Читать интересную книгу Замуж с осложнениями - Юлия Жукова

– – Насладилась? – – спрашивает Алтонгирел, и я киваю, поскольку обнаруживаю, что где-то забыла голос.

– – Круто, – – выдавливаю наконец. – – Невероятно здорово.

Слов у меня в голове непростительно мало, но офонаревший вид, похоже, их компенсирует. Азамат довольно улыбается.

– – Тебе бы на настоящий бой посмотреть... Это-то так, урок.

– – Боюсь, что настоящего боя я просто не увижу, – – говорю. – – Я и этот-то еле-еле...

Они оба смеются. Кажется, это первый раз, когда у Азамата и Алтонгирела одновременно хорошее настроение.

Мы идём наверх, причём Азамат несколько хозяйским жестом притягивает меня поближе, и я обхватываю его вокруг пояса одной рукой. Только сейчас, практически уткнувшись ему под мышку, соображаю, что вот этот сладковатый травянистый запах – – это на самом деле запах пота, а вовсе не какого-нибудь талька, как я сначала думала, когда ещё вся команда скакала с шайбочками. Алтонгирел вон мокрый весь, а пахнет чем-то вроде сена.

Ужин Азамат, как и обещал, готовит сам. Не всем, конечно, а только на нас двоих. Это оказываются большие и плоские кунжутные лепёшки, в которые завёрнут маринованный салат, грибы или ореховая паста. Мы объедаемся так, что потом ещё час не можем встать из-за стола, только сидим, хлещем чай и ржём до слёз и икоты, как пьяные. Алтонгирел пытается строить нам укоризненные рожи, но мы это встречаем только свежим взрывом здорового смеха, так что он решает сделать вид, что с нами незнаком. Не знаю уж, сколько блюд может изобразить мой дорогой супруг, но если даже ничего, кроме этого, я всё равно согласна считать его великим кулинаром, о чём ему с большим удовольствием и сообщаю. Он не остаётся в долгу и сообщает мне, что я готовлю лучше, чем любая женщина, чью стряпню он пробовал. Таким образом наш разговор превращается в состязание на комплиментах, и вот тут уже Алтоша начинает смотреть на нас благосклонно. В итоге мы осыпаем друг друга ворохами добрых слов. Среди прочего я узнаю о себе, что бессмертна, ибо непременно попаду в самые популярные сказания и песни, а именем моей матери назовут звезду. В свою очередь, я как человек по определению приземлённый сообщаю Азамату, что он фантастически красив, и любое государство должно было бы гордиться, если бы он соизволил его возглавить. Соревнование затухает естественным образом, потому что мы так хохочем, что не можем вымолвить ни слова. Если Алтонгирел и счёл кого-то победителем, до нашего сознания он это не донёс.

Ближе к ночи народ расползается по каютам, все такие довольные, а нам-то спать нельзя, хотя устали мы оба на совесть. Кстати, совесть моя напоминает о своём существовании тем, что я нагоняю в коридоре своего прыщавого пациента, вставляю ему гормональные таблетки и напоминаю намазать лицо. После этого возвращаюсь на кухню, где Азамат всё ещё сидит за пустым столом, не иначе, ждёт меня.

– – Что делать собираешься? – – спрашиваю.

– – Да надо бы ванну устроить, – – говорит он. – – В моцог обязательно нужно хорошо вымыться, отмокнуть. Только ванна на корабле одна, придётся нам по очереди...

– – Зачем? – – удивляюсь я. – – Можем и вместе.

Азамат несколько секунд переваривает это предложение.

– – Это у вас тоже на Земле так принято? – – говорит он наконец.

– – Ну, не поголовно, но и ничего невероятного, – – отвечаю.

Он, конечно, ещё немножко сопротивляется, но, конечно, сдаётся. Правда, ванна после такого обильного ужина противопоказана, так что сперва мы решаем заняться чем-нибудь ещё, например, мирно поиграть в шахматы у себя в совмещённой каюте.

