Читать интересную книгу Идеальная жизнь - Джоди Пиколт

Рядом с ним дремала Касси. Ему хотелось ее разбудить — только для того, чтобы напомнить себе, зачем он завершил полный круг, когда всю жизнь бежал в одну сторону. Но она почти не спала ночью перед дорогой, и под глазами у нее залегли синяки. Он завидовал ей — не ее усталости, и уж точно не ее жизни! — а ее умению расценивать эту поездку как начало, а не долгое и утомительное возвращение.

Он поселит ее у дедушки и бабушки, но этим и ограничится. А потом вернется в Лос-Анджелес к своей обычной жизни — к дням, наполненным нарушениями правил дорожного движения и превышениями скорости, и душным, спокойным ночам. На следующий год он, возможно, получит должность детектива, а если станет почаще выходить с ребятами, то сможет найти какое-нибудь длинноногое создание, которое будет спать на второй половине его кровати.

Но правда заключалась в том, что Уилл не понимал этого нового города, принявшего его. Он не помнил специальные полицейские инструкции касательно ареста политиков и знаменитостей. Не знал, что ответить, когда в баре прекрасные женщины признавались ему, что умеют гадать по магическому кристаллу или сидят на одной воде. Каждый раз, затаив дыхание, он выезжал на автостраду и видел бесконечный поток машин — в этом стальном узле людей было больше, чем во всем городке, где он вырос. Но, несмотря на все свое непонимание, именно об этом он станет рассказывать индейцам лакота, которых встретит в выходные: «Жизнь там просто чудо. Я быстро продвигаюсь по службе и не променял бы свою работу ни на что другое».

Касси во сне склонила голову вправо, и теперь она покоилась на плече Уилла. И еще она тревожно обхватила живот руками, защищая своего ребенка.

Это Уилл понимал. Не эгоцентричный настрой Лос-Анджелеса, а что такое большая семья. Черт, его собственные родители умерли, но рядом всегда были люди, которые заботились о нем, даже если ради этого им пришлось от чего-то в жизни отказаться.

Уилл вдохнул медовый запах волос молодой женщины и с удивлением ощутил аромат собственного шампуня. Потом прижался щекой к ее кудрям — пугающая ответственность быть ее освободителем странным образом успокаивала.

За свои восемьдесят один год Сайрес Быстрый Конь чем только не занимался: возводил заборы, пас скот, копал картофель, объезжал лошадей. Он был клоуном на родео, ремонтировал дороги, ловил гремучих змей. Еще три года назад он работал на фабрике, изготовляющей рыболовные крючки, но сейчас он гнул крючки просто так, бесплатно, — формально Сайрес находился на пенсии, а это значило, что он едва сводил концы с концами. И это несмотря на то, что Доротея продолжала работать в кафетерии три дня в неделю. Она приносила домой гроши, запах жира и пота и остатки рыбных палочек и фрикаделек. Но Сайреса больше беспокоило бездействие, чем отсутствие денег. У него были родственники, а у лакота это означало, что ты должен о них заботиться, даже если самому едва хватает на кусок хлеба.

Он сидел на пеньке у своего построенного правительством дома — от постоянного сидения дерево прогнулось под его задом. Таял снег, было еще холодно, но если долго сидеть на солнышке — забываешь о зиме. Сегодня он разгадывал кроссворд. На самом деле он не ум тренировал — кроссворд он взял у Артура Две Птицы, который стер свои вписанные карандашом ответы, поэтому когда Сайрес не знал ответ, то доставал очки и вглядывался в следы слов, которые не мог угадать.

У него было морщинистое лицо, напоминавшее скалистые пейзажи Бэдлендс, таинственнее Блэк-Хиллс, где, как он верил в детстве, обитали злые духи. Конечно, теперь он знал, что зло прячется не в горах. Оно проникает в людей, становится их неотделимой частью, характерной особенностью, как запах тела и отпечатки пальцев. Разве он не видел этого в маслянистых глазах бледнолицего чиновника из Бюро по делам индейцев? В усталом изгибе губ банкира, который забрал его первый, купленный на собственные деньги грузовик? В оцепенелом взгляде пьяного коммивояжера, который на автомобиле, несущемся на огромной скорости, сто лет назад убил его единственного сына?

Сайрес вздохнул и склонился над потрепанной газетой. Некоторые определения были недоступны его пониманию: в клеточке для «мужа Марлы» было написано «козырь», хотя Сайрес всегда думал, что это туз, и, по-видимому, «приятелем Берта» был «Эрни». Старик особенно радовался, когда знал ответ, не глядя на подсказки Артура.

— Что кричит жадина? — прочел он вслух, постукивая карандашом по виску, и согнулся над коленями, аккуратно вписывая слово из трех букв: «м-о-ё».

