Между тем военные деловито осваивали ТВД.
20 июня в Москве было утверждено особой важности постановление Комитета Обороны при СНК СССР «Об утверждении организации КБФ и мероприятиях по усилению обороны западных районов Финского залива», которым намечались меры «для создания организации ПВО на полуострове Ханко и обеспечения строительства береговой обороны на островах Эзель, Даго и южном побережье Ирбенского пролива». В соответствии с этим постановлением и последующими приказами наркома ВМФ главной базой Балтийского флота становился Таллин. Командиром базы стал командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц.
21 июня командующий войсками Белорусского округа Павлов направил наркому обороны служебную записку на предмет «утилизации» прибалтийских армий:
«Существование на одном месте частей литовской, латвийской и эстонской армий считаю невозможным. Высказываю следующие предложения.
Армии всех трех стран разоружить и оружие вывезти в Советский Союз. Или после чистки офицерского состава и укрепления частей нашим комсоставом допускаю возможность на первых порах или в ближайшее время использовать для войны части литовской и эстонской армий вне БОВО, примерно – против румын, турок, афганцев и японцев (ох и широко шагал генерал). Во всех случаях латышей считаю необходимым разоружить полностью.
После того как с армиями будет покончено, немедля (48 часов) разоружить все население 3 стран. За несдачу оружия расстреливать. К вышеперечисленным мероприятиям необходимо приступить в ближайшие дни, чтобы иметь свободу рук для основной мобилизационной подготовки округа.
Для проведения вышеуказанных мероприятий БОВО готов, лишь прошу приказ по мероприятиям дать за 36 часов до начала действий».
Однако национальные армии «суверенных» государств решили пока не трогать. Через месяц выйдет директива наркома обороны о преобразовании армий прибалтийских республик и постепенной трансформации в обычные стрелковые корпуса Красной Армии численностью в 15–16 тысяч человек каждый:
«…существующие армии в Эстонской, Латвийской и Литовской ССР сохранить сроком на 1 год, очистить от неблагонадежных элементов и, преобразовав каждую армию в стрелковый территориальный корпус, имея в виду, что начсостав закончит за этот срок усвоение русского языка и военную переподготовку, после чего территориальные корпуса заменить экстерриториальными, формируемыми на общих основаниях.
Корпусам присвоить наименования:
а) эстонскому корпусу – 22-й стрелковый корпус;
б) латвийскому корпусу – 24-й стрелковый корпус;
в) литовскому корпусу – 29-й стрелковый корпус».
Но это будет через месяц. А вот к разоружению населения и военизированных организаций приступили не мешкая. Правда, нарушителей пока не расстреливали, ограничиваясь либо штрафом, либо арестом до трех месяцев. К середине июля только в Латвии и Литве было изъято 36 214 винтовок и карабинов, 21 250 пистолетов, 433 легких и 17 станковых пулеметов, 4654 единицы холодного оружия, 2835 гранат, 608 толовых шашек, 1 танк и 5,5 миллионов патронов.
30 июня начальник Генштаба представил наркому обороны проект директивы о дислокации Красной Армии, составленный с учетом создания Прибалтийского военного округа. 4 июля нарком обороны и начальник Генштаба в докладной записке в Политбюро ЦК ВКП (б) и Совнарком СССР окончательно сформулировали идеи военно-территориальной структуры Прибалтики и уточнили состав будущего округа, который должен был включить 11 стрелковых, 2 танковые, 1 моторизованную дивизию и 9 артполков. После утверждения этих предложений постановлением Совнаркома нарком обороны 11 июля отдал приказ, ставивший задачу к 31 июля сформировать на территории Литвы, Латвии и западных районов Калининской области Прибалтийский военный округ со штабом в Риге. Калининский округ расформировывался. Территория Эстонии включалась в состав Ленинградского военного округа, восточные районы Калининской области – в Московский округ, Смоленская область передавалась в БОВО, который переименовывался в Западный особый военный округ. Командующим войсками ПрибВО был назначен генерал-полковник А.Д. Локтионов, начальником штаба – генерал-лейтенант П.С. Кленов, командующим ВВС округа – генерал-лейтенант Г.П. Кравченко, а командующим 8-й армией ЛВО был назначен бывший командир 65-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант А.А. Тюрин.
В июле 1940 года для усиления обороны Моонзундских островов была сформирована 3-я отдельная стрелковая бригада.
Приближалось последнее действие сталинской многоходовки.
