Илья Витальевич начал первым.
— Как прошла пилотная серия «Проклятия Тритона»? — спросил он.
— О, неплохо! — ответил господин Мо. — Не побоюсь преувеличить, отлично!
Те же учителя сейчас схватились бы за голову! Нельзя хвалить товар, в котором заинтересован. Нужно быть осторожным и слегка равнодушным, так проще торговаться.
Господин Мо не посещал бизнес-тренинги, он работал. Он не задумывался, как правильно вести переговоры. Возможно, именно поэтому он стал богат и успешен.
— Картинка великолепна, — продолжил китаец. — Актёры, — он пожевал губы, — просто загляденье. Признайтесь, кто ставил вам графику? Мои эксперты теряются в догадках.
— Зачем вам?
— Хочу перекупить, — откровенно ответил господин Мо.
— Именно поэтому я вам и не скажу, — улыбнулся Жогин.
— Я раскопаю, — пообещал господин Мо, — и вы даром потеряете ценных специалистов. Давайте договоримся сейчас?
— Рад, что вам понравилось, — никак не отреагировал на предложение Жогин. — У меня готов первый сезон, сорок четыре серии, каждая по шестьдесят четыре минуты.
— Это серьёзно, — сказал господин Мо. — Хочется взглянуть хотя бы одним глазком.
— Разумеется.
Илья Витальевич махнул рукой. Стёкла в окнах потемнели, и в темноте на стене загорелся большой экран.
…Герой пробирается дремучим лесом. Деревья встают до неба, лианы роняют ему под ноги капли жгучего сока. Он торопится. Он должен опередить егерей злого императора Оара и спасти любимую женщину. Он не простит, если она станет игрушкой свирепого старца. Игрушкой на одну ночь, потом её, обесчещенную, отдадут солдатам. На полпути он достигает деревушки у склона горы Тхань. Её жители в беде. Бежавший с каторги разбойник Кааза сколотил банду и теперь, предчувствуя неизбежную расплату, отрывается в кровавой вакханалии. Селянам надо помочь, но это потеря времени. Герой не раздумывает долго, он…
На этом серия кончается.
— Да, — кивнул господин Мо, щурясь от солнечного света. — Куанг Сой великий актёр. Когда вы познакомите меня с ним, господин Жогин?
— Куанг Сой нелюдим, — ответил Илья Витальевич. — Он не ищет известности.
— Странный человек, — покачал головой господин Мо.
— Странный, — согласился с ним Жогин. — Итак, ваше предложение?
— Миллиард евро.
Жогин молчал и смотрел на господина Мо. Господин Мо, не отрываясь, смотрел на него, и ни одна жилка не дёрнулась на его лице.
— Хорошо, — ответил наконец Жогин. — Миллиард евро.
Господин Мо молчал. Он слишком хорошо знал своего визави.
— И процент с проката, — продолжил Жогин. — И долю в прибыли в торговле сопутствующими товарами: плакатами, игрушками, всем-всем. Десять процентов меня устроят.
Господин Мо скорчил недовольную гримаску.
— Вы грабите меня, Жогин.
— Я не зверь и не грабитель, — улыбнулся Илья Витальевич. — И эксклюзивные права на покупку следующего сезона. Если народу понравится.
— На тех же условиях? — быстро спросил господин Мо.
— Да, — твёрдо ответил Жогин.
— Принято.
Господин Мо протянул Жогину сухую ладошку.
— А теперь, по старинному обычаю, скрепим сделку рюмочкой хорошей женьшеневой водки, — сказал китаец. — Вы не против?
— Что вы, друг мой, — ответил Жогин, — я только за!
Господин Мо открыл бывший при нём чемоданчик, и на столе появилась запотевшая бутылка. Корешок, похожий на карикатурного человечка, растопырил внутри бутылки ручки и ножки.
Появился неслышный как тень секретарь, выставил на стол хрустальные стаканчики, тарелки с нарезанными соленьями и деликатесной рыбой, нарезанной тонкими ломтиками.
— За успех! — поднял свой стаканчик господин Мо.
— За сотрудничество! — отсалютовал ему Жогин.
Выпили.
Жогин посидел, не закусывая, изучая послевкусие жгучей, чуть маслянистой жидкости. Кошка по имени Кошка, сидевшая у него на руках, забралась на стол и стащила кусок рыбы. Господин Мо улыбнулся.
— Хороша, да? — спросил он.
— Весьма, — ответил Жогин. — Сами делаете? Поставьте мне партию. Бутылок сто.
— Зачем так мало? — спросил господин Мо.