— Он всегда может приготовить на скорую руку, — произнес Сайрес, снова и снова проговаривая фразу, делая акценты на разных словах и надеясь, что сейчас его осенит ответ.

— Повар, — раздался голос у него за спиной, а потом негромкий смех.

Он не заметил, как подошла Доротея, но кивнул и вписал ответ, который теперь был совершенно очевиден. Потом завернул карандаш в газету, встал, стряхнул грязь с сапог и пошел за женой в их однокомнатный домик.

Доротея сбросила куртку и начала доставать судки с салатом из капусты и моркови и бутерброды с индейкой — сегодняшнее блюдо по сниженной цене. Ее руки летали над клеенчатой скатертью, как две напуганные птицы. Наконец она села и взглянула на мужа черными лучистыми глазами.

— Сегодня, — сказала она. — Он приезжает. Úyelo.

Сайрес смотрел на крутой изгиб ее бедер, на тяжелую седую косу, лежащую на широкой спине. Она всегда общалась с духами. Он тяжело опустился на стул напротив жены, делая вид, что его раздражают ее таинственные намеки. Они играли в эту игру вот уже шестьдесят лет. Он вонзил вилку в бутерброд с индейкой.

— Ты с ума сошла, женщина! — резко ответил он, хотя на самом деле это означало «Ты моя жизнь». — С чего ты взяла? — продолжал он. «Ты не перестаешь меня удивлять».

Доротея неопределенно хмыкнула. Потом повернула голову и принюхалась, как будто ответ ей принес чинук — сухой, теплый ветер со Скалистых гор. Она взглянула на Сайреса спокойными темными глазами и погрозила ему скрюченным узловатым пальцем.

— Вот увидишь, — сказала она, но за ее предостережением скрывалась улыбка.

Она перегнулась через стол и крепко схватила мужа за руку — от ее уверенности его пульс участился. Он поднял глаза на жену. «Я люблю тебя, — говорили ее глаза, и здесь не нужны были слова. — Всегда будь со мной рядом».

Он позвонил по телефону дважды. Первый звонок был Гербу Сильверу. Алекс велел ему отложить съемки «Макбета» на неопределенный срок; отправить все декорации и съемочное оборудование в Шотландии на склад и распустить съемочную группу по домам до дальнейших указаний. Потом, понимая, что столь резкое изменение планов может вызвать нежелательный резонанс, Алекс позвонил Микаэле.

— Мне плевать, что ты скажешь прессе, — устало сказал он. — Придумай что-нибудь, лишь бы не решили, что я отправился в клинику Бетти Форд.

— А что происходит на самом деле? — поинтересовалась Микаэла, но Алекс не мог говорить из-за спазма в горле.

Он повесил трубку, пока она не начала расспрашивать более настойчиво.

От него ушла Касси. Опять.

Только на этот раз все было по-другому. Они не ссорились, ничего не предвещало беды. Она просто ушла, как будто заранее это решила.

Алекс вытянулся на кровати, коснулся стопки одежды, которую она собиралась взять с собой в Шотландию, одежды, которая теперь ничего не могла изменить. Черт возьми, прошлая неделя была просто идеальна! Он держал себя в руках, не желая, чтобы все повторилось. И это сработало: когда он касался Касси, то был нежен и ласков, как она того заслуживала. В ответ он видел, как Касси отдает ему себя без остатка: здесь поцелуй, там вопрос, тут воспоминание. Алекс собирал эти знаки, как полевые цветы, дожидаясь момента, когда будет обладать ею безраздельно, — роскошным букетом, который расцветает в его присутствии.

Он вернул ей ее прошлое, за исключением некоторых подробностей, о которых она, по всей видимости, догадалась сама. Он никогда не хотел обидеть Касси — господи, только не Касси! — и каждый раз, поднимая на нее руку, клялся, что такого больше не повторится. И это были не пустые обещания. Если бы он знал, как направить ослепляющий гнев на себя самого, а не на жену, то сделал бы это не задумываясь.

Алекс сел на кровати и выглянул в окно на дождливое утро.

Бóльшую часть ночи они с Джоном обыскивали окрестности Бель-Эйр. Джон даже осторожно заглянул в полицейский участок. Но ни в аэропортах, ни на автобусных станциях не было пассажирки с ее фамилией — ни по мужу, ни девичьей. В конце концов Алекс сдался и отправился в спальню ждать, что она сама к нему вернется.

Она должна вернуться! Если пресса узнает, что Касси от него ушла, или даже то, что она просто пропала, возникнут различные слухи — об измене, разводе, а возможно, даже всплывет горькая правда. Какую бы форму эти слухи ни приняли, нежелательная огласка снизит его шансы на получение «Оскара». А он всегда рассчитывал на свою безукоризненную репутацию.