ответить на любой вопрос, если он не был связан с его семьёй или его прошлым. Эти темы вводили его в ступор. Он мгновенно мрачнел и закрывался. Ева тоже вела себя осторожно. Их разговоры были поверхностными и на общие темы. А когда между ними затягивалось неловкое молчание, на выручку всегда приходила работа. Они могли говорить о нынешнем проекте, о будущих и о планах компании в целом бесконечно. Это был своеобразный мостик в общении. Ева больше не заговаривала о том, что произошло в тот день в кабинете. А Марк по-прежнему вёл себя так, будто ничего не случилось.
Время, проведённое рядом с Марком, незримо, но ощутимо сблизило их. И всё же Ева знала: рано или поздно им придётся поднять вопрос о том, кто он. Всё тайное всегда становится явным.
Ева всё сильнее злилась на Марка за то, что он не доверяет ей настолько, чтобы рассказать о себе правду. И всё сильнее она скучала по Таю и по всем ребятам из деревни. По их открытости, жизнелюбию и непосредственности. Она всегда считала себя замкнутым человеком. Ей было трудно проявлять чувства. В этом она походила на Марка. Раньше. С тех пор как в её жизни появился Тай, она постоянно делала не свойственные ей вещи, но не чувствовала себя от этого хуже. Наоборот, она увидела, каким многогранным и интересным может быть мир вокруг, какими яркими и искренними могут быть эмоции, если не подавлять их. И какими тёплыми могут быть отношения между людьми.
Рядом с Марком она снова обрастала щитами. Его сдержанность в поступках, словах и даже движениях не позволяли ей чувствовать себя расслабленно. Она боялась быть не понятой, и потому с её стороны тоже появился ряд закрытых для обсуждения тем. Но, как ни странно, это в какой-то мере её успокаивало. Подобная манера общения была ей знакома и понятна. Такой она была раньше, а привычное всегда кажется надёжным. И всё же она очень тосковала по себе такой, какой становилась рядом с Таем. По вечерам, оставшись одна, она переписывалась с ним и слала сделанные за день фотографии. А иногда они болтали по телефону по несколько часов кряду. А потом начинался новый день, ещё немного приближающий её к возвращению домой.
Это было утро субботы. Мир вокруг только просыпался, а Марк уже выманил Еву из тёплой постели, пообещав ей приключение. Он застал её врасплох, позвонив чуть свет. Словно специально, чтобы она не успела придумать отговорку. Машина какое-то время петляла по улицам, а потом они выехали на кольцевую, огибающую сонный город.
День обещал быть чудесным. Лазурная синева неба лишь на горизонте пестрила мелкими облаками. Прозорливые лучики солнца скользили по макушкам мелькающих деревьев и разбивались о тонированные стёкла машины, не попадая внутрь. Ева словно смотрела на рождение дня, не имея возможности ощутить этого, и никак не могла пробудиться, когда жизнь вокруг уже бурлила. Она не любила просыпаться рано, особенно в выходные, находя особое удовольствие в том, чтобы поваляться в тёплой постели. И она испытывала некоторое раздражение оттого, что Марк просто поставил её перед фактом. Её мнение в расчёт не бралось. Ева вздохнула и повернулась к нему. Он выглядел вполне бодро, даже воодушевлённо.
— Расскажешь, куда мы едем?
— Это сюрприз. Уверен, тебе понравится. Осталось совсем немного.
Ева увидела монументальное сооружение, напоминающее по форме две усечённые пирамиды. Марк пояснил, что это Египетские ворота — сторожевые башни в египетском стиле, между которыми раскрывались ворота в город Пушкин.
— Царское Село! — Ева не могла сдержать восторга.
Она читала о его дворцово-парковых ансамблях. Но увидеть всё это великолепие вживую — совсем другое дело!
Сначала они посетили Большой Екатерининский дворец. Ева была впечатлена богатством его интерьеров. В наибольшей степени её поразил Тронный зал. Он был буквально пронизан солнечным светом, играющим на позолоте его убранства. Его создатель Франческо-Бартоломео Растрелли проявил себя не только как великолепный декоратор, но и как искусный инженер. Зал с огромной площадью не имел ни одной опоры для перекрытия, что также усиливало ощущение простора и света. В зале было по тринадцать окон с востока и запада с простенками между ними, покрытыми зеркалами и обрамлёнными затейливой позолоченной резьбой по дереву. Всё это создавало иллюзию бесконечного пространства. И, конечно же, венчал всё это великолепие состоящий из трёх частей живописный плафон «Триумф России» — шедевр, выполненный итальянскими художниками Джузеппе Валериани и Антонио Перезинотти.Колоннада, опоясывающая все три аллегории, расширяла и поднимала пространство в высоту, что ещё больше усиливало ощущение бесконечности.
Ева представила, как вечером загорались сотни свечей, распахивались двери в сад, отовсюду лилась прекрасная музыка, и пары в шикарных нарядах вальсировали по залу.
Однако насладиться тонкостью работ художников, скульпторов и прочих именитых мастеров в полной мере не удавалось. Хотя Марк заказал для них индивидуальную экскурсию, им постоянно встречались шумные группы туристов. Порой даже приходилось протискиваться сквозь них. Кроме того, везде были натянуты преграждающие доступ к произведениям искусства канаты. Чуть коснёшься, сразу срабатывала сигнализация. Такие меры были предприняты ради сохранения исторического наследия и были вполне оправданы. Но Еве так хотелось подойти ближе, чтобы насладиться кобальтовой росписью изразцовых печей, огненными переливами солнечного камня в янтарной комнате, тонкостью техники и цветовых сочетаний знаменитых художников и ещё множеством мельчайших деталей величайших произведений искусства. К сожалению, это не представлялось возможным. Экскурсия получилась скомканной и сумбурной. И Ева даже испытала облегчение, когда они покинули дворец.
Не меньшее великолепие окружало их и в Екатерининском парке. Только здесь количество туристов ощущалось не так остро, и Ева могла дышать полной грудью. К тому же был прекрасный день. Марк знал создателя и историю каждого архитектурного сооружения. Они прогулялись по многочисленным тенистым аллеям парка, а затем поднялись на второй этаж Камероновой галереи. С неё открывался чарующий вид на Большой пруд и парк. Марк посмотрел вверх. Крыша галереи обеспечивала достаточной тенью, чтобы чувствовать себя комфортно.
Павильон-бельведер второго этажа окружали широко расставленные сорок четыре колонны, что придавало строению особую изысканность и утончённость. Галерею украшали медные бюсты.
— Об этой галерее ты тоже всё знаешь? — Ева остановилась и с любопытством посмотрела на Марка.
— Может, не всё, но основное.
Он сделал пару шагов и оказался так близко к ней, что ощущал, как волны её спокойной энергии буквально окутывали его.
— Расскажи, — Ева ускользнула от него и медленно пошла по галерее.
Марк, как зачарованный, побрёл следом. Он рассказал о том, что до