В ночь со 2 на 3 июля в Кремле состоялся откровенный разговор между Молотовым и исполнявшим обязанности премьер-министра формально еще независимой Литвы Креве-Мичкявичусом, который вздумал жаловаться на повсеместное и бесцеремонное вмешательство во внутренние дела советских войск и функционеров НКВД. В ответ Вячеслав Михайлович рассказывал собеседнику о Большой Кремлевской Мечте:
«Ваша Литва вместе с другими прибалтийскими государствами, включая Финляндию, вступит в великую семью – Советский Союз. Вот почему Вы уже сейчас должны знакомить ваш народ с советской системой, которая в будущем воцарится повсюду, во всей Европе, сначала в одних местах, таких, как прибалтийские государства, затем в других… Сейчас мы убеждены более чем когда-либо еще, что гениальный Ленин не ошибался, уверяя нас, что Вторая мировая война позволит нам завоевать власть во всей Европе, как Первая мировая война позволила захватить власть в России… где-нибудь возле Рейна произойдет решающая битва между пролетариатом и загнивающей буржуазией, которая и решит навсегда судьбу Европы. Мы уверены, что победа в этой битве будет именно за нами, а не за буржуазией. Мы не можем позволить остаться у нас в тылу маленькому островку той социальной системы, которая должна будет исчезнуть во всей Европе».
Наверно, это был самый счастливый год в жизни Молотова.
4–5 июля в трех республиках были приняты решения о парламентских выборах, которые должны были состояться через десять дней. По совету советских советников, чтобы «предотвратить участие в выборах врагов народа», в законы о выборах были внесены поправки, требовавшие от всех кандидатов представить свои предвыборные платформы. Дополнительная инструкция для окружных комитетов предупреждала: «Если представленная избирательная платформа является голословной или откровенно направлена на обман избирателей, то окружной комитет должен занять позицию относительно письма о выдвижении кандидата, тщательно рассмотрев этот вопрос». На этом основании еще в период регистрации отделяли «овец от козлищ». Формулировки применялись стандартные: «Письмо о выдвижении кандидатом от 78-го избирательного округа Эдуарда Пеэдаска, зарегистрированное под № 2… следует аннулировать потому, что избирательная платформа, приложенная к письму, является голословной и прежняя политическая деятельность кандидата не позволяет верить, что он в дальнейшем сможет честно действовать по всем пунктам платформы, из чего следует, что платформа составлена для обмана избирателей». Либо: «Письмо за № 5… которое в качестве заголовка и лозунга содержит название «Союз трудового народа Эстонии», по единому мнению всех членов комитета, соответствует всем требованиям, и поэтому его следует признать действительным».
В конечном итоге в каждом избирательном округе Эстонии (здесь избиралась Государственная дума) имелся один кандидат, в Латвии и Литве (у них Сеймы) – по одному списку кандидатов – все коммунисты либо левые социалисты, хоть и назывались они «Союзом трудового народа», с одной и той же «платформой». Таким образом, избиратель мог либо голосовать за коммуниста, либо опустить в урну пустой бюллетень, либо игнорировать выборы. Но это только теоретически.
Для стимулирования активности избирателей был применен весь арсенал доступных средств: обещания, обман, угрозы: «Уклонение от выборов будет вызывающим шагом: в нынешнем положении пассивность может расцениваться как враждебность по отношению к рабочему народу, пассивными могут оставаться лишь те, кто выступает против трудящихся». В дни выборов к домам направляли автомобили и завозили электорат на участки. Для облегчения процедуры центральные Избиркомы разрешили голосовать без предъявления документов, удостоверяющих личность, то есть опустить бюллетень в урну мог кто угодно, в том числе гражданин, не имеющий права голоса или вообще не являющийся гражданином, например, вся имевшаяся в Прибалтике Красная Армия. «Это давало возможность, – писал в мемуарах Рей, умудрившийся вместе с супругой сбежать из Москвы в Стокгольм, – в сговоре с коммунистами, входившими в избирательные комиссии, направлять коммунистических агентов под вымышленными именами на голосование в несколько избирательных участках. Доказательств того, что все эти возможности обмана в полной мере использовались, было в избытке. Естественно, для чего их и придумывали, как не для того, чтобы пустить в ход?.. Тайна голосования на избирательных участках практически не соблюдалась. Рядом с входившими в комиссии коммунистами везде сидели политруки Красной Армии, которые строго следили за поведением избирателей и делали письменные заметки». Еще вот что придумали: ставить каждому проголосовавшему штамп в паспорт, а у кого штампа не окажется – тот враг народа (первые аресты последовали сразу после выборов). Оставалось лишь «правильно» подсчитать голоса, что не составляло никакой проблемы.