судебного заседания. Поэтому я буду применять методы психодиагностического анализа. Психолингвистический анализ текста и речи заключается в том, что на основе анализа языковых единиц делается вывод о психотипе автора или персонажа, о его психическом и эмоциональном состоянии. Применение психиатрических знаний в отношении семантики языкового материала позволяет исследователям «ставить диагноз» как персонажам художественного текста, так и его автору.
О чем хочется сказать в самом начале о результатах такого анализа?
Да о том, что Александр Викторович Старожилов не является кровавым мясником-убийцей с одной извилиной в голове, коим его представили правоохранительные органы, соорудив образ некоего хладнокровного злодея.
Старожилов незаурядная разносторонняя личность с ярко выраженными аналитическими способностями ума. Он здравомыслящий и разумно рассуждающий человек. Попав в трудную жизненную ситуации, если ее можно так назвать, он сохранил чувство собственного достоинства. И за четырнадцать лет отсидки он не скатился до злобного отчаяния. Из всех обид, которые звучат в его словах из рукописи самыми яркими являются: несправедливость правоохранительной системы и предательство его защитника адвоката.
И это объективно. Я, например, о работе любого человека сужу по результату его труда. Работа адвоката, приведшая к высшей мере наказания своего подзащитного при таком огромном количестве не разрешенных в суде противоречий, вряд ли может заслуживать высокой положительной оценки.
А как Александр Старожилов анализирует личности своих, проходящих по делу, подельников в банде № 2? Эта уже работа, которая напоминает мне труд профессионального психолога. Он приводит психиатрические параметры личностей людей, оговаривавших его в судебном процессе. По своей многолетней работе я знаю, что психически и психиатрически неустойчивые индивиды легко поддаются внушению. Особенно, если при этом имеют место физические методы воздействия. Такие люди нередко начинают врать и свято верить при этом в свою правоту, которую им определенными методами воздействия навязали.
У меня в связи с проведенным анализом возникают серьезные сомнения о роли и участии Старожилова в банде № 2. С такими людьми, которым дает характеристики сам Старожилов по материалам уголовного дела, на «скок» не ходят! Вот, что я прочитала в его Приложении № 46.
Продолжение исповеди осужденного
В судебном заседании были оглашены заключения судебных комплексных психолого-психиатрических экспертиз в отношении подсудимых: Лепина, Говорунова, Ниязова, Клеверова, Чапаева, Матвейчука, Стоянова, Цветкова, Москаля и Большова. Они положены в основу приговора. Согласно данным экспертиз у Большова обнаружены признаки органического расстройства личности… с чертами эмоционально волевой неустойчивости и некоторыми изменениями личности. У Цветкова аналогичные данные.
У Лепина обнаружены признаки расстройства личности сложного генеза с некоторыми изменениями психики… как и у Говорунова и т. д.
При этом надо отметить, что у ряда подсудимых наследственность отягощена. Так, брат Клеверова на почве шизофрении имел инвалидность; дядя по материнской линии застрелился. Отец Говорунова страдал шизофренией и алкоголизмом, был помещен в лечебное учреждение; дед по материнской линии повесился; двоюродный брат по матери повесился. Что в свою очередь может свидетельствовать о предрасположенности к наследственным заболеваниям этих лиц. Поскольку показания Говорунова, даваемые во время предварительного и судебного следствия, я расцениваю как неадекватные, мною заявлялось ходатайство о проведении его стационарной комплексной экспертизы в Институте Сербского. Суд 4.04.2012 в проведении экспертизы отказал. При этом Светлана – жена Андрея Говорунова на предварительном следствии на вопрос следователя сообщала следующее:
– Почему Говорунов совершил кражу, я не знаю, может у него был «заскок», т. к. отец его, Говорунов Илья Константинович, психически нездоров. Может, у Андрея что-то наследственное (т. 53 л. д. 106). Мать Андрея утверждала, что психическая болезнь Ильи Константиновича – приобретенная и на детях, Андрее и Вячеславе, не отразилась и не передалась. Однако, полагаю, что дополнительная экспертиза, которую я заявлял, была необходима. Поскольку Говорунов – практически единственное лицо, на чьих показаниях основаны выводы суда по эпизодам преступлений, совершенных в составе, так называемой, банды Алексеева С. В. (убийство Микояна, Копейкина, Мендельсона, Конева, Чехова, покушение на убийство Дьякова и Матвейчука, приготовление к убийству Балака). Судья, очевидно, оберегал Говорунова, пресекал оглашение материалов, которые дали бы основания усомниться в его психическом состоянии. Между тем, поведение Говорунова в судебном процессе, а именно: частое непонимание вопросов; дача диаметрально противоположных ответов по одним и тем же обстоятельствам; одновременно позитивное и негативное отношение к участникам процесса; колебания между противоположными решениями, невозможность выбора между ними, зачастую приводящая к отказу от дачи показаний; чередование или одновременное существование противоречащих друг другу взаимоисключающих идей в рассуждениях, свидетельствующее об амбивалентности, то есть об основных признаках шизофрении. Примечательно, что экспертизу проводила организация ИО ПНД, проходящая по делу потерпевшей. Ее обворовал «Говорунов и К».
Поучительно и то, что в основу приговора судья Куйбышов положил две взаимоисключающие экспертизы. Они противоречат друг другу в части выводов экспертов. Так, если в одном заключении эксперта психолог пришел к выводу, что «явными лидерскими тенденциями Старожилов Александр Викторович не обладает», то в другом психолог пришел к выводу, что я обладаю лидерскими качествами.
Пророчество
Вот ты, Сергей Алексеевич, почти в самом начале этой книги в комментарии к статье о жертвах правосудия «Лже-Чикатило. Люди, по ошибке расстрелянные в СССР за преступления маньяков» написал, я процитирую твои мысли:
«Перечитав несколько раз строки этой публикации, я невольно задумался. Что же ощущали люди, на которых навешивали чужие тяжкие преступления, чьи-то прерванные жизни?
Наверное, сначала подозреваемые не хотели признавать своей вины. Но… все-таки лед тронулся… От щемящего чувства безысходности, от безнадеги ты начал проявлять слабину.
Потом показалось, что окружающая тебя удручающая и тягостная атмосфера с устрашающими грозовыми разрядами, со злобно нависающими клубами черных туч, вдруг начала проясняться. Ты, теряя бдительность, дал себя убедить, что, может быть, дальше в уголовном деле распогодится и на горизонте появятся лучики надежды.
Следователь становился добрее…
Остановись, не надо впадать в иллюзии. Ты в сетях циничного монстра, почти людоеда. Это с виду он стал приветливее и гуманнее.
Дальше больше. Вместо ударов и пинков по почкам, печени тебе уже наливают кофе или дают чай с печеньем.
Не торопись, одумайся, не бери на себя чужие грехи. Но… ты уже почти не сопротивляешься».
Следователь уже стал напоминать тебе давнего друга. Пытки, когда ночью в камере тебе не давали заснуть ни на одну минуту, прекратились.
Ты уже совсем перестал сопротивляться…
Следователь начал дружелюбно похлопывать тебя по плечу.
Внутренне он ликует: «Бля, расколол падлу!» Но внешне это не заметно. Ты не видишь и не чувствуешь подвоха. Тебе кажется, что скоро придет избавление от бесконечных страданий и унижений.
Да, приходит. Вот оно – бац, и пуля в затылок в угрюмом тюремном каземате по вердикту самого объективного, самого справедливого и гуманного народного суда. Приговор приведен в исполнение. Злодей наказан. Справедливость торжествует. Общественность довольна, ведь