Вот с этим всё было хуже, много хуже. Джеймс посмотрел с минуту и не выдержал.
— Стоп, стоп! — он подбежал к ближайшему столу. — Ну что это за стойка, мальчик? Разве так стоят? Ты устанешь, это во-первых, и ты не видишь линии прицеливания, это…
— Дети! — раздался из-за спины громкий голос Леонида. — Постройтесь, дети. Знакомьтесь, это ваш новый тренер. Джеймс Кахил, так его зовут!
— Тот самый Джеймс Кахил? — спросил, глядя на Джеймса круглыми глазами, мальчик из первого ряда. — Племянник Самого Великого Стивена?
Он так и сказал — каждое слово с большой буквы.
— Мистер Кахил, а вы расскажете нам про Него? — спросила девочка с правого края шеренги?
— Да, — в горле у Джеймса запершило, он судорожно сглотнул. Нельзя было закашляться, сейчас — нельзя. Первое впечатление — самое стойкое, он должен быть достоин великого родственника. — Обязательно, но потом. А занятие — это занятие, в это время нужно заниматься делом.
Леонид отошёл к стойке, устроенной в углу зала, налил себе из самовара горячего чая. Его подопечный забыл про гарнитуру и свои недоумения, он работал.
Скауты Жогина знали своё дело и умели глядеть в суть. Два часа прошли как одна минута. Раздался звонок, и Леонид отставил чашку. Пожалуй, чая ему на сегодня хватит.
— Достаточно, Джеймс!
Он помахал шотландцу рукой.
— Что случилось? — обернулся к нему Кахил. — Мы же только начали?
— Два часа прошло, Джеймс. Перерыв, детям нужно отдохнуть.
— Но мы не хотим отдыхать! — раздался звонкий голос кого-то из воспитанников.
— Они не хотят отдыхать? — повторил Джеймс.
— Наверное, вы им понравились, — похлопал его по плечу Леонид. — Извините, друзья мои, — обернулся он к юным спортсменам, — вашему тренеру нужно пообедать. А потом я покажу ему, где он живёт.
— А вы потом вернётесь? — застенчиво спросил самый младший мальчик. Кажется, его звали Дима.
— Конечно, Дима, — ответил Джеймс, и мальчик расцвел и захлопал в ладоши.
— Ура!
— Но только завтра, — строго произнёс Леонид. — Пойдёмте, Джеймс. Преподаватели живут на втором этаже.
После всех чудес сегодняшнего дня квартира не произвела на Кахила особенного впечатления. Хороший двухкомнатный номер, с кухней, микроволновой печкой, большим телевизором, мягкой мебелью и авангардистскими картинами на стенах. Порадовала только ванная комната. На родине не всякий мог позволить себе тратить на мытьё много воды, и обычно ванные комнаты совмещались с туалетом, и были оборудованы душем. Здесь стояла нормальная джакузи, как в отелях приличного уровня. Была даже крохотная парная, а рядом — сидячий бассейн с ледяной водой. Странный обычай окунаться в холодную воду; Джеймс решил, что не станет даже пробовать.
Наскоро ополоснувшись, он упал на постель, на хрустящие, со слабым незнакомым, но приятным ароматом простыни. Только сейчас он понял, насколько устал. Дорога — всегда дорога, тем более из родной Британии в загадочную Россию. Потом короткая поездка с Леонидом, потом удивительные дети. Как они смотрели на него, как ловили каждое его слово! Они верят ему, с необычайной ясностью понял он, они надеются на него. И эту веру нельзя обмануть. Он вспоминал лица, увиденные только сегодня, ещё малознакомые, но уже почти родные…
Кажется, он попался. Одним — двумя сезонами дело не ограничится. Он должен увидеть, что получится из этих ребят.
С этой мыслью он заснул.
Ему приснился Крусибл1. Место, где он никогда не проходил дальше второго круга, но во сне Джеймс обнаружил себя в финале — и совершенно не удивился этому! Люди так устроены, мы верим в сновидения как дети. Он знал, что по праву находится на главной арене снукерного мира, и он верил, что сможет поднять над головой чемпионский кубок.
Его соперником стал мальчик. Один из тех, с кем он познакомился совсем недавно. И снова Джеймс не удивился, мальчик находился здесь по праву.
