Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Болтая таким образом в своей обычной прямолинейной манере, фру тянула вперед меня за руку, словно я был маленьким мальчиком. Я не мог ни освободиться от ее мощной хватки, ни остановить ее — противостоять своим весом против такой солидной туши… Конечно, кое-кто из молодых буров, зная, что она выполняет обязанности посаженной матери, следовали за нами, подняв радостный крик и хохот, что привлекло внимание всех окружающих к этой процессии.
— Сейчас уже слишком поздно отступать, англичанин! — кричали они. — Если ты надумал изменить свое намерение, надо было сделать это раньше! — ревели и кричали мужчины и женщины, делая такие двусмысленные намеки, что я, в конце концов, залился румянцем и стал похож на красную лилию.
Наконец мы подошли туда, где стояла Мари. Она была одета в белое платье из какой-то простой, но приличной материи, а на темных волосах лежал венок, сделанный другими девушками, стайка которых стояла позади Мари.
Теперь мы оказались лицом к лицу. О! Ее глаза были полны любви и веры. Они поразили и околдовали меня. Чувствуя, что я обязан заговорить и не зная, что сказать, я промямлил, запинаясь: «Доброе утро», после чего все разразились хохотом, за исключением фру Принслоо, воскликнувшей:
— Видел ли кто-нибудь такого дурня? — и даже Мари улыбнулась.
Тут появился Питер Ретиф, одетый в высокие сапоги и грубую одежду наездника. Передав роер одному из своих сыновей, после долгого ощупывания одежды, он достал из кармана книгу, в которой на нужном месте была сделана закладка из пучка травы.
— Ну теперь, — сказал он, — все помолчите и проявите уважение, ибо помните, что сейчас я не просто человек, а священник, что совершенно другая вещь, чем комендант, и корнет и другие офицеры, хоть скатай их вместе в одну кучу… На основании закона я сейчас займусь тем, что обвенчаю этих молодых людей, и да поможет мне в этом Бог! И тому будут свидетели, чтобы не сказали потом, что они были неправильно или незаконно связаны узами брака, ибо я еще раз говорю, что все это делается правильно и будет совершено законно.
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и кто-то произнес в это время: «Слушайте! Слушайте!». Ретиф свирепо посмотрел на нарушителя тишины и продолжал:
— Юноша и молодая женщина, как ваши имена?
— Не задавайте глупых вопросов, комендант, — вмешалась неугомонная фру Принслоо, — ведь вы достаточно хорошо знаете их имена?
— Конечно, я знаю, тетушка, — ответил он, — но для этой цели я должен делать вид, что не знаю их. Может быть вы лучше знакомы с законом, чем я?.. Однако, стойте, где же отец Анри Марэ?
Кто-то вытолкнул Марэ вперед и он стоял там совсем тихо, уставившись в нас со странным выражением на лице, с ружьем в руке, так как он также был готов к выезду.
— Уберите это ружье, — сказал Ретиф, — оно может случайно выстрелить и произойдет несчастный случай.
Марэ подчинился этому требованию.
— Теперь, Анри Марэ, отдаете ли вы свою дочь замуж за этого мужчину?
— Нет, — мягко сказал Марэ.
— Очень хорошо, это как раз на вас похоже, но не имеет значения, ибо она совершеннолетняя и может самостоятельно выйти замуж. Может быть. Мари еще несовершеннолетняя, Анри Марэ? Да не стойте там, как лошадь, которую трясет, а скажите мне четко: совершеннолетняя ли она?
— Я полагаю, что да, — ответил Марэ тем же мягким голосом.
— Тогда заметьте все, люди, что эта женщина совершеннолетняя и выходит по собственной воле замуж за этого мужчину, не правда, моя дорогая?
— Да! — ответила Мари.
— Хорошо! А теперь — за дело, — и, открыв книгу, он поднял ее к свету и начал читать, вернее запинаться, путаясь в подробностях свадебной службы. Вскоре он завяз в ней, будучи подобно большинству буров того времени не ахти каким грамотеем, и воскликнул:
— Ну, кто-нибудь из вас, помогите мне с этими твердыми словами.
