Степан лежал, прикрыв в глаза, и слушал, как под ним громыхают колеса. А в голове все крутилась какая-то неосознанная мысль – неудобная, угловатая. Она касалась этого нового обстоятельства – Амир оказался связан с крупным дельцом, а значит…
Что-то важное крылось в этой головоломке, однако в ней не хватало деталей. Причем все детали были рядом, буквально под рукой, но какая из них нужная?
– Слушай-ка! – Степан вдруг так резко вскочил, что едва не вписался головой в потолок. – А если этот Магомед такой влиятельный, сможет он достать тебе Расула?
– О да! – усмехнулся Борис. – Кого угодно. Хоть из-под земли. Только с какого перепуга?
– Я тут слегка обмозговал нашу ситуацию. Можно ее слегка переиграть…
– Ну-ну, – иронично изрек Борис. – И что намозговал?
– Смотри расклад. – Степан заговорил тише. – Мы с тобой знаем, что Амир погиб, защищая меня…
Повозка вдруг остановилась, и Степан осекся. Открылась дверца фургона. Покрытый пылью возница с ружьем на плече выразительно кивнул, приказывая выбираться.
Первое, что увидел Степан на улице, – высокую основательную стену с башенками. Затем навстречу ему вышли два человека, одетые в одинаковые зеленые плащи. Лица их были бесстрастны, как у манекенов.
– Ни слова при них, – процедил Борис.
Пленников отвели в небольшой ухоженный домик. В светлой комнате были только широкая лавка и стол.
– Ждите, – сказал один из «зеленых», и их оставили одних.
– Продолжай, – едва слышно прошептал Борис.
– Продолжаю, – в тон ему зашептал Степан. – Расул пытался убить меня. А умер – Амир. Теперь исключаем меня из этой схемы и говорим, что Расул убил Амира. Люди Мохаммеда находят Расула, и тот признается – что да, действительно оставил замерзать человека. Кто ж мог знать, что он член братства? А я в качестве друга Амира искал возможность передать последний привет. Поскольку тот умер у меня на руках.
– Так… – Борис свел брови. – Ты хоть понимаешь, что в этой схеме столько дыр, что можно провалиться, едва открыв рот?
– Не так уж и много. Где мы можем провалиться?
– А если Расулу покажут тебя? А если ты запутаешься в мелочах и тебя начнут колоть?
– Все четко, Боря. Передо мной картинка – яснее ясного. Я сам буду говорить.
– Степа, одумайся… – неуверенно проговорил Борис, но Степана эта неуверенность только раззадорила.
– Ты сам говорил, что Расул – наш с тобой единственный шанс. Причем живой Расул. А Мохаммед не убивает – верно?
– Ну… верно…
– Мы расскажем про Расула-злодея и…
Степан не договорил, поскольку в комнату вошел человек в таких же зеленых одеждах. Он был немолодой, высокий, плечистый, с решительным и даже безжалостным лицом. Степан и Борис невольно встали.
Незнакомец быстро, но внимательно оглядел обоих, затем молча показал пистолет Амира. И без слов было ясно, что он требует объяснений.
У Степана заколотилось сердце.
– Амир был моим другом… – начал он, но человек нахмурился и потряс головой. Степан сообразил, что говорит по-русски.
– Это оружие Амира, моего друга, – заговорил он по-клондальски, с трудом выхватывая нужные слова из памяти.
Прокашлялся, маскируя дрожь в голосе, и продолжил:
– Мы вместе прошли через Врата и направлялись к полярному экспрессу большой группой. С нами шел контрабандист по имени Расул. Он обманул меня и Амира и оставил его замерзать. Все из-за золота. Я слишком поздно понял, что Амира нет с нами. Когда я вернулся, он уже умирал…
Степан говорил и с ужасом понимал, что все глубже уходит в пучину бессвязного вранья. Он уже ждал, что незнакомец остановит его и задаст какой-нибудь вопрос, который разобьет всю историю вдребезги. Например: как он мог не заметить, что Амир остался замерзать?
Но человек слушал, сурово глядя исподлобья.
– Амир передал мне этот пистолет и попросил поклониться святому Мохаммеду. Он сказал, что они братья. Еще он хотел попросить прощения…
Степан неловко замолчал. Он не знал, как закончить свою речь. И так уже много наболтал.
– За что? – впервые заговорил незнакомец. – За что он просил прощения?
Голос у него был неровный и тяжеловесный, словно кто-то скреб бетон ковшом экскаватора.
– Он просил… – У Степана моментально взмокла спина. Он не помнил. В уме почему-то повисло, как огромное облако, имя Клеопатра, заслонив все прочие мысли.
– За что? – повторил незнакомец и чуть надвинулся на Степана. Стало страшно.
– За Исиду! – Имя вспыхнуло в памяти как сверхновая. – Он извинялся за Исиду, больше ничего не знаю.
Незнакомец вдруг едва заметно переменился в лице. Казалось, он был чем-то очень удивлен.
Еще раз смерив братьев грозным взглядом, он молча развернулся, собираясь уходить.
– Подождите! – воскликнул вдруг Борис, и человек с недоумением повернул к нему голову.
У Степана екнуло сердце – он испугался, что брат сейчас все испортит.
– Мы оба хорошо знали Амира, – горячо заговорил Борис. – И мы хотим лично убить того, кто виновен в его смерти. Отдайте нам Расула.
Слова брата показались Степану нагловатыми. Но человек в зеленом, кажется, не обиделся. Просто молча ушел.
Оба сели на скамейку, отдуваясь.
– Бомба тикает, Степа… – выдохнул наконец Борис. – Бомба тикает.
– Какая бомба? – Изнуренный разговором Степан не был настроен разгадывать аллегории.
– Страшная и коварная. Либо рванет, либо пронесет.
Через какое-то время в домик пришел монах – невысокий человек с простым невыразительным лицом. Он принес хлеб, овощи и кувшин, из которого поднимался пряный запах.
Еще он принес вещи. Все – в целости и сохранности, даже деньги. Не было только оружия.
– Ждите, – сказал он, не глядя братьям в глаза. – Вы можете выходить во двор обители. Но вы не должны покидать ее. Здесь есть колодец для омовений и чистая одежда. Направо у стены – гостевая уборная. И не пытайтесь приближаться к воротам.
– Долго ждать? – поинтересовался Борис.
– Сколько потребуется, – бесстрастно ответил монах и ушел.
* * *
…Дни тянулись длинно и бестолково. Вынужденное безделье даже не приносило чувства отдыха. Попробуй отдохни, когда висишь на ниточке, а под тобой накаляется ад.
Степан и Борис мало шевелились и еще меньше разговаривали. Либо валялись в прохладном домике на лавках, либо сидели во дворике под тенью высокого густого кустарника. И аппетит куда-то пропал, хотя кормили тут более чем сносно.
– Я удивляюсь на тебя, – сказал как-то Степан. – Как тебе тут удалось оставаться в живых столько лет? Мы с тобой еще и шагу не прошли, чтобы кто-нибудь не захотел в спину выстрелить или ножом пырнуть. А ведь я тут совсем недолго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});