизу, но так ничего и не смог увидеть.

Настало время проследовать дальше вверх, по тропе. Без собак немцы беспомощны. Он догонит женщину, и затем они вдвоём сойдут с тропы в заросли, где их будет не отследить. Может быть, немцы снова соберут собак, успокоят их и снова пустят по следу, но пока они опять возьмут след — пройдёт несколько часов.

Он срезал угол и увидел бегущую впереди снайпершу. Почувствовав его взгляд, она обернулась и махнула ему. Учитель поспешил к ней, хватая ртом воздух.

— Ты жив!

— Удача пройдохи. Рёв «Катюш» накошмарил собак.

— Он и меня до смерти напугал, — призналась Милли.

— Давай, это наш золотой шанс. Нужно уйти с тропы. Дальше пойдём лесом и зарослями. Чтобы найти наш след, потребуются часы.

— Верно.

— Но избавься от винтовки. Она нас замедляет.

— Нет, нет. Никогда не знаешь, для чего она понадобится. Пошли, не тратим времени.

Прошла ещё пара часов, но своих преследователей они так и не услышали. Путешествие быстро превратилось в пытку — им приходилось проламываться сквозь шипастые заросли, сухостой, сосновые иглы — весьма острые! — и всё это на восходящих склонах, преодолеваемых на одной лишь вере. Они обливались потом, затекавшим в глаза, ветви хлестали их по лицам, а корни путали ноги.

— Вроде бы дошли, — вдруг сказал Учитель. — Впереди.

Они достигли знакомого склона.

— Идём! — крикнул он, и вместе с Милли рванулся вперёд.

* * *

— Почему бы нам здесь не остаться? — спросил Крестьянин по-украински. — Скоро придёт наша армия, всего-то день или два. Мы можем просто подождать…

— Нет, — оборвал его Учитель на том же языке. — Немцы скоро соберут собак и снова пойдут искать нас. Они найдут след, который приведёт их к пещере. Нам следует быть подальше отсюда, когда они будут здесь.

Это было правдой. Но Учитель не сказал всего. Он не раскрыл того, что не собирался просто выйти к Красной Армии с поднятыми руками. Он не знал, что за войска пойдут первыми, и если они будут неграмотны (а таких было весьма много) — они будут стрелять во всё, что шевелится. Кроме того, за Людмилой Петровой могут охотиться её собственные люди. Этот вопрос следовало уладить.

— У нас впереди долгий путь — как минимум три мили до «Наташиного нутра». Это узкое место, которое держит нас в этом районе. Мы пройдём там и найдём пещеру или склон на другой стороне. Когда Красная армия вышибет немцев с этих гор, мы вернёмся на нашу сторону безопасным путём.

* * *

Путь от пещеры, где они прятались до осыпного склона, где был спрятан жестяной ящик, занял около двух часов. До Нутра отсюда было совсем близко.

— Отдохнём, — сказали Милли, — но недолго.

Она передала винтовку Учителю.

— Положи обратно в ящик. И своё оружие тоже. Я сниму камуфляж. Теперь мы — крестьяне, бегущие от сражения.

Учитель взял винтовку и нырнул в пещеру. Там он уложил винтовку и «Стэн» обратно в контейнер, который затем аккуратно и плотно закрыл.

Снова выбравшись наружу, он обнаружил Милли и Крестьянина в готовности продолжить путь. Оставалось недолго.

— Ещё немного, — сказала Милли. — Несколько миль. Дойдём до Нутра — и там заляжем. Я поползу вперёд и оценю обстановку.

— Людмила, это моя работа, — вмешался Учитель. — Кто знает, что там, впереди? Лучше я пойду. Ты уже свою задачу выполнила.

— Ты идиот.

— Определённо да, но всё же стоит предпринять некоторые меры предосторожности.

