Наконец, когда Дамоклы облачились в боевые доспехи и приготовились к высадке, Приад отозвал Хирона для разговора и поведал ему обо всем, что видел во сне.
— Ты должен рассказать об этом Аутолоку, — решил Хирон.
Приад покачал головой:
— Нашему ветерану и так придется несладко, принимая во внимание прочие мои планы. Скажешь ему, когда я уйду.
— Что это значит? — удивился Хирон.
* * *
Отделение «Дамокл» собралось на оружейной палубе, сверкая восстановленными и отремонтированными доспехами. Аутолок стоял в строю вместе со всеми.
Слуги облачали Приада в доспехи. Они обмотали его руки и торс льняными и кожаными полосами, натерли маслами и тщательно соединили сегменты доспехов, смыкая в определенном порядке провода и регулируя системы. Броня Приада была доведена до совершенства и безупречно отполирована до зеркального блеска. Оружейники потрудились на славу. Приад поймал себя на мысли, что почти ожидал увидеть капитанские знаки отличия на шлеме.
Пока закрепляли силовую перчатку с молниевым когтем, он присел на точильный брус. Слуги умаслили и заплели его черные волосы, чтобы не мешали одеть шлем. Ему принесли меч и болтер. В подсумки разложили боеприпасы.
Молниевые когти уже на месте. Приад сжал кулак, проверяя работу клинков. Затрещали разряды энергии, когти засветились яростным голубым светом, похожим на цвет ледника Краретайра.
Когда оружейники отошли, Приад встал и кивком поблагодарил их. Взял из рук слуги шлем.
Пересек палубу и присоединился к братьям.
— Обряд, апотекарий, — повелел он.
Хирон кивнул и достал из подсумка флягу — медную, с тусклыми цинковыми ободками.
Обряд приношения воды, Дамоклы не могли пренебречь этой священной традицией. Девять воинов в броне, целое десантное отделение, и с ними грозный дредноут, окружили коленопреклоненного апотекария, который открутил пробку и уронил несколько капель на ладонь пластинчатой перчатки. Броня Железных Змеев была серой, с красно-белой каймой по наплечникам, и отполирована до зеркального блеска. Скатившиеся капли воды прочертили на сияющем керамите перчатки Хирона черные полосы. Братья нараспев произносили слова священного ритуала, их голоса в динамиках шлемов звучали невыразительно и резко, а Хирон тем временем по капле ронял воду на палубу. Драгоценная вода бурных соленых океанов их родного мира, Итаки.
Они были рождены в мире морей и вышли оттуда подобно великим морским змеям, в честь которых орден получил имя. Образ Великого Змея символизировал Бога-Императора, которому служили эти Астартес, бороздя космос. Куда бы они ни отправлялись и что бы ни делали, всегда и везде свершался обряд приношения живой воды океанов Итаки, крови Императора.
Они — Адептус Астартес ордена Железных Змеев. Ритуал напомнил им о торжественной и вечной присяге. На их наплечниках гордо сиял символ в виде свернувшегося в две петли змея. Они — оперативно-тактическое отделение «Дамокл», и перед ними стоит святая задача.
Воины встали в круг, брат Хирон поднялся с колен и присоединился к ним. Они — боги войны в обличье людей, облаченные в доспехи и внушающие ужас. Они пели обрядовый напев, отбивая ритм правой перчаткой по бедру.
Наконец, песня смолкла, и воины, двигаясь с отработанной четкостью, вогнали в болтеры полные обоймы. Брат Андромак проверил огнемет. Вокруг клешни брата-сержанта Приада снова с треском заплясала голубая молния. Он кивнул. Круг разомкнулся.
— Я пойду один, — сказал Приад.
— Почему я не удивлен, — проворчал Аутолок.
— Двенадцать лет назад я прилетал сюда еще неиспытанным новобранцем. Я выполнил задание, полагая, что дело сделано. Я ошибся. Мне надо завершить начатое. Нужно довести до конца миссию, которую я не смог исполнить тогда. Или я ничем не лучше призывника и не имею права командовать нотаблем. Я должен закончить дело так же, как начал — в одиночку.
— Брат… — начал Ксандер.
— Не надо спорить, Ксандер, — прервал его Приад. — Это не обсуждается. Я иду. Они меня знают. Ждите меня и моих распоряжений. Я призову вас, если будет нужно.
— Коли так, иди. Император защищает, — проворчал Аутолок.
Дамоклам пришлось подчинится.
