Я положила сумку на стойку и села на табурет.
— Что он сказал?
Райли фыркнула, ее губы скривились в усмешке.
— Ничего.
Мои брови поднялись, и я ждала.
— Он позвонил, я взяла трубку. Он не сказал ни слова. Я слышала его дыхание по телефону, но он такой чертов трус. Я повесила трубку.
Бедная Райли.
Три года назад я думала, что Грейсон будет для нее лучшим выбором.
Через два месяца после выпуска он разбил ей сердце.
Грейсон не собирался поступать ни в один университет. Райли хотела завязать отношения на расстоянии. Черт, она даже подумывала бросить Гарвард и переехать обратно, только чтобы им не пришлось расставаться. Она была готова поставить свое сердце на кон ради него.
Но Грейсон был непреклонен и сказал, что ничего не выйдет. Он не хотел ехать на дальние дистанции, но Райли знала, что это дерьмовое оправдание. Что-то с ним было не так, что-то, что он скрывал от всех нас. Мы решили, что это как-то связано с его приемными родителями и его прошлым, но он не сказал ни слова.
Однако она не была готова отказаться от него. Походив туда-сюда, усложнив жизнь Райли, он ушел. Грейсон расстался с ней прямо перед началом нашего первого года в Гарварде.
Грейсон вернулся на Манхэттен, а Райли была здесь.
Она все еще очень любила его, и я знала, что если Грейсон объявится сейчас, она даст ему еще один шанс.
Входит Колтон, который думал, что после разрыва с Райли у него будет шанс с ней.
О Боже, как он старался. Она была ему небезразлична, это было ясно любому. Если и был кто-то, кто мог бы исцелить сердце Райли после того, как Грейсон разбил его… так это Колтон.
Но Райли отказалась поддаться его ухаживаниям. Между ними нарастало напряжение, которое с каждым днем становилось все более нестабильным.
— Я скучаю по нему, — призналась она едва слышным шепотом. — Если бы он только дал нам шанс.
Я взяла ее руку в свою и сжала.
— Мне жаль, Рай.
Она вытерла слезу, почти сердито.
— Как ты думаешь, может… у Грейсона есть веская причина держаться подальше?
Что-то беспокоило меня в тот день.
Безумный и отчаянный взгляд Грейсона, когда он оттолкнул Райли еще дальше от себя. И слова, которые он прорычал.
— Я защищаю тебя, черт возьми!
Защищает Райли? От чего? От кого?
Она издала безрадостный смех; ее глаза блестят от непролитых слез.
— У него было три года, Лила. Три года я ждала его, три года, чтобы он понял, что нам было бы так хорошо вместе, но он отказался от нас.
Я обняла ее, и она упала в мои объятия, тихо плача. Она так долго сдерживала это. Мое сердце болело за нее.
За всех троих.
Как только ее крики перешли в легкую икоту, Райли отстранилась и провела рукой по лицу, словно избавляясь от любых доказательств того, что она плакала из-за Грейсона.
Она полуулыбнулась, уголки ее губ слегка скривились.
— Как прошло мероприятие? Где Мэддокс?
Я встала со стула и подошла к холодильнику, доставая вчерашние остатки.
— Мероприятие было отличным. Это было довольно… волнующе, и им понравился танец. Сбор средств также имел огромный успех, — сказала я ей. — Это было весело.
И это действительно было так. Вся ночь была довольно эпичной, пока…
Райли показалось любопытным, когда она спросила:
— Мэддокс не пришел с тобой домой?
Нет, он убежал.
Как только наш танец закончился, Мэддокс ушел. Он даже не остался на ужин, и когда он ушел, просто так, без единого слова, я едва могла есть. Моя еда так и осталась нетронутой, и весь остаток вечера я улыбалась, в то время как мое сердце разрывалось на части, скрытое от чужих глаз. Я страдала, пока они наслаждались остатком своей ночи.
Как он мог? Почему он оставил меня?
Почему он не попрощался?
Почему?
Сдержанный гнев горел в моем животе, грозя вырваться наружу. Я не могла понять, почему Мэддокс вел себя так, почему он убегал от меня, отдаляясь от меня все дальше и дальше.
Гнев и… страх.