— У нас тоже есть старинные обычаи! — засмеялся Жогин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понимаю, — ответил господин Мо. — Ста бутылок у меня не будет, это штучный товар, но пару дюжин я вам отправлю.
— Что вы с меня за это попросите?
— Это подарок. Нам ещё работать и работать вместе! А теперь мне пора, — господин Мо вежливо поклонился. Жогин встал и поклонился ему в ответ. — На днях отправлю к вам моих юристов с проектом контракта. Не откажетесь прилететь на подписание ко мне?
— Не откажусь, — улыбнулся Жогин. — Давно не был в Поднебесной.
Он спустился с китайцем на первый этаж и далее до крыльца, где того ожидала машина. Господин Мо кланялся и благодарил, благодарил и кланялся. Он был доволен, он знал, что заработает куда больше миллиарда. Илья Витальевич тоже чувствовал удовлетворение от удачной сделки: на серверах компании ждали своей очереди двенадцать сезонов «Проклятия Тритона». Полновесные двенадцать сезонов по сорок четыре серии, каждая ровно шестьдесят четыре минуты. Второй сезон он отдаст Мо на тех же условиях, а про третий и далее разговора не было.
Когда он поднялся наверх, в приёмной в компании с переводчиком его ждал Джеймс Кахил.
Спустя несколько минут немного опешивший Джеймс сидел в кабинете мультимиллиардера, баюкал рюмку с водкой господина Мо (и никто ведь не поверит, что он пил водку с Жогиным, и водку эту подарил хозяину самый богатый подданный Китая!) и слушал, стараясь не пропустить ни слова…
— Я создал лучшие условия, — рассказывал Жогин, — лучших тренеров, каких мог найти, собрал самых талантливых, самых трудолюбивых детей. Мне не нравится, что побеждает всегда Китай, я хочу, чтобы в настольном теннисе мы были первыми! Вы согласны, Джеймс?
— Да, сэр… — робко ответил Кахил.
— Мне надоело, что в плавании доминируют американцы! — продолжал Жогин. — В плавании и лёгкой атлетике. Я создал лучшие условия! Вы видели мои бассейны, Джеймс?
— Нет, сэр, не успел, сэр…
— Не вставайте, Джеймс, я не кусаюсь, и пейте, это отличная водка, хотя… вам нечем закусить. Моя кошка сожрала всю рыбу! Люблю эту проглотину, — с неожиданной нежностью произнёс вдруг Жогин.
Открылась дверь. Секретарь вкатил тележку с закусками и быстро сервировал стол.
— Пейте, Джеймс! — засмеялся Жогин. — Когда вам ещё удастся выпить в моей компании?
— Когда, сэр? — переспросил Джеймс.
— Когда ваш воспитанник выиграет чемпионат мира или другой престижный турнир, — серьёзно ответил Жогин. — Я горд знакомством с вашим дядей, со всеми великими чемпионами, которых смог застать, но, не обижайтесь, Джеймс, меня утомило засилье англосаксов в снукере. Я хочу, чтобы чемпионами становились русские. Понимаете?
— Кажется, да, — промолвил Кахил. В голове его пошумливало. Китайская водка оказалась коварным напитком. Она пилась легко и приятно, её хотелось пить, но Джеймс понимал: сегодня его первый день в России, и будет несусветной глупостью, если он останется единственным.
— Ладно, Джеймс, — сказал, вставая, Жогин, и Кахил вскочил, сам не заметив как. — Отдыхайте. Если вы не запомнили дорогу, спросите моего секретаря, вас проводят.
— Спасибо, сэр.
Кахил попятился к дверям, просочился сквозь них и только тогда перевёл дух. Однако, задачи ставят эти мультимиллиардеры! Может, поэтому они так богаты?
К счастью, в его номере оказался холодильник с продуктами и микроволновка, поэтому спать Джеймс Кахил завалился не только пьян, но и сыт.
Жогин спрятал бутылку в шкаф и закинул в рот капсулу алкоцина. Это был тот же панацин, но сильно урезанный. Он не делал человека абсолютно здоровым, он купировал опьянение и обезвреживал метаболиты этилового спирта. Попросту, протрезвлял без последствий. Сегодня Жогину не хотелось быть пьяным, для опьянения есть своё время, настроение и свои дни. Пить надо, если иначе не сбросить напряжение дня — или в компании друзей, которым плевать на твои деньги. Больше никто не должен этого видеть. Пьяный миллиардер жалок и неуместен. Слышать — сколько угодно, сплетня это обычный спутник состоятельных людей.