- Что случилось, Сьюки? – спросил он, после того, как отказался от печенья, чая и колы. Я глубоко вздохнула. – Кэлвин, не подумай, что я сочиняю, но у нас проблемы.
- Таня, - сказал он сразу.
- Ага, - ответила я, даже не пытаясь скрыть облегчение.
- Она коварна, - сказал он, и мне было жаль слышать частичку восторга в его голосе.
- Она шпионка, - сказала Амелия. Амелия умела сразу переходить к делу.
- Чья? - Кэлвин наклонил голову, не столько удивленный, сколько заинтересованный.
Я рассказала ему отредактированную версию истории; истории, пересказывать которую меня уже тошнило. Кэлвину нужно было знать, что Пелты были очень недовольны мною, что Сандра будет преследовать меня до смерти, что Таня была заслана в качестве вредителя.
Кэлвин, пока слушал, вытянул ноги, а руки скрестил на груди. Он был одет в совершенно новые джинсы и клетчатую рубашку, а пах как свежеспиленные деревья.
- Вы хотите наложить на нее заклятие? – он спросил Амелию, когда я закончила.
- Да, но нужно, чтобы ее сюда привели.
- Каков будет результат? Это ей повредит?
- Она потеряет тягу пакостить Сьюки и ее семье. Кроме того, у нее отпадет желание подчиняться Сандре Пелт. Физически это ей не навредит.
- Это изменит ее разум?
- Нет, - ответила Октавия. – Но это не такое надежное заклинание как то, что заставило бы ее расхотеть здесь находиться. Если мы наложим такое, она уедет и не захочет вернуться.
Кэлвин обдумал это.
- Мне вроде как нравиться эта симпатичная девушка. Она энергична. Я был изрядно озабочен из-за тех проблем, которые она доставила Кристалл и Джейсону, и размышлял, какие шаги предпринять в отношении мотовства Кристалл. Полагаю, это способ расставить точки над i.
- Она тебе нравится? – спросила я, желая все прояснить.
- Я же сказал это.
- Нет, я имею в виду, она тебе нравится?
- Ладно, иногда мы хорошо проводим время.
- Ты не хочешь, чтобы она уезжала? Хочешь попробовать что-нибудь другое.
- Все зависит от того, каким будет это «другое»... Ты права, она не может оставаться и продолжать делать то, что делает. Она либо измениться, либо уедет. – Это делало его несчастным.
- Сьюки, ты сегодня работаешь? – Я посмотрела на настенный календарь.
- Нет, сегодня у меня выходной. – У меня было два выходных подряд.
- Я захвачу ее и привезу вечером. Леди, вам хватит времени?
Ведьмы посмотрели друг на друга, молча советуясь.
- Да, вполне, - сказала Октавия.
- Я привезу ее к семи.
Все шло неожиданно гладко.
- Спасибо Кэлвин, это очень любезно.
- Если это сработает, то сразу убьет нескольких зайцев. Разумеется, если заклятие не удастся, то вы обе, леди, не станете моими лучшими друзьями. – Его голос был абсолютно сух.
Ведьмы счастливыми не выглядели.
Кэлвин заметил Боба, который забрел в комнату.
- Привет, братишка. – Кэлвин сказал коту. Он, прищурившись, посмотрел на Амелию.
- Сдается мне, твоя магия не всегда работает.
Амелия выглядела одновременно виновато и оскорблено.
- Мы сделаем так, что все получится, - сказала она сквозь зубы. - Вот увидите.
- Посмотрим.
