задумчиво посмотрел наверх. Я замерла рядом.
– И что я должна тут увидеть?
– Подожди немного. – Ильх с рассеянным видом осматривал ветки. Звезды насмешливо перемигивались, словно смеялись. Свет костров золотил сумрак ночи. – Знаешь, раньше я такого не делал. Надо подумать…
– Какого такого? – не сдержалась я.
– Ты самая нетерпеливая дева на земле, – вздохнул Шторм и снова посмотрел наверх.– Хм. Мне казалось, что это гораздо проще…
Я переступила с ноги на ногу.
– Может, вернемся к огню?
– Думаю, ты должна мне помочь.
– Я?
– Да. Мне нужно больше… мм… заинтересованности. Может, поцелуешь меня? Уверен, это поможет.
– Вот еще.
– Злая дева. Ладно, тогда дай руку.
Я засомневалась, уж очень коварной была улыбка Шторма. Зачем все это?
– Ты мне не доверяешь? – Он поднял бровь со шрамом в деланом удивлении. – Ну же, Мира. Просто дай свою руку.
Ну хорошо.
Я протянула сразу обе ладони, и он сжал их теплыми пальцами. Все еще глядя мне в глаза.
– Так я и думал. Конечно, лучше бы ты снова засунула язык в мой рот, но это тоже неплохо.
– И что теперь? Чего мы ждем? – почему-то шепотом спросила я.
Шторм негромко рассмеялся и снова посмотрел вверх. Я повторила за ним. Моргнула. И ахнула.
– Боги… Но так не бывает!
Ветви дерева на моих глазах покрывались цветами. Почки набухали и лопались, выстреливая тонкие, почти прозрачные лепестки, раскрывались бутонами, наливались белоснежностью и ароматом, пока все-все дерево не стало похоже на душистое облако. И теперь мы стояли в самой его сердцевине, окутанные коконом из лепестков.
Я моргнула. Потом еще раз. И еще.
– Мира, ты ведь не собираешься заплакать? – с мягкой насмешкой спросил Шторм, и я помотала головой.
Вообще-то как раз это я и собиралась. Но все-таки сдержалась.
– Я думал, тебе понравится.
– Мне нравится! – Слова получились сиплыми из-за застрявшего в горле комка. – Просто мне никогда не дарили целое дерево, расцветающее на моих глазах. Если честно, я не думала, что такое… возможно.
– Водным хёггам откликается не только волна, – погладил он большим пальцем мою ладонь. Белые лепестки мягко опадали на наши плечи. Словно ароматный летний снег. Моя нежная неснежная метель…
Я снова моргнула.
Шторм мягко потянул меня к себе.
– Я хочу, чтобы у тебя остались воспоминания, кьяли, – шепнул он у моего виска. – Не только плохие.
Я замерла в его руках. Лепестки кружились, дурманя голову.
– О Последнем Береге. Обо мне.
Воспоминания… Их уже накопилось больше, чем за всю мою жизнь. И они удивительные. Порой пугающие. Порой сводящие с ума или даже безумные. Но точно не плохие. Вот только сердце сжимается, когда он говорит это. Говорит о том, что будет потом. Без… него?
Я прижалась щекой к грубому полотну черной рубахи с белой строчкой у горла. Совсем рядом, в нескольких шагах от нас, веселился Последний Берег, взлетали к небесам смех и музыка. А здесь, за цветочной занавесью, остались лишь мы.
– Мира?
Он слегка отстранился и поднял пальцем мою голову, чтобы заглянуть в глаза. В штормовой зелени таяли белые лепестки…
– Это лучший подарок в моей жизни, – сказала я.
– Да. – отозвался Шторм. – Это лучший подарок в моей жизни. Ведь я…
Он не договорил, совсем рядом заорал Торферд:
– Луна восходит! Гасите костры! Скорее! Шторм, где ты? Што-о-орм! Где ты-ы?
Я обернулась на берег, виднеющийся сквозь ветви и цветы. Ильх со вздохом отодвинулся.
– Иногда мне хочется прибить этого громилу. Что ж… надо возвращаться.
