После нервного срыва им овладела какая‑то апатия и лень. Он до самой ночи просидел на подоконнике, ни о чём не думая. В голове была блаженная пустота. Гарри ощущал себя манекеном в витрине больницы Святого Мунго, замаскированного под маггловский магазин, будто он простоял в ней годы, совершенно ничего не чувствуя, не ощущая. Он словно застыл изнутри. К нему несколько раз подходили Рон и Гермиона, но они казались ему смутными расплывчатыми пятнами, мельтешащими перед глазами. Их слова невнятно доносились до него как сквозь вату.
Сам не зная как, Гарри задремал. Ему казалось, что он отключился всего на секунду, а очнулся оттого, что уже знакомый голос вновь настойчиво звучал в его голове:
— Помоги ей! Она нуждается в твоей помощи прямо сейчас! Потом она поможет тебе… Не верь… Не верь словам… Верь своему сердцу… Иди сейчас! – голос удалялся, уходил, вытекал из его головы через какое‑то отверстие.
Гарри резко очнулся, чуть не упав с подоконника. В голове гудело, будто его ударили чем‑то тяжёлым. Сердце билось в горле, ноги дрожали. Но депрессии как не бывало.
— Кому я должен помочь прямо сейчас? – спросил он вслух. – Кому я должен помочь? Маргарет? Но её нет. Может, Мелиссе? О ней и Снегг неплохо заботится…
Но так или иначе надо было сказать Мелиссе, что нет больше смысла искать Маргарет. Преисполненный решимости, Гарри собрался пойти к Мисс Найтингейл не откладывая. Он захотел взять мантию–невидимку, на случай, если у Снегга бессонница, и он ночами шатается по тайному коридору.
Гарри зашёл в спальню за мантией. Рон окликнул его шёпотом?
— Ты как, Гарри?
— В порядке.
— Ты куда‑то собрался?
— Надо сказать Мелиссе, что нет больше смысла искать сведения и Маргарет.
— Что, прямо сейчас?
— А чем плохо это время?
— Ладно, я с тобой, – твёрдо заявил Рон.
— Ты уверен?
— Так же хорошо, как и в том, что меня зовут Рональд Уизли, а моего лучшего друга – Гар–ри Поттер, и у него проблема, для решения которой ему необходима моя помощь!
— Хорошо, идём.
И, прихватив мантию–невидимку, они вступили в мрачный сырой коридор, лабиринтом уходящий в недра замка.
Глава 13. Жидкое зеркало.
Гарри хорошо запомнил дорогу и, приближаясь к ответвлению в подземелья Снегга, они на всякий случай накинули мантию, с трудом умещаясь под ней вдвоём. Юноши довольно медленно шли, время от времени переговариваясь шёпотом. Они уже добрались до последнего поворота, за которым коридор заканчивался зеркалом, как вдруг какие‑то блики заплясали на стене, осветив коридор тусклым огоньком Люмоса.
— Стоп! Что‑то мне это не нравится! – прошептал Гарри в самое ухо Рону. – Давай‑ка медленно назад. Пошли спиной, чтобы увидеть, кто оттуда выйдет. – На всякий случай он погасил огонёк на кончике своей палочки.
Они стали бесшумно отступать, осторожно переставляя ноги, чтобы не наступить на край мантии и не упасть. Из‑за поворота показалась чья‑то спина в чёрной мантии… Так и есть! Снегг! Но почему он тоже идёт спиной, занеся палочку высоко над головой? И тут из‑за поворота показалась …Мисс Найтингейл!
В отличие от Снегга, она была в ночной рубашке длиной до пят, с рукавами, простой и плотной, как саван – ни кокетливых рюш, ни кружев. На ногах у неё были тапочки с детскими махровыми помпонами. Обычно аккуратно прибранные волосы были распущены, ложась тёмным облаком до середины спины. По всему было видно, что она только что из постели. Но самыми странными были её глаза – широко раскрытые, невидящие, застывшие, остекленевшие. Она медленно шла чуть вытянув руки вперёд, как сомнамбула, лунатик. Похоже было на то, что ей управлял Снегг!
Гарри и Рон застыли как вкопанные. Снегг неумолимо приближался спиной к ним, но они не в силах были пошевелиться. Первым отмер Рон. Он сильно ущипнул Гарри за руку, и они начали медленно отходить назад.
Лишь бы не упасть, только бы не упасть… – сверлила мозг одна единственная мысль.
Вот влево отошёл какой‑то коридор, покрытый толстым слоем пыли, по виду давно нехоженый. Гарри и Рон отступили туда, глядя, как Снегг проходит мимо, ведя словно загипнотизированную Мелиссу палочкой. Только бы Снегг не заметил их следы в пыли!
Но их опасения были напрасными. Снегг вполголоса разговаривал с Мелиссой, задавая ей вопросы. Она исправно на них отвечала, хотя и казалась при этом спящей.
— Осторожно, Мисс Найтингейл, выбоина, делайте шаг пошире. Сейчас будет поворот направо. Вы не устали?
— Нет. – Голос был какой‑то механический, неживой, как у летучего змея–шпиона, которого летом заставил говорить Мистер Уизли.
— Вы не замёрзли?
— Нет. – Тускло и безжизненно отозвалась девушка.
— Отлично, сейчас будет поворот налево. Мы спускаемся в подземелья. Будет холоднее.
— Хорошо. – Полное безразличие в голосе.
— Что он с ней сделал? – нервно зашептал Гарри в самое ухо Рону.
— Не знаю. Похоже на Империус. Она как бы спит, но при этом выполняет все его команды.
— Зачем ему это? Империус ведь Запрещённое заклинание!
— А я почём знаю? Он явно что‑то задумал! Вот дрянь! Пойдём за ним и всё выясним, – рвался в бой Рон.
— Только тихо. Смотри, они уже ушли вперёд – даже огонька не видно!
На цыпочках, толкаясь под мантией и наступая друг другу на ноги, они заторопились вперёд. Толкнув дверь, ведущую в подземелья – по счастью она не скрипела – они пошли дальше. Так и есть! Дверь в личную комнату Снегга была приоткрыта. Он завёл Мелиссу туда!
— Чёрт! Почему я не привидение? – в сердцах топнул ногой Гарри, постаравшись сделать это как можно бесшумнее. – Нам ни за что не проникнуть в его комнату незамеченными!
Но в эту ночь провидение было явно на их стороне. Через мгновение Снегг вышел, бормоча что‑то себе под нос, и направился в их учебный кабинет, где у него был шкафчик со снадобьями и зельями. Рон и Гарри мигом шмыгнули в приоткрытую дверь и притаились в углу между шкафом и стеной. Отсюда было видно всю комнату, которая, вопреки их ожиданиям, оказалась довольно уютной. Помещение вовсе не выглядело мрачным, как можно было себе вообразить, зная его хозяина. Комната была оформлена в чёрно–зелёных тонах. В камине уютно потрескивали дрова, по стенам стояли шкафы, набитые книгами и склянками. Заспиртованные глаза ящериц–брабусов, – прочитал Гарри ярлычок на ближайшей к нему банке. Стол был завален старинными свитками, пергаментами и растрёпанными фолиантами – им явно было ни одно столетие.
В центре комнаты сейчас стояла кушетка, оббитая тёмно–зелёным бархатом, под цвет интерьера. На ней полулежала Мелисса, всё так же глядя в никуда. Зрелище было жутковатое. В изголовье кушетки стоял чуть наклонный столик с какой‑то зеленоватой чашей, наполненной густой блестящей жидкостью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});