Приад пошел к воздушному шлюзу и ступил в отсек десантной капсулы. Системы управления летательного модуля были полностью автоматизированы, с мостика крейсера им дистанционно управлял старший пилот «Змеебыка». Приад загерметизировал люки, продул воздуховоды и проверил подачу горючего, высвободил зажимы и сел, и когда освещение кабины потускнело, его стопорное кресло приняло нужное положение.
— Разрешаю спуск, — протрещал вокс.
— Спускай, — ответил Приад.
Сильный удар. Перегрузка. Стремительное движение.
Десантная капсула вывалилась из брюха материнского корабля, откорректировала положение маневровым двигателем, опустила нос и стремительно помчалась к яркому диску Баал Солока.
XX
Приад направлялся в Фуче. Пролетел сквозь затянувшие небо над древним городом облака, и сел на заливной луг, показавшийся ему знакомыми.
Светало. Воздух был серым. Прихватив военное снаряжение, Приад вышел из десантной капсулы. Его никто не встречал. За заливными лугами возвышался старый Фуче, замкнутый и молчаливый.
Приад двинулся к городу по высокой траве пойменного луга. Память рисовала ему дворцовый парк, строго распланированный и ухоженный, но все это давно исчезло. Вокруг дворца верховного законодателя выросли стены из рокрита и сетки. За стенами высился частокол из дерева и сланцевой черепицы и земляные укрепления. Старые, заметил космодесантник. Мхи и лишайники цеплялись за черепицу и покрывали дерево.
— Эй! — позвал он, повысив громкость динамиков. Его зов разнесся по пустынному месту, эхом отразившись от суровой стены.
Не встретив возражений за неимением возражающих, он перелез через стену и частокол и оказался на замощенной площадке перед дворцом.
Ауспик считывал впереди тепловые сигнатуры, на ретинальном дисплее светилась автоматическая сетка прицела. Приад все это сморгнул. Тепло окрашенные силуэты выдавали положение тел и свечение пушечных батарей, замаскированных в дворцовой стене.
— Если не хотите стать моими врагами, — крикнул он, — перестаньте в меня целиться!
Тепловые силуэты пропали где-то в глубине комплекса. Приад услышал торопливые шаги, удаляющиеся по переходам бастиона. Сержант миновал ворота. Во внутреннем дворе никого не было. Поглядев вверх, он увидел, что солнце терпит поражение в схватке с непогодой. По небу бежали облака, собирался дождь.
Приад прошагал к дверям дворца, тяжелым деревянным створам, и поднял кулак, чтобы постучать.
И опустил руку, удивленный тем, что ему вообще пришло это в голову — постучаться. Приад рывком распахнул дверь и вошел. Холодный камень. Мечущиеся отблески. И опять ощущение того, что человеческая жизнь прячется по углам в непосредственной близости от него.
Его шаги прогромыхали по вестибюлю, затем он миновал анфиладу с портретами вельмож и высокими окнами, заполненными серым небом. Где-то пробили механические часы — далеко, в одном из безмолвных залов.
— Эй! — позвал он. — Есть тут кто?
Он услышал приглушенный топот. Появился пес.
На миг Приад даже почувствовал разочарование — пес не был черным. Это была большая бойцовая собака с густой и курчавой серой шерстью. Она посмотрела на него и зарычала.
Приад присел на корточки и свистом подозвал пса.
Тот помешкал, потом подбежал к нему и обнюхал поножи и сапоги.
— Веди меня, — сказал Приад псу.
Животное развернулось и побежало через пустынный зал к массивным дверям. В них Приад тоже не стал стучаться. За дверями оказалась очень просторная палата со сводчатым потолком, воздух в которой был затуманен дымом. Вдоль стен мерцали сотни восковых свечей. В дальнем конце высокого помещения на троне с высокой спинкой сидел маленький сухопарый человек.
— Я пришел, чтобы встретиться с верховным законодателем, — проговорил Приад, который шел к трону следом за псом.
— Ты находишься перед ней, — с этими словами дама привстала с трона.
В визоре Приада вспыхнули хранящиеся в памяти шаблоны распознавания речи, и он спросил:
— Первый секретарь?
Пьеретта Суитон Антони, седая и хрупкая, выпрямилась и удивленно воскликнула:
— Приад?
— Он самый.
— Святая Терра! Я подумала, что ты — смерть моя, пришла меня забрать.
Он шагнул к женщине. Она казалась такой старой и хрупкой.
— Ты — верховная законодательница Фуче? — спросил он.
— Разве женщина не может занимать этот пост? — несмотря на кажущуюся хрупкость, в ней чувствовалась изрядная внутренняя сила. — Великие боги, Приад! Ты ли это? Я… Я не посылала за тобой.