– Аврора, Аврора, – шептал он, страстно желая убедиться, что она рядом и принадлежит ему. Его глаза заблестели, дыхание участилось. Но, решив сорвать еще один поцелуй, Рэн услышал, что их зовут, и с досадой посмотрел в сторону дома. По дороге шли Саида, Рэчел и Доминго.
– О Господи! Не ставь же меня в неловкое положение перед семьей!
Семья. Впервые Аврора слышала от него это слово. Был ли то искренний порыв или он сказал так в угоду ей? Девушка слегка отстранилась от него.
– Твоя репутация вне опасности, ваша светлость, – рассмеялась она.
– Не называй меня так, – шепнул он.
– Как скажешь, сердце мое.
Саида шла впереди, за Рэчел следовал Доминго.
– Произошло недоразумение. Мы заблудились, скатились вниз со склона, вот и все, – сказал Рэн в ответ на встревоженные расспросы по поводу их странного вида. Саида укоризненно посмотрела на сына.
Когда все разошлись, к Рэну подошел Доминго.
– Либо виной всему безумная любовь, либо ты солгал, чтобы успокоить мать. – Он многозначительно посмотрел на разорванную и испачканную одежду Рэна.
Увидев Рэна в дверях, Саида вышла из комнаты.
– Будь благоразумен. Аврора устала, – шепнула она сыну. Рэн проводил ее задумчивым взглядом.
Прислонившись к двери, он думал, что ему удивительно приятно наблюдать, как Аврора расчесывает волосы. Боже, до чего же она прекрасна! Халат облегал ее фигуру, и когда Аврора подняла руки, чтобы заплести косу, Рэн догадался, что под халатом ничего нет. Кровь бросилась ему в голову.
– Ты собираешься торчать там весь день, Рэнсом? – спросила Аврора, вплетая ленту. Он вошел в комнату.
– Ты как-то говорила мне, что видела в своем волшебном камне качающуюся веревку.
Аврора взглянула на него.
– Да, но то, что я вижу, не всегда касается меня самой. Чаще мои видения относятся к людям, совсем мне незнакомым.
Рэн закрыл дверь; звук ключа, поворачивающегося в замке, вызвал у нее сладкую дрожь.
– О, не порть свою репутацию, господин.
– Я хочу испортить твою, – тихо сказал он, подходя к туалетному столику, и Аврора замерла, предвкушая блаженство. Конечно, она позволит ему это. Даст ему все, что он хочет, ибо любит его. Даже повиснув над пропастью, Аврора думала о Рэнсоме, о том, что он изменился, стал добрее и мягче. Она не могла уйти в другой мир, не подарив ему любовь, в которой он так нуждался.
Даже если Рэнсом не будет говорить ей нежных слов и навсегда останется вне закона, все равно она не разлюбит его. Девушка чувствовала на своей шее его сухие, горячие губы, слышала его учащенное дыхание. Когда Аврора гладила его волосы, Рэн увидел огромный синяк на ее руке.
– Моя мать заметила это?
– Да. Она заслуживает доверия, Рэнсом. Не бойся, я сказала Саиде, что ты схватил меня за руку, когда я падала. Но мне не хочется обманывать ее, она так добра ко мне.
– Мы никому не можем доверять, красавица.
– Но я знаю, ты ведь все рассказал Доминго, – возразила Аврора. Заметив, что Рэн смутился, она улыбнулась: – Я узнала об этом совсем недавно.
– Обманщица! – Рэн прижал ее к себе. – Доминго придерживается того же мнения, что и я.
– Даже сейчас?
– Он тоже считает, что я должен охранять тебя.
Рэн развязал пояс халата и замер, лаская взглядом ее прекрасное нагое тело.
– Не останавливайся, – попросила Аврора. Он ласкал ее грудь, спину, бедра.
Аврора испытывала неописуемое блаженство. Это Рэн сделал ее такой чувственной, и она страстно отзывалось на его ласки.
– Аврора, – прошептал он, и девушка притянула его к себе, обдавая своим жаром. Рэн взял губами ее розовый набухший сосок и стал нежно посасывать его.
Она, полностью отдавшись сладостным ощущениям, изгибалась в ответ на его прикосновения.
– Обними меня за шею, – прошептал Рэн. Аврора обвила ногами его талию. Он понес ее к постели, сорвал с нее халат и сбросил свою одежду, не отрывая взора от девушки. Аврора взглядом умоляла его поспешить.
– Рэнсом! – застонала она. Он приподнял ее бедра и медленно погрузился в нее. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела отзывались на его движения. Рэн посадил Аврору к себе на колени и стал двигаться вместе с ней.
Взглянув на руки Авроры, вцепившиеся в спинку кровати, он снова увидел синяк. Его сердце пронзила острая боль. Ведь сегодня он едва не потерял ее. Теперь он прижимался к ней, он хотел чувствовать ее тело, он хотел продлить этот момент слияния, когда их сердца раскрылись навстречу друг другу, полные любви. Аврора положила голову ему на грудь, Рэн жадно приник к ее губам и изверг в нее свое семя, молясь, чтобы она зачала ребенка.
Но, молясь, он знал: Аврора позаботилась о том, чтобы этого не произошло.
Глава 30
«В доме слишком много людей», – подумал Рэн. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он был наедине с Авророй. Конечно, Рэн виделся с ней, но девушка постоянно кому-нибудь помогала: Баклэнду и его пациентам, Саиде, Дахрейну. Будто все сговорились разлучить их. Спускаясь по лестнице, Рэн проверил, хорошо ли заделал плотник злополучную щель.
– По-моему, Аврора любит его. – Услышав слова Леонии, Рэн улыбнулся.
– Да и он обожает ее, – отозвалась Саида. – Иначе никогда не позволил бы ей остричь себе волосы.
– Только посмотри на них. – Леония со смехом показала в окно, и Рэн взглянул туда же. На полянке, под пальмами стоял Лужьер и разговаривал с каким-то невысоким человеком.
На лужайке лежали рядом, раскинув руки, Аврора и Дахрейн. Их глаза были закрыты. Юнга сиял тюрбан, и Рэн увидел, что его черные волосы острижены.
– Чувствуешь? – услышал Рэн голос Авроры.
– О да, – благоговейно ответил Дахрейн.
– Это энергия Земли, – пояснила Аврора, словно сообщая какой-то великий секрет.
Рэн обернулся. Перед ним стояла мать.
– Могу я поговорить с тобой? – Она указала на дверь кабинета, и Рэн кивнул, удивленный ее строгим тоном, столь необычным для Саиды.
Войдя в кабинет, они молча смотрели друг на друга.
Рэн заметил, что мать бледна и за последнее время сильно похудела.
– Ты хотела мне что-то сказать? – Он уселся на край стола.
– Я видела, как ты выходил из ее комнаты позапрошлой ночью, и не хочу знать, что там происходило, но не позорь ее имя. Аврора чудесная девушка, Кассир, и заслуживает хорошего обращения.
– Ты полагаешь, что я с ней плохо обращаюсь?
Саида собралась с духом. За последние дни их отношения с сыном настолько улучшились, что Рэн говорил с ней непривычно вежливо. Она опасалась разрушить то новое, что возникло между ними. Однако, боготворя Аврору, Саида считали необходимым сказать сыну, что он ведет себя недостойно.