На следующее утро все то же, кругом ни зги не видать. Мне кажется, морок еще плотнее. Изнурились околачиваться на КП, мотаемся по стоянкам, как неприкаянные. Начальник штаба то и дело названивает в дивизию, оттуда - ничего утешительного. Непогода охватила огромный район, авиация бездействует. И так сутки за сутками. Лишь двадцать третьего ноября посветлело. Это у нас, «среди долины ровныя», а за Волгой, в Светлом Яру, пока «финстернахт» (темная ночь - нем.), как говорят наши противники.
После обеда все же прорываемся - и с ходу в бой. Оказывается, утром два наши фронта соединились и замкнули кольцо. Ура, братцы, капкан захлопнут! Есть и нам боевое задание, а если говорить точнее - полет на закате солнца без прикрытия истребителей в незнакомый район возле станицы Верхне-Курмоярской. «Цель простая: скопление машин, танков, - пояснил Лабутин. - Найдете без труда, рядом железная дорога на Котельниково. Проскочите через Сарпинские озера и по дороге до речки Эсауловский Аксай. Справа увидите цель».
Летим двумя четверками, первую ведет Щерба. Быстро темнеет, времени в обрез. Договариваемся наскоро: одна атака с левым разворотом на свои войска. Условия полета отвратительные, землю укрывает густая дымка, пробираемся в сером киселе, вдобавок еще слепит закатовое солнце. Столкнешься с «мессом» нос к носу и не узнаешь. «Ладно, - думаю, - бог не выдаст, а «месс», хоть и свинья, авось не съест...»
Левая форточка в кабине, как обычно, открыта. Поглядываю на карту, а больше - на изувеченное полотно бывшей железной дороги. Даже сквозь дымную паутину видны распаханные снарядами поля, руины зданий, какие-то жуткие нагромождения... Скоро цель. Закрываю шторки радиаторов, снимаю с оружия предохранители. Справа впереди появляются клубки белых дымов - начало увертюры... Вступает весь оркестр фашистских зениток, исполняет заградительное пиццикато. Играют мстительно, хватко. Все это мне знакомо, как первой скрипке на генеральной репетиции. Начинаю противозенитный маневр. Щерба тоже покачивается чуть-чуть, вроде стесняется немцев. Э! А это что такое? Не доходя цели, он вдруг поворачивает круто влево и ведет группу над нашими порядками. Неужели не видит?
- Куда вы? - кричу по радио. - Цель справа! Мы удаляемся от цели!
Некоторое время молчание, затем, чуть заикаясь, Щерба приказывает:
- Делаем п-правый заход...
- Боже мой! Солнце лупит в глаза, мы совершенно ослепнем!
- Переходите в левый пеленг, - приказывает ведущий.
«О, пропасть! Нашел время для перестроений...»
Тысячи немцев наблюдают наши странные эволюции и, видать, диву даются. Пересекаем передовую. Зенитки свирепствуют вовсю! Откуда бьют - не вижу, солнце режет глаза, по щекам текут слезы. Распахиваю и правую форточку кабины: один дьявол - ничего не видно. Маневрирую на авось и продолжаю искать цель. Подо мной горбами дым и пыль. Ага! Вон они где маскируются, «хундшвайн»! - ругаюсь по-немецки - и Щербе:
- Цель перед нами!
Но Щерба не спешит переводить в пикирование. А меня разрывы обложили - вот-вот накроют. И точно; крепко встряхнуло и швыряет в сторону, словно тряпку. Вместе с вонью тротила от взорвавшегося рядом снаряда в кабине возникает что-то плоское, непонятное. Оно порхает перед моим носом. «Кусок обшивки? Зенитного снаряда?» Машинально тянусь к нему рукой, но оно выскальзывает в форточку.
- Проклятье! Это ж мой планшет!
- От вас что-то оторвалось! - раздается в наушниках тревожный голос ведомого. Молодец, парень, хорошо видит, а меня сотрясает злость и досада. Щерба изменил заход на цель, я распахнул вторую форточку, образовался сквозняк и... «что-то оторвалось»...
