Читать интересную книгу В тесных объятиях традиции. Патриархат и война - Нона Робертовна Шахназарян

у нашей тети в её двухкомнатной квартире. Жили в количестве 11 человек. Мы не узнавали Ереван, он имел жалкий вид. Выяснилось, что в стране произошли немалые перемены, и пока мы сидели в блокаде, все наши деньги обесценились. Жили в прямом смысле впроголодь. Чай с сахаром мог скрасить наше рутинное существование, которое продолжалось полгода, до августа 1992.

В мае 1992 года армянские силы самообороны захватили город Шуши, откуда производились большинство обстрелов (город расположен высоко в горах и оттуда почти весь Карабах был виден, как на ладони). Так, сухопутная дорога была открыта, мы праздновали победу и могли со спокойной совестью уехать. Для начала я тут же продала свои золотые украшения, которые получила в подарок от родственников в день свадьбы. На эти деньги мы с мужем купили в канистры бензин, и он вернулся с ними в Карабах, заправил свою машину и выехал.

В Краснодар он поехал сначала один, и только через несколько месяцев смог вызвать нас к себе. На сей раз я сдала в комиссионный магазин вещи из своего приданого и на вырученные деньги купила билеты себе и своей сестре.

Прилетели в августе 1992. Муж к тому времени одолжил немалую сумму у моего двоюродного брата и снял в Краснодаре квартиру на полгода. И опять бедность беспросветная. Ни работы, ни связей, ни прописки. Всем тогда было тяжело, инфляция шла семимильными шагами. Это состояние длилось еще год. Наша одежда была не просто немодной, что там…поношенной до дыр. За это время он присмотрелся, помозговал и надумал открывать свое дело. Решил наладить шитье спецодежды, рукавиц и другого снаряжения для заводов. Начинал с мизерных масштабов, и уже через какое-то время мы смогли расплатиться с долгами, снять гораздо лучшую квартиру, легализоваться (прописались, естественно, за кругленькую сумму). Но еще долго не могли позволить себе многого. Честно говоря, как я ни тщусь вспомнить, будь то при найме квартиры, обращаясь ли за медицинскими услугами, будь то при устройстве ребенка в садик мы ни разу не встретили сочувствия и понимания. За все мы платили самую красную цену. Какие там льготы от государства, смешно сказать. Да и свой „статус беженца“ я прозевала, находясь в блокадном Карабахе. Надеяться приходилось только на себя, только на свои силы.

Отношения с квартирными хозяевами складывались самые лучшие исключительно за счет того, что мы не оспаривали частого поднятия цен за квартиру и ужесточения условий оплаты. Наши мыканья закончились в 1995 году к рождению нашего второго сына, когда мы в феврале въехали в свою двухкомнатную квартиру. Но перед этим в декабре 94 муж попал в автомобильную аварию и никак не укладывался со сроками ремонта нашей квартиры. Нанятая квартира была оплачена до 27 декабря. Мы стали просить квартирную хозяйку о помесячной оплате еще пару месяцев. Мы были так уверенны, что она пойдет нам навстречу. Но хозяйка наотрез отказала, требуя оплаты за весь год вперед. Я должна была вот-вот родить, и в таком положении переезжать со всем своим скарбом еще куда-то не представлялось возможным. Пришлось принять условия и заплатить, хотя прожили мы там только два месяца, потом она пустовала. „От вас не убудет“, не стесняясь, говорила хозяйка. Такое потребительское отношение к нам демонстрировали нередко — в садике, в больницах.

Зато с соседями по площадке у нас складывались всегда замечательные отношения. И когда жили по квартирам, и сейчас многие праздники, особенно Новый Год, отмечаем вместе. Мои родители говорят, что соседи — это самые близкие человеку люди и в прямом, и в переносном смысле. Вот и стараемся выстраивать отношения так, как строили бы с самыми близкими. Иногда сталкивались с глухой стеной недоверия и нежелания общаться, было и такое. Но со временем все улаживалось.

Особая тема — это дети и то, как сложились их отношения с окружающими. Старший мальчик имел некоторые проблемы вначале. В дошкольном возрасте носил в себе страхи, спрашивал меня, можно я буду говорить, что мы русские. Просил меня не говорить по-армянски. И я пыталась ему объяснить, что армянином быть это тоже очень хорошо. Сейчас другое дело. Больше не пытается скрыть свое происхождение. В школе учится почти на отлично, учителя довольны и поведением на уроках, и успехами в учебе. Недавно подрался в школе, „черномазым“ обозвали. Так школьный инспектор тут же хотела поставить его фамилию на учет в комиссии по делам несовершеннолетних. Наша первая учительница и классная руководительница кое-как отстояли его. Его любовь к первой учительнице тоже отдельная тема. У них это, кажется, обоюдно.

Для младшего сына, который родился здесь, все проходит гладко и безболезненно. Он так органично вжился в среду, что недавно сказал мне: „мам, скажи что-нибудь на своем“. В садике на прощальном утреннике с упоением слушал русские народные песни, обижался, что его не берут в танцевальную группу, где разучиваются русские народные танцы. Удивлялся, когда воспитательница сомневалась, надо ли ему фотографироваться в русском национальном костюме. Когда его спрашивают о национальности, он отвечает — родители армяне, я — русский.

Что касается нас, взрослых, не могу сказать пока, что мы полностью влились в здешнее общество. Но в моей семье естественно говорить от лица России, „болеть“ за российские спортивные команды, отождествлять себя с Россией. Я страшно переживала, когда с нашими спортсменами несправедливо обошлись на олимпиаде в США. Что касается языка, культуры, тут как раз барьера и нет, просто не было изначально. Ведь все мы, по сути дела, бывшие советские люди и это наше общее прошлое не выкинешь.

Мне хотелось бы еще сказать о том, какой ценой все эти „достижения“ удавались моему мужу. Безусловно, он прекрасный семьянин, все свое время и силы он посвящает нам. Он выкладывает это благополучие по кирпичику в ежедневном, методичном труде. Он азартный человек, я бы сказала, трудоголик — дневал и ночевал на месте своей работы. Поднимался рано утром и ложился за полночь. Мы тоже из-за его такого графика практически не развлекались, не отдыхали, в том смысле, что выехать куда-то с семьей на несколько дней. Нашими единственными развлечениями были дни рождения детей и наши, когда мы собирали за одним столом близких, друзей, соседей. Все остальное время он бывает максимально занят. Он также помогает своим родителям в Нагорном Карабахе, куда он ездил за все это время всего несколько раз. Для него всегда было особое удовлетворение в том, чтобы содержать нас, его семью, в полном достатке, чтобы его дети могли жить полноценной жизнью. Я, в свою