– Завтра я буду здорова.
– Завтра будет завтра. А теперь – иди.
Он присаживался тут, перебрасывался парой фраз там, слушал разговоры здесь. Услышанное не радовало. Кругом рыскали солдаты – наверняка из-за готовящегося праздника, но идти придется еще осторожней… Кай рассеянно улыбнулся многозначительному взгляду служанки. Уснула ли она? Может, все-таки позвать здешнего лекаря? Она лечит других, но сумеет ли вылечить себя? Лихорадка еще не самое страшное… Он встал и быстро взбежал вверх по лестнице. Толкнул незапертую дверь.
Верда спала.
Спала, и Кай точно впервые заметил, хотя видел и раньше, что она всегда прикрывает лицо – капюшоном, рукавом… Или как сейчас – ладонью. Пахло травами: наверно, перед сном она опять перевязала рану.
Во дворе и внизу было тихо. Деревня спала. Дремало небо, сонно помаргивая лунным глазом. На Кая внезапно накатила усталость. Интересно, где, по ее мнению, должен был спать он, раз она улеглась на самый край кровати? Он перебрался через нее – девушка зашевелилась, но не проснулась. Волосы ее были влажными и пахли дымом и полынью. Кай лег на спину. Верда повернулась и прижалась к нему так просто и естественно, словно делала это каждую ночь. Кай выдохнул, не зная, смеяться ему или плакать. Уйти от ждущей и хотящей его женщины к этой… монашке, которая вообще не замечает, что он – мужчина… Похоже, на белом свете стало одним сумасшедшим больше. Кай потянулся, сердито подтыкая ей под спину одеяло. От нее несло жаром, но дышала хозяйка ровно, глубоко. Может, и обойдется…
Она проснулась перед рассветом – не от холода или щебета птиц, просто сработали внутренние часы. Несколько раз оглядела серую комнату, прежде чем вспомнила, где находится. Полусгоревшая свеча на столе, слабый свет, сочащийся в узкое окошко, мерное дыхание уткнувшегося в подушку Кая, тяжелая рука, расслабленно лежащая на ее боку… так тепло, удивительно спокойно, странно… так трудно заставить себя подняться…
– Ты идешь?
Он сел на кровати, потирая глаза. Верда, уже одетая, с мешком в руке, спокойно смотрела на него.
– Куда?… – начал он и встал. – Ты собираешься выйти сегодня? Дьявол, дай себе хоть день передышки!
– Я отдохнула, – Верда подумала и добавила. – Спасибо. Хорошо, что ты привел меня сюда.
– Послушай, я лучше знаю, что такое раны…
– Да, конечно. Но плечо вовсе не мешает мне идти, – Верда вновь помедлила и добавила. – Не беспокойся.
– Мы хотя бы успеем позавтракать? – недовольно спросил Кай и увидел ее осторожную улыбку – впервые Верда показала, что рада тому, что он идет с ней.
– Попробуем успеть.
В первые дни он зорко следил за хозяйкой и, едва замечал малейшие признаки слабости или усталости, непререкаемым тоном объявлял привал. Ворча о том, «кто тут кому раб», Верда с явным облегчением садилась или ложилась отдыхать – но с каждым днем все реже. Она и вправду оказалась очень выносливой, да и рана хорошо подживала. Дорога стала легче и потому, что теперь они много разговаривали. Вернее, говорил он, а Верда прилежно слушала. Кай много где бывал и много чего повидал – и до войны и во время, – а Верда никогда не покидала свой малолюдный северный край. Несмотря на ее несловоохотливость, Кай сумел кое-что выведать и о ней самой. Рано осиротевшую девочку взяли на воспитание монахи. Суровые неразговорчивые наставники, строгие испытания, вечный холод каменных келий… Неудивительно, что она похожа на монастырское привидение. Девушки в ее возрасте должны наряжаться, хихикать, да любиться с милыми, а не шляться по дорогам огромной страны в компании с рабом-бандитом… Он никогда не пытался особо вникать в таинства и различия вер, и если кому и приносил жертву, то лишь богу огня и войны Агду. Но вера, посылающая в мир неопытную беззащитную девчонку, заранее ему не нравилась.
Хотя насчет беззащитности… Когда у нее поджила рана, Кай упомянул о слухах, что северные монастыри славятся бойцами Руки – боя без оружия. Верда улыбнулась:
– Ты видел, какой из меня воин!
– Я видел другое – как ты тогда держала свой посох. Это ведь не просто палка?
Верда больше не улыбалась.
– Что ты имеешь в виду?
– Дай сюда.
Он взял у нее посох – неказистый, довольно увесистый, отполированный до блеска в тех местах, где его касались ладони. Потер жестким пальцем, потом – краем крепкой рубахи. На солнце блеснули металлические полоски, которыми была перехвачена середина посоха. Он повернул посох, ощупывая наконечник. Опять металл – тусклый, сливающийся по цвету с запылившимся деревом. Такой сдержит удар ножа или даже меча.
Верда молча наблюдала за ним.
– У тебя зоркий глаз, – только и сказала, берясь за посох. Кай не отдал.
– Ну так что?
Верда заправила прядь волос за ухо и сказала, словно извиняясь:
– Ну не могли же меня послать совсем без ничего…
– Так что, можно было не убивать беднягу Мэтта? Ты бы и так справилась?
– Это навряд ли. Вы же все-таки воины. А я давно не тренировалась.
– Потренируйся со мной.
– Зачем?
– Ну, не всегда же я буду таким быстрым… – он усмехнулся. – Ладно, хозяйка. Я просто хочу увидеть, что это такое!
Верда помолчала. Оглянулась.
– Прямо сейчас?
– Почему бы и нет?
Монахиня пожала плечами и сбросила плащ. Подтянула повыше юбку. Кай наблюдал за ней с интересом.
– Готова?
Он наносил удары не то чтоб в половину – в четверть силы, памятуя о ее недавней ране и о том, что она – женщина. Взяв посох в обе руки, Верда парировала выпады с отсутствующим и даже, кажется, скучающим видом. Постепенно увеличивая скорость, они танцевали на ровной поляне такой красивый и легкий на вид танец боя. Щеки девушки раскраснелись, маска безразличия постепенно сползала с ее лица, как слишком большое платье, примеренное маленькой девочкой. После особенно удачного удара, Верда послала ему такую сияющую и радостную улыбку, что он понял – она наслаждается этим танцем не меньше его самого. В тот же миг Кай получил по лбу увесистым набалдашником, а последующая стремительная подсечка отправила его в кусты. Ухмыляясь, он сел. Верда стояла, опершись о свой невзрачный посох, и улыбалась ему победно.
– Ты поддался!
– Ну… – пробормотал он. – Немного. Но шишка будет настоящей.
– Доволен? – спросила Верда немного насмешливо и подала ему руку.
Он сжал ее ладонь, потянул на себя, словно опробывая ее силу – девушка напряглась. Запястье узкое, но сильное… Кай легко поднялся. Предупредил:
– В следующий раз поддаваться не буду. Так что берегись!
– Кто бы говорил, – с легким нахальством отозвалась Верда.
Тропа была заброшенной, почти заросшей, но вела по-прежнему на юг, и, радуясь отсутствию жилья вокруг, они не пытались искать другую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});