Я провела остаток дня, стирая, занимаясь ногтями, меняя постель – всеми теми делами, которые откладываешь на выходной. Я сходила в библиотеку, и там абсолютно ничего не случилось. Работал один из помощников Барбары Бек на неполный рабочий день, и это было хорошо. Я не хотела бы снова почувствовать ужас от нападения, что, видимо, я еще долго буду испытывать при каждой встрече с Барбарой. Я отметила, что пятно с библиотечного пола исчезло. После этого я сходила в бакалейный магазин. Оборотни не атаковали, вампиры не воскресали. Никто не пытался убить меня или моих знакомых. Тайные родственники не раскрывались, никто не пытался втянуть меня в свои проблемы, супружеские или любые другие. К моменту возвращения домой я практически пропахла нормальностью. Сегодня был вечер, когда была моя очередь готовить, и я решила приготовить свиные отбивные. У меня был любимый панировочный состав домашнего приготовления, который я делала огромными порциями, так что я вымочила отбивные в молоке, потом обмакнула в панировку, так что они были готовы для духовки. Я приготовила печеные яблоки, заправленные изюмом и корицей с маслом, потом взяла немного консервированного горошка и кукурузы и поставила их на медленный огонь. В конце концов, я открыла духовку и поставила мясо. Я еще подумала сделать печенье, но, кажется, калорий было уже и так более чем нужно. Пока я занималась едой, ведьмы готовились в гостиной. Они, похоже, вернулись в старые добрые времена. Я могла слышать голос Октавии, который звучал поучающе. Время от времени Амелия задавала вопросы.
Я ворчала себе под нос, пока готовила. Я надеялась, что этот магический метод сработает, и была благодарна ведьмам за то, что они так хотят помочь. Но я почувствовала болезненный укол острого шипа, торчавшего из домашней идиллии. Мое вскользь упомянутое Амелии предложение, что Октавия может ненадолго остаться у нас, было моментально принято как руководство к действию. (Я бы сказала, что отныне мне нужно быть осторожнее, разговаривая с соседкой.) Октавия не сказала, сколько она пробудет у меня – выходные, месяц или другое количество времени. Это пугало меня.
Полагаю, что я могла бы загнать Амелию в угол и сказать: «Ты не спросила меня, может ли Октавия остаться прямо сейчас, ведь это мой дом». Но у меня была свободная комната, а Октавии нужно было где-то жить. Было немного поздно показывать, что я была не совсем довольна возможностью жить с ещё одной особой в доме – особой, которую я едва знала. Возможно, я смогу найти Октавии работу, т.к. постоянный заработок даст старой женщине независимость, и она съедет отсюда. Я размышляла о состоянии ее дома в Новом Орлеане. Полагаю, что он не пригоден для жизни. Со всей своей магической мощью, даже Октавия не могла отменить все те повреждения, которые нанес ураган. После ее упоминаний о лестнице и возросшей потребности в ванной комнате, я пересмотрела ее возраст в большую сторону, но она, по-прежнему, не выглядела старше чем, предположим, на шестьдесят три. В сущности, неоперившийся птенец, по сегодняшним временам.
В шесть часов я позвала Амелию и Октавию к столу. Расставила приборы, налила чай со льдом, предложила им самим положить себе в еду с плиты. Не изыскано, но это позволило сэкономить на посуде. Мы не много разговаривали, пока ели. Мы все думали о предстоящем вечере. Несмотря на то, что мне не нравилась Таня, я немного беспокоилась за нее. Я странно себя чувствовала от мысли изменить кого-то, но как бы то ни было, мне нужно, чтобы Таня не стояла у меня за спиной и ушла из моей жизни, а также жизни близких мне людей. Или мне было нужно, чтобы у нее появилось новое отношение к тому, что она делает в Бон Темпсе. Я не видела другого пути. В соответствие с моей новой практичностью, я осознала, что если выбирать между постоянным вмешательством в мою жизнь со стороны Тани и жизнью, в которой Таня изменится, тут не о чем было говорить. Я убрала тарелки. Обычно, если одна из нас готовила, другая занималась посудой, но обе женщины были заняты магическими приготовлениями. Ну и хорошо, пусть занимаются своими делами. В 19:05 мы услышали скрип гравия под колесами грузовичка. Когда мы просили привести ее к семи, я не думала, что он привезет ее как сверток. Кэлвин нес ее перекинутой через плечо. Таня была миниатюрной, но не легкой. Кэлвин определенно напрягался, но он ровно дышал и даже не вспотел. Танины руки и лодыжки были связаны, но я отметила, что под веревкой он повязал ткань, так что веревка не натирала. И (слава Богу) рот у нее был завязан красным весёленьким платком. Да, определенно, вожак вер-пум что-то испытывал к Тане. Конечно, она бесилась как потревоженная гремучая змея, выкручиваясь, извиваясь и кидая свирепые взгляды. Она пыталась ударить Кэлвина, и он врезал ее по заднице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});