землей вне города. Ростовцев цитирует (SEHHW, стр. 1387) папирус 149–135 г. о γῆ πολιτική Птолемаиды, но никакие подробности о ней неизвестны.
Таким образом, деление земли на царскую (γῆ βασιλικῆ) и землю «в отдаче» (ἐν ἀφέσει) означает по существу лишь различные способы эксплуатации земли: вполне годная для обработки земля (ἐν ἀρετῇ) эксплуатировалась казной непосредственно; в качестве клера, δωρεά и т. д. «предоставлялась» преимущественно земля худшего качества, требующая вложения средств и труда, чтобы сделать ее доходной; такая земля называлась ὑπόλογος.
О том, как распределялась земля между различными категориями, имеется множество частных данных в подробных земельных кадастрах. Так, согласно Р. Tebt. 60, 61а, в Керкеосирисе общая площадь земли в 4700 арур распределяется следующим образом: под поселением 69½ арур, ὑπόλογον Tφορον (не дающая дохода) – 1693/16 ар., священная земля – 2717/8 ар., клерухова – 156427/32 ар., сады – 21¼ ар., пастбища ἐκ τῆς μισθώσεως (не дающие натуральной аренды) – 1757/8 ар.; «царской земли» – 242719/32 ар. Но отсутствие общего кадастра по всему Египту в целом не позволяет судить о соотношении между различными категориями земель по всей стране.
В приведенной описи, как и в многочисленных других дошедших до нас, нет единого принципа деления; здесь смешивается деление по характеру владения (царская, клерухова и т. д.), по качеству земли (ὑπόλογον ἄφορον), по способу эксплуатации (сады, пастбища). Это объясняется прежде всего тем, что кадастры составлялись для установления дохода с земли и только.
Основными производителями на земле Египта были «царские земледельцы», γεωργοὶ βασιλικοί, именуемые, возможно, также λαοί (RL 42; ср. UPZ 110, стр. 100–101: τοὺς πλείστους δὲ τῶν ἐν ταῖς κώμαις κατοικούντων λαῶν). Формально царские земледельцы были арендаторами; в периоды массовой сдачи в аренду участков (διαμίσθωσις) крестьяне подавали заявления с указанием своих условий (ὑποστάσεις); правительственный агент накладывал на них свою резолюцию (ὑπογραφή), и это заменяло арендный договор; стороны при этом торговались, сдача в аренду иногда принимала характер аукциона.
За обрабатываемый арендатором участок казна получала твердую ставку арендной платы натурой (пшеницей) – в среднем, в зависимости от местных условий, 4 артаб с аруры[125]; земледелец должен был доставить этот ἐκφόριον на казенный склад (θησαυρός). Но помимо этой арендной платы, земледелец должен был платить ряд налогов, обязательных также и для земли ἐν ἀφέσει. Это, во-первых, земельный налог, ἀρταβιεία, далее – отчисление храму, где отправляют культ царя, налог на охрану царских складов, сбор за измерение участков, за очистку семенного зерна, сбор на содержание аппарата оценщиков урожая и сборщиков, на фураж для воинских частей и многие другие. Не все эти сборы взимались во всех номах и ставка их, вероятно, не везде и не всегда была одинакова. Но во всяком случае сборы и налоги должны были составлять значительную сумму.
Одним из средств закабаления арендаторов была выдача семенного зерна в качестве ссуды, за которую правительство взимало обычно 50%. Мелкие арендаторы попадали, таким образом, в зависимость от государства, так как отказаться от ссуды они не могли, даже если бы имели на то право.
В бесчисленных дошедших до нас папирусах, содержащих подробные отчеты об эксплуатации земельных участков, имеются точные сведения, которые могли интересовать казну, но нет сведений, характеризующих хозяйство земледельца с точки зрения выгод, которое оно приносило ему самому. В частности, не сообщается о размере урожая с аруры. Предположительно нормальный урожай пшеницы составлял 10–12 артаб с аруры[126]. При общей площади пахотной земли около 6 миллионов арур (не считая садов и огородов), общий нормальный урожай давал примерно 70 миллионов артаб, что при населении в 7 миллионов[127] дает 10 артаб на душу населения; 10–12 артаб считалось тогда нормальной потребностью на душу взрослого населения. Но эта средняя цифра на практике распределялась неравномерно, как это неизбежно в классово-эксплуататорском обществе. Даже при высокой арендной плате и больших налогах крупный землевладелец извлекал из плодородной земли значительный доход и богател, тогда как мелкий земледелец находился на грани нищеты. А классовая политика правительства, освобождавшая храмовые земли, крупных землевладельцев, владельцев δωρεαί от налогов и повинностей, перекладывала их тяжесть на трудящихся. Папирус PSI 400[128] в этом отношении весьма поучителен: некий Агафон предлагает свои услуги Зенону по организации доходного дела. Дело в том, что Петобастис имеет в своем распоряжении 265 арур земли, которую он, по-видимому, не в состоянии освоить и потому задолжал казне. Агафон предлагает взяться за обработку этой земли в пользу Зенона (т. е. его господина, Аполлония). Он гарантирует урожай в 10 артаб с аруры или 10 драхм деньгами; Зенон уплачивает казне 4 драхмы, ему остаются 6 драхм с аруры. Из 265 арур 100 остаются под паром; с них Агафон обязуется собрать 1500 копен сена по 2 мины весом или отдать наличными по 3 драхмы с аруры; кроме того, Зенон может пасти там свой скот. За все свои хлопоты он просит только 10 драхм в месяц. Понятно, он рассчитывает кое-что заработать на излишке урожая сверх 10 артаб и на использовании (может быть за взятку) богатого инвентаря δωρεά Аполлония. Как бы то ни было, предложение Агафона показывает выгодность эксплуатации большого земельного владения. Зенон должен получить 165×10×100×3=1950 драхм; расход составит 265×4 драхмы казне и 120 драхм платы Агафону; чистый доход составит 1950–1180=770 драхм.
Крупные владельцы могли применять в своих хозяйствах труд рабов, дешевый труд поденщиков, прожиточный минимум которых был чрезвычайно низок, даже принудительный труд свободных крестьян; они имели возможность применять интенсивные формы земледелия, они легче противостояли вымогательствам и злоупотреблениям многочисленных царских чиновников[129]. Последнее обстоятельство имело немаловажное значение; крестьяне поэтому предпочитают иной раз снимать землю в субаренду от царского арендатора (например, Р. Tebt. 42= W.328).
Чтобы прокормиться, надо было иметь по крайней мере по 2 аруры на душу, но таких владельцев или арендаторов, δυνατοῦντες («крепкие хозяева»), было незначительное меньшинство; даже египетские военнослужащие, получавшие земельные наделы в качестве клерухов, владели 5, 7 или 10 арурами. Крестьяне пытались иногда всем миром взять в аренду большие площади пустопорожней земли. Об этом свидетельствуют два сильно испорченных папируса, содержащих жалобы крестьян через своих старшин (πρεσβύτεροι) на номарха Дамиса[130]. Жалобы адресованы частично диойкету Аполлонию. Жалобщики – переселенцы из другого нома, заарендовавшие из δωρεά Аполлония тысячу арур; но им не позволили поселиться в городе, и после того как они затратили труд на расчистку леса, Дамис расторгнул договор и арестовал старейшин; он отказался им заплатить за проделанную работу хотя бы как поденщикам,