Он постоял еще миг, грея мои пальцы. И вышел из ароматного кокона.
Цветущее чудо осталось в сумраке ночи, мы вернулись в круг света. Правда, ильхи уже торопливо затаптывали пламя, позволяя ночи воцариться в бухте.
И все смолкло. Музыка, голоса, смех. Шторм куда-то пропал, скрытый мужскими спинами.
Женщины споро собрали разбросанные кубки и блюда, а потом двинулись в таверну, откуда пахло ароматными пирогами. Нана ухватила мой локоть, блестя веселыми глазами.
– Идем с нами, милая, испробуешь мою наливочку, для особых дней храню!
– Но…
Нану дернули с другой стороны, захмелевшие девы, смеясь, потекли к открытым дверям, отвлекая от меня великаншу. И я мягко увернулась, отступила в тень. Осмотрелась.
Еще недавно бурлящий берег опустел.
Ничего не понимая, я обернулась в сторону моря и обомлела. Такой луны я не видела никогда. Она была нереальная. Огромная, серебряная. Она могла поспорить с самим солнцем! Рваные облака медленно расползались, обнажая сияющий диск полнолуния. И на гладком зеркале моря медленно рождалась тропа. Из глубины к берегу, словно раскатывающаяся лента. Словно чешуя морского змея.
Я замерла, но толпа ильхов уже рванула к воде, туда, где днем устанавливали спуск. Растерянно оглянувшись на уходящих в таверну женщин, я все-таки двинулась вслед за мужчинами, стараясь держаться в тени. Что происходит? Праздник закончился?
Ильхи в молчании дошли до пристани и остановились. Я спряталась за мшистым валуном, чутьём понимая, что девам здесь быть не следует. Но мне ведь надо понять, что происходит!
Поначалу было тихо и пусто. Лунная тропа стелилась по воде, удлиняясь с каждым вздохом. Море лежало неподвижно, словно темное стекло.
Рядом зашевелилась тень, и я едва не двинула кулаком, а потом увидела белые косы и палец, прижатый к бледным губам. Альва. Тоже отбилась от стаи дев и решила посмотреть на луну?
– Тихо, – едва слышно шепнула она.
Я кивнула на водную гладь и неподвижных ильхов. Мужчины застыли на причале, напоминая безмолвные статуи.
– Чего они ждут?
– Снова неверный вопрос, – одними губами ответила дева. – Смотри.
Я повернулась к пристани. И вдруг заметила движение, возникшее на серебряной дорожке. Это что же… лодка? Точно, лодка. Узкая и маленькая, рассчитанная лишь на одного. Деревянный нос поднимался наверх и завивался крендельком.
– Откуда она взялась? – тихо удивилась я.
– Говорят, их силы подобны колдовству вёльд, – ответила Альва. – И что они способны плавать по лунному свету. И менять облик. И что живут на дне моря, лишь иногда выходя на поверхность. О них разное говорят. Ты разве не слышала?
О них?
На серебре моря возникла еще одна лодка. И еще. Они появлялись ниоткуда, словно сами собой возникая на глади воды. И в каждой был…кто-то.
Я прищурилась, пытаясь рассмотреть расплывчатый силуэт внутри. Кажется, что-то мохнатое и пятнистое… Это что же, тюлень? Или нерпа?
Зверь?
Узенькие лодочки беззвучно двигались к берегу. Ни всплеска, ни весел. Сами по себе. И когда первая достигла пристани, то, что сидело внутри, перевалилось через борт и упало в воду.
А через минуту пятнистое создание взобралось на дощатый помост. Ильхи напряглись. Серебряный диск в небе очистился полностью, свет залил берег. Странный тюлень на досках приподнялся, словно купаясь в этом сиянии. А потом выпрямился, и пятнистая шкура сползла, обнажая тонкое, невероятно красивое девичье тело. Вынырнули из-под лоснящейся шерсти тонкие руки, длинные ноги, хлынул поток серебряных волос. И выпрямилась дева, словно сотканная из воды и лунного света. Красивая настолько, что даже Альва рядом с ней показалась бы замарашкой. Одежды на деве не было, лишь шею