- Куда вы летите? На Берлин? - кричу Щербе, но тот ни бум-бум! Уму непостижимо, мы вторично проскакиваем мимо цели. «Ну, как знаешь, а я...»
- В атаку! - командую ведомым и перехожу в пикирование. Пускаю эрэсы по скоплению техники, обстреливаю из пушек, кладу туда же серией бомбы и опять стреляю. Вывожу низко со скольжением, изворачиваюсь ужом, выскальзываю из вездесущих щупалец «зрликонов». Оглядываюсь: ведомые держатся рядом, молодцы, сумели!.. Прижимаюсь к земле еще ближе. Кажется, и на этот раз обошлось. Впрочем, не совсем, подсекли все же... Левая нога шасси вывалилась и встала на замок, горит зеленый сигнал, правая - убрана. Ладно, это мелочи. Вот Щербы нигде не видно. Вызываю по радио - молчок. Беру курс на аэродром. Вызываю еще и еще, наконец прорывается отдаленно:
- Жду вас над населенным пунктом, через который протекает речка, а через речку мосток, и недалеко церковь...
«Что за ориентир дурацкий... - думаю мимоходом.- Таких населенных пунктов с мосточками да церквочками навалом!» Отвечаю сдержанно:
- Назовите населенный пункт.
- Зачем вам название? Смотрите по карте!
- У меня нет карты,
- Как? Вы летаете без карты?
Поясняю, что случилось. Глаза привычно скользят по приборной доске и... что за наваждение? Я не верю своим глазам. Помню хорошо, как сдублировал сброс бомб над целью, а лампочка левого отсека краснеет вовсю. Вот не было печали!.. Веселенькая предстоит посадка с зависшей бомбой... Чем это пахнет - известно... А Щерба не отстает:
- Как это вырвало планшет? Знать ничего не знаю, летите немедленно ко мне!
- Куда лететь?
- К населенному пункту, через который...
- Лети ты знаешь куда!.. - ругнулся я, взъяренный. У меня шасси неисправно, бомба зависла, а он ерундой занимается. Стоп! Надо пикирнуть покруче, авось оторвется. Но над своими войсками опасно, еще шарахнешь кого-нибудь. Нужно возвращаться к немцам и воевать в одиночку. Говорю левому ведомому:
- Веди группу вдоль железки до озера Сарпа, справа наш аэродром, найдешь?
- Да, я веду ориентировку. А вы?
- У меня здесь кое-какие дела. Лети!
Разворачиваюсь, набираю высоту. «Ну, выручай, судьба-индейка!» Пересекаю невидимый передний край и начинаю все сызнова. Только теперь мне гораздо хуже: заходящее солнце сделало меня летающим кротом. Зенитки точно взбесились, хорошо еще, «худых» нет. Маневрирую и жму кнопку сброса бомб, жму так, что того гляди раздавлю, а она на каждый нажим только подмигивает ехидно. Меня охватывает любопытство: интересно, что воображают обо мне фашистские наводчики? Небось считают - фанатик-коммунист или самоубийца... Но что творится вокруг меня! Перехожу к следующему акту бесплатного циркового представления, закладываю угол покруче и пикирую. Скорость растет изрядно. Ого! Самолет начинает вибрировать. При таких перегрузках немудрено и рассыпаться... Это уже не акробатика, а «оригинальный жанр»: был - и нет тебя...
Быстро вращаю триммер для набора высоты, тяну ручку и бью изо всех сил ногой по рукояти аварийного сброса. Становится темно, голова влезает в плечи, внутренности опускаются к сиденью... В глазах еще мрак, но сознание проясняется, велит: «Скользи! Уходи из-под трасс!» Вкладываю все силы, разворачиваюсь, подставляю снарядам бронированный живот кабины: лупите! Посмотрим, как вам удастся его пробить!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});