Поскольку никто не вызвался добровольно, Ретиф вручил эту книгу мне, потому что знал, что от Марэ помощи не дождется.
— Ты сын священника, Аллан, и ученый. Читай, пока мы не дойдем до важных мест, а я буду повторять эти слова за тобой, что как раз и будет соответствовать закону.
И я читал так, как одно небо знает, ибо ситуация была довольно трудная, читал, пока не дошел до решающих вопросов, тогда я вернул книгу обратно.
— О, — сказал Ретиф, — вот это уже совсем легко. Ну, что ж, Аллан, берешь ли ты эту женщину в жены? Отвечай и впиши свое имя, которое должно остаться на свободном месте в книге.
Я выполнил это и вопрос был повторен Мари, которая проделала то же.
— Что ж, тогда все в порядке, — сказал Ретиф, — потому что мне было бы трудно со всеми этими молитвами, которые я, не чувствуя себя вполне священником, может быть, и не сказал бы. О, а об этом я совсем забыл. Есть ли у тебя кольцо?
Я снял с пальца кольцо моей матери, — я думаю, что оно служило такой же цели и на свадьбе ее бабушки, — надел этот тоненький маленький золотой обруч на палец правой руки Мари…
Я еще ношу это кольцо и сейчас…
— Здесь нужно было бы новое, — пробормотала фру Принслоо.
— Помолчите, тетушка, — сказал Ретиф, — что, может быть здесь, в вельде, имеется где-нибудь ювелирная лавка? Кольцо и есть кольцо, даже если его сняли с лошадиных удил. Что ж, теперь, я думаю, уже совсем все. Нет-нет, подождите минуту, я намерен сказать вам свою собственную молитву, не из этой вот книги, которая так плохо напечатана, что я не могу ее читать… Становитесь на колени, вы, оба, остальные могут стоять, потому что трава сырая.
Сразу вспомнив о новом платье Мари, фру вытащила свой фартук из вместительного кармана и подсунула эту грязную тряпку под колени Мари. Затем Питер Ретиф, бросив на землю книгу, сжал кулаки и произнес простую, бесхитростную молитву, которая, как ни странно, до последнего слова запечатлелась в моей памяти. Рождаясь не на печатных страницах, а в его честном, верующем сердце, она была очень трогательная и торжественна…
— О, Бог над нами. Кто видит все и пребывает с нами, когда мы рождаемся, когда мы умираем и когда исполняем свой долг во все времена потом, на небесах, слушай нашу молитву. Я молю Тебя благословить этого мужчину и эту женщину, которые предстали перед Тобою, чтобы сочетаться браком. Сделай их любовь друг к другу верной на всю их жизнь, будь она длинной или короткой, будь они больными или здоровыми, будь они счастливы или печальны, будь они богаты или бедны. Дай им детей, верных Твоему слову, дай им честное имя и уважение всех, кто знает их, и, наконец, дай им Твое Спасение через кровь Иисуса Спасителя. Если они будут вместе, разреши им радоваться друг другом. Если они будут жить врозь, не позволяй им забывать друг друга. Если один из них умрет, а другой останется жить, пусть оставшийся ждет день воссоединения и склоняет голову перед Твоей Волей, зная, что тот, кто умер, находится в Твоей Руке… О, Ты, Кто знает все, веди жизни этих двух согласно Твоей вечной цели и учи их быть уверенными в том, что Ты, чтобы Ты ни делал, делаешь все к лучшему. К Тебе, вечный Творец, Кто желает добра Твоим детям, а не зла, дать им это добро, если они будут верить в Тебя и днем и ночью. Теперь пусть никто не осмелится разлучить тех, кого Ты соединил вместе, о, Всемогущий Бог, Отец нас всех! Аминь!
- Знамя Быка - Рафаэль Сабатини - Исторические приключения
- Она и Аллан (сборник) - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Братья - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Аллан Кватермэн - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Крест и полумесяц - Мика Валтари - Исторические приключения