— И какое же?
— Отправляться немедленно. Лошади готовы, и этим вечером мы должны быть в Трапезунде.
— Да, мы там будем! — воскликнул Керабан. — А завтра на рассвете оттуда выедем. Отлично, друг ван Миттен, самой судьбой было предназначено, что однажды вы увидите Трапезунд.
— О, Трапезунд! Какое прекрасное название города! — оживился голландец. — Трапезунд и его холм, где десять тысяч гимнастов проводили свои игры под руководством Драконтия, если верить моему путеводителю. Действительно, друг Керабан, мне приятно увидеть этот город.
— Признайтесь, друг ван Миттен, что от нашего путешествия у вас останутся прекрасные воспоминания.
— Они могли бы быть более полными!
— В общем, вам не придется жаловаться.
— Дело еще не кончено, — прошептал Бруно на ухо хозяину как зловещий прорицатель, призванный напоминать людям о неустойчивости человеческого существования.
В семь часов утра караван выехал из хана. Погода становилась все лучше. На небе осталась лишь слабая утренняя дымка, которую солнце вот-вот должно было рассеять.
В полдень путники остановились в небольшом поселке Оф, на Офисе древних, откуда происходят великие роды Греции. Здесь они позавтракали в скромной гостинице провизией, которая еще нашлась у них в арбе. Отчего же не нашлось еды в самой гостинице?
Дело в том, что хозяин этого заведения был в сильном расстройстве и совсем не занимался клиентами. Его жена серьезно болела, а каких-либо врачей поблизости не было. Приглашать же доктора из Трапезунда было слишком дорого для бедного трактирщика.
Вследствие этого господин Керабан с помощью ван Миттена взялся сыграть роль «хакима», или врача, и предписал довольно простое лекарство, которое было легко найти в Трапезунде.
— Да поможет вам Аллах, господин! — сказал муж трактирщицы. — Но во что мне обойдется это лекарство?
— Пиастров двадцать понадобится, — ответил Керабан.
— Двадцать пиастров! — воскликнул трактирщик. — Ну! За такие деньги я мог бы купить себе другую жену.
И он ушел, поблагодарив своих постояльцев за их добрые советы, которыми отнюдь не намеревался воспользоваться.
— Вот практичный муж! — заметил Керабан. — Вам нужно было бы жениться в этой стране, друг ван Миттен.
— Возможно, — согласился голландец.
В пять часов вечера путники сделали остановку, чтобы пообедать в поселке Сюрмене. Через час они из него выехали, намереваясь прибыть в Трапезунд еще до окончания сумерек. Но произошла задержка: одно из колес арбы сломалось за два лье до города. А было уже девять часов вечера. Поневоле пришлось отправиться на ночь в караван-сарай, построенный на дороге и хорошо известный путешественникам, посещающим эту часть Малой Азии.
Глава шестая,
в которой речь идет о новых действующих лицах, встреченных господином Керабаном в караван-сарае Рисара.Караван-сарай Рисара, как и все строения подобного рода, прекрасно приспособлен для путешественников, останавливающихся в нем прежде, чем войти в Трапезунд. Его управляющий, или, если угодно, надзиратель, — некий турок по имени Кидрос, проныра, более тонкий, чем обычно бывают люди этой категории, — управлял заведением с редким умением. Он всегда соглашался с мнением своих постояльцев в их, разумеется, интересах, которые он прекрасно понимал. Чтобы согласовать, например, счет за услуги, управляющий заранее раздувал его, а затем из чистого снисхождения к достойным гостям снижал так, что в итоге все еще оставался в выигрыше.
Караван-сарай Рисара был устроен таким образом. Просторный двор окружался четырьмя стенами с широкими воротами. С обеих сторон ворот возвышались два караульных помещения, украшенные турецким флагом. С их верхушек можно было, в случае чего, обозревать окрестности и контролировать дорогу. Внутри двора находились отдельные комнаты, в которых путешественники проводили ночь. Днем чаще всего эти комнаты пустовали. Несколько сикомор отбрасывали на песчаную почву слабую тень. Здесь же был глубокий колодец с бесконечной цепочкой подъемника; бадейки опоражнивались в полукруглый бассейн. Что еще? Ряд стойл под навесом, в которых всегда заготавливалось достаточно пищи и подстилок для лошадей. Наконец, имелись колышки для привязывания мулов и верблюдов, менее приученных, чем лошади, к удобным конюшням.
В тот вечер в караван-сарае, хотя и не полностью занятом, все же остановилось некоторое число путешественников, ехавших либо в Трапезунд, либо в восточные провинции: Армению, Курдистан или в Персию. Гости занимали комнат двадцать и по большей части уже поужинали.
Во дворе прогуливались двое. Они оживленно разговаривали и прерывали беседу лишь для того, чтобы иногда выйти за ворота и бросить нетерпеливый взгляд на дорогу.
Этими двумя, одетыми в очень простую одежду, чтобы не привлекать внимания, были господин Саффар и его интендант Скарпант.
— Повторяю вам, господин Саффар, — говорил последний, — что это и есть караван-сарай Рисара. И именно здесь и сегодня Ярхуд в своем письме назначил нам встречу.
— Собака! — воскликнул Саффар. — Как может быть, что он до сих пор не прибыл? И откуда эта идея — привезти сюда молодую Амазию, вместо того чтобы доставить ее прямо в Трапезунд?
Безусловно, Саффар и Скарпант не знали о крушении «Гидары» и его последствиях.
— Адресованное мне письмо Ярхуда прибыло из порта Атины, — продолжал Скарпант. — Оно ничего не сообщает о похищенной девушке и содержит только просьбу приехать этим вечером в караван-сарай Рисара.
— И его все еще нет здесь! — вскричал господин Саффар, снова делая два-три шага к воротам. — Пусть он поостережется испытывать мое терпение. Я предчувствую, что какая-нибудь катастрофа…
— Почему, господин Саффар? Просто погода на Черном море была очень плохой. Вероятно, тартана не могла добраться до Трапезунда и была отнесена к атинскому порту.
— А откуда мы знаем, Скарпант, что Ярхуду с самого начала удалась попытка похитить девушку в Одессе?
— Капитан не только смелый моряк, господин Саффар, — ответил Скарпант. — Он очень ловок вообще.
— Ловкости не всегда достаточно! — прозвучал в ответ спокойный голос мальтийского капитана, который уже несколько мгновений неподвижно стоял на пороге караван-сарая.
Господин Саффар и Скарпант сразу же обернулись, и интендант вскричал:
— Ярхуд!
— Вот он наконец! — довольно грубо сказал господин Саффар, направляясь к мальтийцу.
— Да, господин, — ответил капитан, почтительно кланяясь, — Да, вот и я наконец.