Джеймс считался фаворитом. Эксперты прочили ему быструю и лёгкую победу, а репортёры заранее брали у будущего чемпиона интервью. На деле всё оказалось иначе: мальчик брал фрейм за фреймом, а Джеймс никак не мог зацепиться, делал глупые ошибки, ошибался в выходах, мазал — и разрыв в счёте рос, рос, рос…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Потом что-то случилось, и Джеймс обнаружил, что счёт равный, и начинается последний фрейм, который и определит чемпиона мира. Он вступил сложным дальним ударом и повёл серию. У него получалось всё. Во сне он думал, что дядя должен гордиться им, что до победы осталось совсем немного.
До победы оставалось немного, один простой удар. Джеймс глубоко вздохнул, встал в стойку, прицелился — и тишину Крусибла разорвала трель телефонного звонка!
Звонок продолжал терзать ему уши, у судья у стола не обращал на помеху никакого внимания, наверное, даже не слышал его, только смотрел на Джеймса вопросительно, словно интересуясь: в чём дело, почему такая задержка?
Наконец Джеймс решился — и промазал. Его соперник встал к столу и принялся молниеносно собирать очки…
В этот момент Джеймс проснулся. Сначала он ощутил безмерное облегчение: он не застал победы соперника, наверное, тот тоже ошибся, и значит, ещё остался шанс!..
Звонок смолк, чтобы через мгновение прозвучать ещё громче. Не телефонный. Кто-то звонил в дверь его номера. Сон, это только сон, а он в далёкой России! Надо открыть. Где этот чёртов ключ?
— Ну вы и спать, Джеймс! — покрутил головой Леонид. Вы не забыли, что у вас ещё сегодня встреча с Ильёй Витальевичем?
В самом деле, программа первого дня совершенно вылетела у него из головы.
— Простите, Леонид, — щурясь, проговорил Джеймс, — забыл. Десять минут у меня есть?
В глаза будто насыпали песку, а голова гудела, и времени понадобилось больше. Так или иначе, через полчаса они уже сидели в приёмной Жогина.
***
Деньги — труха, особенно когда даже приблизительно не знаешь, сколько их у тебя. Жогин не знал, для этого существовали бухгалтеры, финансисты и юристы. Целый штат, который сейчас активно работал и мало-помалу, исподволь возвращал капиталы, отсуженные у него Мариной при разводе. Жогин не сомневался в успехе. Когда не умеешь заработать, не сумеешь и удержать.
Кошку по имени Кошка Жогин оставил себе. Потребовал отдельно прописать это в бракоразводном договоре. Жена — бывшая, к счастью! — презрительно фыркнула, Параминов, имевший наглость присутствовать на процессе, пожал плечами. Он знал, что Жогин ничего не делает просто так, но тоже не понимал, в чём дело.
Чёрт с ними! Кошка была единственным существом, которая любила его просто так. Счастливы звери, они не знают денег. За все деньги мира нельзя купить искреннюю привязанность. Можно заботу, можно страх и даже уважение, но не любовь.
Коша радовалась хозяину просто так, за то, что он был. Во всяком случае, Илья Витальевич на это надеялся, ведь кормили Кошку разные люди, а приходила она к нему. У него сидела на плечах, у него спала ночами на подушке.
Сейчас Кошка изучала новую игрушку — господина Мо. Маленький, сухощавый китаец с молодыми глазами сидел напротив Жогина и с любопытством следил за трёхцветной красавицей. Шишка запрыгнула на спинку кресла и обнюхала у господина Мо ухо, потом лизнула, коротко муркнула и перебралась к хозяину.
— Любите кошек? — спросил господин Мо.
— Кошку, — ответил Жогин, зарываясь пальцами в густую шерсть питомицы. Та громко заурчала, прижалась к его на груди, вцепилась когтями в рубашку. — Вот именно эту кошку. Хотя бывает больно, да.
— У меня собака, — сказал господин Мо. — Времени мало, но раз в день я сам гуляю с Конфуцием.
— Пекинес?
— Представьте, нет! — засмеялся господин Мо. — Кавказская овчарка!
Жогин знал об этом. Он сам устроил так, чтобы господину Мо преподнесли мохнатого щеночка с большими лапами. Господин Мо тоже знал об этом, как и о том, что Жогин знает про его осведомлённость. Это была их маленькая игра, разминка перед важным разговором. Обычно такая разминка полна намёков и недомолвок. Некоторые учителя бизнеса считают: кто первым коснётся главной темы, находится в заведомо проигрышной позиции. Так или нет — никто не знает доподлинно, богатые мира сего неохотно пускают посторонних в свою внутреннюю кухню.