отмечать каждый шкафчик, который официально не был арендован, но использовался. В итоге их оказалось всего два, и в одном из них хранилась пара ботинок для верховой езды, которые она купила в качестве сюрприза для Люси, которая скоро отправится в летний лагерь. Второй шкафчик находился в неудобном месте в середине нижнего ряда. Замок открывался комбинацией из четырех букв, и его было легко вскрыть болторезом. Джо достала телефон, чтобы написать помощнице, чтобы та сходила за инструментом в хозяйственный магазин. Затем остановилась на полуслове и положила телефон на ближайшую скамейку. Села на корточки перед замком и набирала буквы до тех пор, пока не получилось слово «ВЕРА». Затем она закрыла глаза, взялась за основание замка и потянула вниз. Когда он открылся, Джо от удивления упала на спину.
Не успев полностью прийти в себя, она встала на колени и поползла вперед. Заглянув в шкафчик, она тут же захлопнула его снова. Пальцы дрожали так сильно, что она едва смогла закрыть замок. Затем она схватила телефон и побежала в противоположный конец раздевалки. Она хотела быть как можно дальше от того, что только что увидела.
– Несса, – произнесла она, когда подруга ответила, – бери Гарриетт и беги в спортзал.
– Но я тут…
– Оставь дочерей за старших, – попросила Джо. – Вам нужно срочно приехать сюда.
Затем она положила трубку и вышла на улицу. Через десять минут она все еще ходила туда-сюда, когда подруги заехали на парковку.
– Пойдемте со мной, – сказала она им.
Несса поймала взгляд Гарриетт. Она никогда не видела Джо в таком состоянии.
– Розамунда Хардинг погибла сегодня утром, – сообщила Джо, проходя через зал. – Говорят, она врезалась в столб на машине. Ее муж попросил полицию забрать ее вещи из шкафчика. Когда полицейские уехали, я начала думать, не пользовалась ли она другим шкафчиком, о котором никто не знал. – Тут Джо указала вниз на шкафчик 165. – Этот никогда официально не арендовался. Невозможно узнать, чьи вещи находятся внутри. Но одно указание все же есть.
Она показала им кодовый замок, на котором был набран код «ВЕРА».
– Ого, – произнесла Гарриетт.
– Точно, – согласилась Джо. – Это еще не все.
Она сняла замок и сделала шаг назад.
Несса колебалась:
– Скажи мне, что там не лежит отрубленная голова.
– Просто посмотри, – потребовала Джо.
Несса шагнула вперед и открыла шкафчик. Внутри лежал снимок с изображением обнаженной девушки. Она равнодушно смотрела в камеру, ее руки свисали по сторонам, как будто кто-то приказал ей не прикрываться.
– Боже мой! – Несса опустилась на скамейку. – Это она?
Гарриетт, надев пару латексных перчаток, которые нашла в кладовке, достала фотографию.
– Это она, – подтвердила она.
Девушка на фотографии была той самой, которую они только что похоронили.
Несса потерла глаза, словно пытаясь стереть увиденное:
– Откуда у твоей клиентки эта фотография?
– Я думаю, фотографировал ее муж, – размышляла Джо. – Розамунда, должно быть, нашла ее и…
– Джо, – перебила ее Гарриетт, – подожди секунду. Откуда эти цветы?
Все три головы повернулись к огромной вазе с белыми лилиями, которая стояла в углу раздевалки. Таким же, как те, которые получила Гарриетт.
– Я не знаю. – Джо почувствовала, как кровь отхлынула от лица. До этого момента она не замечала цветов. Она высунула голову из двери раздевалки и позвала Хизер, которая тут же бросилась к ней. – Ты не знаешь, откуда этот букет? – спросила Джо.
– Понятия не имею. Когда они пришли, я спросила Арта, но он сказал, что не присылал их. Поэтому я поставила их сюда. Не могу поверить, что они все еще выглядят так хорошо. Они продержались больше недели.
– В какой день пришла доставка? – спросила Гарриетт.
– В День поминовения, – ответила Хизер.
Розамунда Хардинг была сама не своя
Розамунда лежала абсолютно неподвижно, пока эти женщины шли к ней по пляжу. Она не была уверена, что они настоящие. А если они не настоящие, то кто они, черт возьми? Сердце затрепетало у нее в груди. Одна из них была похожа на женщину из спортзала. Но как это возможно? Почему она здесь? И почему она продолжает приближаться?
Розамунда надела солнцезащитные очки и закрыла глаза. Темноте можно было доверять. Темнота была настоящей.
Когда она открыла глаза, ее сердце ударилось о ребра. Женщины были всего в нескольких метрах от нее, а Спенсера не было дома. Рядом не было никого, кто мог бы сказать, что это плод ее воображения. Никто не мог сказать, что звук их шагов ей послышался. В этот раз Розамунда должна была думать своей головой.
Это знак, решила она. Она положила ту фотографию в шкафчик на хранение. А теперь появилась женщина, которая руководила спортзалом. Однажды она уже спасла Розамунду. Возможно, она сможет сделать это снова.
Тут из дома вышел Чертов, и вид у него был сердитый. Это означало, что он тоже их видит. Это означало, что они реальны. У нее был только один шанс передать сообщение женщине из спортзала, прежде чем телохранитель поймает ее. Розамунда взяла яблоко из миски на столе и вырезала слово, которое засело у нее в голове.
Люди всегда говорили, что не могут представить, через что ей пришлось пройти. Розамунда знала, что это не искренне. Конечно, они могли себе это, блин, представить. То, что случилось с ней, было самым худшим кошмаром. Ты оказываешься на пороге славы и известности. Девушка, берущая у тебя деньги на кассе в супермаркете, теряет голову, когда понимает, что ты на обложке журнала People. Известные бренды буквально умоляют позволить тебя проспонсировать. Nike готова запустить кампанию с тобой в главной роли. Ты разработала собственную линию купальников и нижнего белья, которая выйдет сразу после игр. И вдруг – бам! Однажды ты поскальзываешься на льду и рвешь связку. И вдруг все, ради чего ты трудилась всю свою жизнь, исчезает.
Конечно, люди могли себе это представить. Просто не хотели. Потому что никто не хочет признать, что их мир настолько хрупок. Никто не хочет думать, что меньше чем за год можно превратиться из любимицы Америки в алкоголичку, злоупотребляющую наркотиками. Но представить себе такое несложно. Однако Розамунда никогда не трудилась их поправлять. Ей хватало своей личной бездны забвения, и она не жаждала чужого общества.
Она встретила Спенсера, когда ей было хуже некуда. Она так напилась на их первом свидании, что до сих пор не могла понять, почему он пригласил ее на второе. Потребовался год, чтобы отучить себя от обезболивающих, которые она продолжала принимать долгое время после заживления лодыжки, и от алкоголя, который окутывал ее острую депрессию облаком ваты. Когда тяга к