class="empty-line"/>
Вундак поморщилась, пинком открыв дверь в лачугу, и уложила тело Рагаша на стол. Все было готово для ритуального расчленения и пиршества, чтобы получить часть его мощи. Его душа теперь была с Гардрамом, и осталась лишь плоть, чтобы дать силу клану Хадакк. По традиции старейшины выбирали лучшие куски, а остальное оставляли граббсам, но Амогг и Вундак сегодня собирались попировать. Разум и тело Вундак были истощены сопротивлением человеческому богу, и Рагаш поделится своей силой, чтобы они могли бороться дальше.
Вундак со стоном села за стол, и хрупкий стул, предназначенный для человека, тревожно заскрипел под ее весом. С тряпок, которыми она замотала ногу, сочилась кровь.
В дверь заглянула татуированная некромантка и мотнула головой в сторону ноги Вундак:
– Думаю, ее лучше зашить.
Вундак хмыкнула, вытащила из-за пояса нож и начала срезать с трупа одежду.
– Может, я по-быстрому зашью твою рану и пойду по своим делам?
Вундак слишком устала для споров.
– Тогда поторопись и проваливай, человек. Сегодня ночью тебе здесь нечего делать.
Некромантка кивнула и подошла ближе, чтобы осмотреть рану от копья, обмотанную грязными тряпками. Сняла с плеч котомку и вытащила оттуда сверток с инструментами и чистые полоски льняной ткани. Она выбрала обсидиановый нож и разрезала кровавую повязку, бледные пальцы убрали ее, обнажив глубокий порез.
Некромантка помедлила.
– Наверное, ты не в курсе, где находятся дочь и внуки Черной Герран? Как там их зовут орки? Ее граббсы.
Вундак фыркнула.
– Мне плевать на человеческих граббсов.
– Какая жалость.
Некромантка сунула нож в рану.
Холодно… как же холодно… Душу Вундак засосал водоворот смерти.
Голова орка со стуком ударилась о стол. Вундак была мертва и уже остыла. Мейвен улыбнулась и вытерла обсидиановый нож чистой льняной тряпкой. Нож в ладони был таким теплым, пульсировал жизнью старой и сильной души, которую только что отобрал. Душа орка напоминала древний замшелый камень, твердый и неподвижный. Эта новая сила позволит поднять небольшую армию живых мертвецов, и те будут подчиняться любому капризу хозяйки. Жаль, что другой старый зверюга сдох до того, как она успела убить его лично и забрать душу. Мейвен присвоила величайшую силу, высвобожденную его смертью, но, увы, сама душа от нее ускользнула.
Жизни крестьян и солдат, которые она уже собрала, были ничто по сравнению с силой этой единственной души, полученной напрямую из тела, и это только начало. Черная Герран, Тиарнах, Амогг Хадакк, полные иллюзий инквизиторы Империи света… их души послужат ее целям. Вопрос в том, в каком порядке их убивать, чтобы это сошло с рук. Если она найдет способ нарушить кровную клятву, то с большим удовольствием убьет и Лоримера Фелле.
В глубине разума шептал сухой голос деда, торопя ее, побуждая закончить создание оружия. Призрак отчаянно хотел наконец-то упокоиться. Мейвен собрала инструменты, выскользнула за дверь и закрыла ее за собой.
Девушка, несущая большую корзину со свежеиспеченным хлебом из ближайшей пекарни, заметила, как Мейвен выходит из хижины, и умерла от сердечного приступа, прежде чем некромантка завернула за угол. Душа девушки была слабой и трепещущей, даже забирать не стоило, но когда Джерак Хайден устроит свой маленький сюрприз, душ и силы будет в достатке. Так что полезно натренировать нож.
На севере затрубили боевые горны, и она поспешила вернуться на стену, чтобы понаблюдать за ночным весельем.
* * *
Льняной подлатник Лорана Дарина промок насквозь и отяжелел, поток ледяного дождя струился по спине и ягодицам. Грязь жадно чавкала, поглощая стальные сабатоны, и с каждым шагом просачивалась между пластинами к ступням, словно вся проклятая долина ополчилась против него. От шлема со звоном отскочила стрела, и еще одна – от груди. В безумно дорогих стальных доспехах ему можно было не бояться стрел, разве что очень удачного выстрела. Солдаты были защищены не так хорошо, им приходилось полагаться на щиты.
Два солдата с криками упали, когда им в ноги попали стрелы, но Дарин пригнул голову и пошел вперед под ливнем стрел, барабанящих по нему, как град по черепичной крыше. Выглянувшее из-за туч солнце теперь стало горящим полукругом, опускающимся за холмами, нельзя было терять время. Он должен выполнить приказ Светлейшей. Он был воплощением ярости.
Стена была прямо перед ним и хорошо освещена жаровнями и факелами. Жалкая груда камней между деревянными столбами уже осыпа́лась, камни падали под сапогами праведников, и язычники поспешно укладывали их на место. Эти демонопоклонники не могли долго против него продержаться, даже со своей темной магией.
Сир Орвин занялся старой морщинистой ведьмой на вершине надвратной башни – было смешно, когда она хвасталась, что на самом деле она легендарная Черная Герран, которую не видели уже сорок лет. Как будто избранные Богиней испугаются дряхлой старухи с жутковатым именем. Золотой огонь посвященного рыцаря медленно сжигал надвратную башню, защита из колдовства и земляного вала не могла ему противостоять. Он не оставил ведьме ни единого шанса справиться со святой армией, штурмующей жалкую стену.
Храбрый солдат пырнул снизу копьем огромного орка, и тварь завыла, схватившись за брюхо. Безумный рыжий воин, бросивший вызов сиру Орвину, упал, получив стрелу в грудь, – какая бы темная магия ни защищала его от священного огня, она оказалась бессильной перед добрым древком со стальным наконечником.
Дарин добрался до подножия стены. Солдаты уже поднимались сквозь лес ощерившихся копий. Он подниматься не стал, а прыгнул, благословенная сила подняла его и опустила прямо на врагов – вершитель правосудия в доспехах, разящий плохо обученных еретиков. Его меч звенел, отсекая конечности, вскрывая грудные клетки и глотки.
Повсюду вокруг него в угасающем свете имперские солдаты бились в жестокой рукопашной. Защитников было мало, многие уже сбежали. Он наслаждался отчаянием врага. В стене вскоре проделали бреши в четырех местах, и солдаты хлынули внутрь.
В городском храме бил колокол, созывая демонское отродье обратно в гнездо. Вся линия обороны распалась, люди бросились к открытым воротам частокола, поспешно возведенного вокруг города. В дикой панике они бросали оружие в грязь.
Дарин погнался за ними, намереваясь помешать им закрыть ворота. Среди бегущих было много женщин, молодых и старых, они орудовали мясницкими тесаками и охотничьими копьями. Даже ополчением не назовешь, уж точно не армией. Обычные крестьяне, как в родном Оллстейне.
«Сражайся за меня!»
Ярость Богини растеклась по венам, Ее призыв невозможно было отбросить. Он кинулся вперед под звон отскакивающих от стали стрел и срубил хромающую грузную женщину с котелком на голове. Затем подбежал со спины к старику и втоптал его в грязь.
Солдаты выдержали град стрел защитников и помчались вперед, в свете заходящего