Потому что казалось, что мы висим на тонкой ниточке, и она вот-вот порвется, катапультируя нас в два разных мира и прочь друг от друга.
Мэддокс и я… если бы мы не были осторожны, мы были бы близки к тому, чтобы сломаться, разбиться, и не было бы пути назад, как только это случилось бы.
Я и ты, пообещал он.
Я надеялась, что он сдержит свои обещания.
Моя грудь напряглась. Не сломай меня, Мэддокс.
— Лила? — Мягкий голос Райли прервал мои бурные мысли.
— Он ушел. Я не знаю, куда он пошел, — признала я вслух, слова горько звучали у меня на языке.
Райли смотрела на меня ищущими глазами.
— Ты не понимаешь этого, не так ли? — мягко сказала она.
— Что? — Я сунула в рот кусок жареной курицы.
Ее губы скривились.
— Ничего. Когда ты это увидишь, ты поймешь, что я имею в виду.
— Что…
Райли покачала головой и встала.
— У меня был долгий день. Я иду спать. Ты скоро ляжешь спать?
Я кивнула.
— Вероятно.
Райли остановилась у двери своей комнаты и оглянулась через плечо.
— Перестань прятаться и перестань игнорировать это. Ты знаешь, что ты чувствуешь. Ты просто отказываешься это признать.
Не дожидаясь реакции, она закрыла дверь. Я молча стояла там. Что мне было делать с ее загадочными словами?
Мне казалось, что в моей груди была дыра, и я истекала кровью. Кровь остановить было невозможно. Я истекала кровью, нож небрежно вонзался мне в сердце.
Кап. Кап. Кап.
Плотина прорвалась, моя кровь потекла, и я потеряла те части себя, которые тщательно склеила.
Слезы разочарования застилали мне глаза.
Я была так… сбита с толку.
Между желанием Мэддокса и нежеланием потерять его.
В течение многих лет я проглатывала свои сбивающие с толку чувства и держала их запертыми в запретном месте, отказываясь признавать их. У меня зачесалось горло, когда я подавила крик, и мои легкие, казалось, сжались.
Ты знаешь, что ты чувствуешь.
Нет! Я этого не знала!
Я не могла.
Никогда.
Перестань прятаться и перестань игнорировать это.
Я… не могла.
Я закусывала губу до крови, и мои колени подогнулись от осознания того, что я чувствовала к Мэддоксу, это было гораздо больше, и я чертовски боялась признать это.
Почему это было так тяжело?
***
Может быть, я была глупой.
Может быть, я совсем сошла с ума. Это было единственным объяснением того, почему я была в квартире Мэддокса, ожидая его возвращения домой. Была почти полночь, и в последний раз я видела его…
Когда он ушел с мероприятия сразу после нашего танца.
Мэддокс еще не вернулся домой.
Я нервно заламывала руки, чувство беспокойства скапливалось у меня в животе. Боже, что я делала?
Почему я вообще была… здесь? У него дома, жду его.
Глупая, глупая Лила.
Что я буду делать, когда он вернется? Обниму его? Поцелую его?
Ничего.
Я смотрела бы на него, а он смотрел бы мне в глаза, вот и все. Потому что мы были… друзьями.
Такая жестокая ложь. Друзья…
Чем ближе мы становились, тем больше я замечала мелочей в Мэддоксе. Что он любил, что ему нравилось, что его бесило или раздражало, его причуды и его причуды, и с каждым новым, что я узнавала о нем за последние три года, мне становилось все труднее оторваться.
Игнорировать то, что назревало между нами; тем не менее, мы отказались признать это.
Он трахал других девушек.
Я встречалась с другими мужчинами.
Мы были лучшими друзьями.
Было просто до мира, до него, но я вела войну в одиночку.
Моя голова упала на руки, и из меня вырвался сдавленный звук. Что я делаю?
Часы тикали с каждой прошедшей секундой, и когда я, наконец, не выдержала, я вскочила на ноги. Нет, я не должна была быть здесь.
Это была… ошибка.
Я была сбита с толку и… напугана… и слишком много чувствовала.
Последнее, что мне нужно, это быть так близко к Мэддоксу, если он вернется домой. Я должна была уйти. Покачав головой в отчаянии, я направилась к двери.