С обновлёнными отвагой и верой они тронулись ещё выше по тропе, которая вскоре обещала привести к спуску, ведущему круто вниз — к Нутру. Но пока что путь всё же шёл на подъём, и их ногам снова пришлось несладко в преодолении гравитации. Они шли в тишине, нарушаемой лишь их собственным тяжёлым дыханием, далёкими взрывами и жужжанием мошкары, привлекаемой запахом солёного пота, текущего по коже и пропитывавшего одежду.

Пока ещё невидимое, Наташино нутро было уже близко. Это было понятно из того, что окружавшие их горы делались всё выше. Потому-то маленький отряд и искал перевала — иные пути потребовали бы альпинистского преодоления.

Милли остановилась.

— Итак, — здесь вы заляжете. Я пойду вперёд и погляжу, всё ли там в порядке. Затем…

— Сержант, пожалуйста, — попросил Учитель. — Это мой долг, и я…

— Хальтен зи! — донёсся до них внезапный крик.

Двое солдат вышли из кустов в десяти ярдах от них, оба с оружием наперевес.

Глава 51

Карпаты. Над Яремче Наше время

— Ты должен это увидеть, — сказала Рейли. Они вместе шли по направлению к Джерри Ренну. — Думаю, это многое объяснит.

Она протянула Суэггеру свой айфон, который показывал сообщение от Уилла. Поначалу тот волновался, почему Кэти не даёт о себе знать, но после перешёл к делу:

«Нашёл КГБ-шное дело Крулова. Потом сообщу полнее, а пока — ключевая выжимка.»

Боб вчитался.

Здесь были факты о жизни Крулова: образование, военный опыт, его взлёт в 40-х, его семейная ситуация и в целом судьба.

— Вот и мотив, который мы ищем, — сказал он. — Полагаю, теперь ясно. Он думал, что делал правое дело. Они все говорили, что вершили правые дела, ублюдки…

* * *

Джерри лежал, отползя от тропы и привалившись к скале. Он находился на грани агонии, а торчавшая из бедра кость говорила о том, что он никуда отсюда не уйдёт. Его «Зиг», когда-то извлечённый из кобуры бравады ради, теперь лежал рядом с ним.

— Дёрнись к пистолету, — крикнул Боб, — и я тебя пополам порежу. Медленно возьми его за ствол и брось в мою сторону.

Джерри так и поступил.

— Теперь нож. Вы, ковбои, всегда имеете запас в ножнах. Считаете, что это круто. Выбрось его.

Нож полетел вслед за пистолетом.

Боб вышел из укрытия со «Стэном» наизготовку и пошёл к Джерри.

— Господи боже, — выдохнул агент, — где вы нашли это хреново дерьмо со Второй Мировой? Это что — «Мост через реку Квай»?

— Заткнись, — посоветовал Боб. — И слушай. У меня для тебя два расклада, и тебе предстоит выбрать между ними.

— Слушай, я кровью истекаю…

— Не-а, у тебя всего-то нога сломана. Ты ещё день спокойно проживёшь — хотя этот день покажется тебе долгим.

— Боже, мне больно, — пожаловался Джерри.

— Поплачь мне тут. Я и Рейли пройдём ещё пару часов до вертолёта, который заберёт нас. Он докинет нас до Ужгорода, а оттуда частным джетом мы доберёмся до Москвы. В Москве она напишет историю Милли Петровой, которую опубликует её газета. Все сраные портки развесятся на просушку. А ты можешь либо помочь нам — и это один твой расклад. Если ты это сделаешь — мы позвоним по номеру, который ты нам дашь. К сожалению, свой телефон ты уронил, пока бежал, а я его подобрал. Теперь ничего не поделаешь. Итак, я сделаю звонок и дам твоим людям GPS-метку. Они успеют добраться сюда к моменту, когда ещё не поздно будет сделать тебе переливание крови. Хотя возможно, что карпатские волки доберутся сюда раньше — я не знаю. Гарантии не дам. При втором раскладе всё то же самое, разве что я никуда не звоню и ты гарантированно станешь жевательной игрушкой для зубов. Или кровью истечёшь. Или умрёшь от жажды. Я не знаю и меня это не волнует. Но одно я тебе гарантирую: домой с этой операции ты не вернёшься.