Шахматы у них тоже не как у людей – – огромные, и фигуры так выглядят, что я очень быстро проигрываю, потому что запутываюсь в них напрочь. Что ладья – это телега с лошадьми, я ещё уяснить могу. Но вот кто из этих милых зверюшек – – ферзь, а кто слон... нет, увольте, это надо на свежую голову. В итоге я просто сижу и рассматриваю фигурки, они все очень тонко и правдоподобно вырезаны.

– – Пешек мой брат делал, – – говорит Азамат, – – а старшие фигуры я. Он тогда ещё совсем мальчишкой был, не всё мог.

– – Так это ты делал? – – спрашиваю, рассматривая фигурку императора со сложной причёской, одетого в пёстрые одежды – – причём пестрота видна даже на некрашеном дереве. – – У тебя просто золотые руки!

– – Да ну что ты, это так, поделка. Ты просто не видела, что делают настоящие мастера.

– – А у тебя есть ещё эти... поделки? – – спрашиваю, сглатывая слюнки. Ох как я хочу на это посмотре-еть...

– – Да есть, конечно, – – говорит. – – Это же знаешь, как... ты в свободное время вяжешь, а мы вот фигурки режем всякие.

Он вынимает из шкафа внушительных размеров коробку и слегка её встряхивает для звука – – там гремит и шуршит. Ну-ка, ну-ка.

Боже, чего там только нет! Звездолёты, люди, звери, утварь, оружие, машины, дома, деревья, листья, компьютеры, телефоны и прочая техника, букеты, книги, мебель, лампы, мягкие игрушки, одежда и обувь, головы с разными причёсками и даже статуя свободы – – всё не больше маникюрных ножниц. Это уже какой-то следующий шаг после «что вижу, о том пою» .

– – Ва-а-ау, – – только и могу сказать я.

– – Можешь взять всё, что нравится, – – усмехается он. – – Или ничего не бери, а я тебе специально что-нибудь вырежу, именно для тебя.

– – Спасибо, – – говорю, не выбирая из предложенных вариантов. Что же мне напоминает это обилие?.. Ах да, те игрушки, что мне подарил тот дядя, когда я в десять лет увела у джингошей наш корабль... Тоже был муданжец, что ли?..

Я открываю рот сказать об этом Азамату, но он уже достал вторую коробку поменьше, а та-ам... там фигурки всех членов команды. Первым делом я выхватываю Алтонгирела:

– – Да-а-а, у него именно такая рожа!!! – – радостно воплю я, забыв всё и вся. Азамат посмеивается.

– – Он колоритный, его легко похожим сделать, – – говорит. – – Ты вот на Дорчжи посмотри.

Про Дорчжи мне тут же становится всё понятно: натуральный такой деревенский парень, здоровый, как бык, и такой же непосредственный.

Я угораю над застенчивым Бойонботом, хозяйственным Тирбишем, неразличимыми и вечно помятыми пилотами. Азамат с удовольствием наблюдает, как меня скрючивает от хохота. Когда команда кончается, я вижу на дне коробки ещё одну фигуру и удивляюсь – – неужели и себя изобразил? Но всё оказывается веселее. Это я.

Азамат в последний момент пытается выхватить у меня фигурку, тараторя, что она-де не доделана ещё, но я очень хочу посмотреть. Боже, какая я красивая. Правда, мне казалось, я поуже в бёдрах буду, но это несущественно.

– – Штаны твои у меня не вышли, – – оправдывается Азамат. – – Я сделаю другую, если хочешь...

– – А мне эта нравится, – – говорю. – – Давай ты лучше её разденешь, а я ей из тряпки платье сошью?

– – Такое маленькое платье?

– – Ну да, а чего, я в детстве на кукол шила...

– – Хм, – – Азамат озадачивается новой идеей настолько, что забывает смущаться. – – Так это можно всех их одеть. Тем более, я там с одеждой особенно не старался... были бы пёстренькие.

– – Так и сделаем, – – решительно говорю я. – – Только сначала мыться.

В ванне мы дружно фантазируем, кого во что нарядить с учётом имеющихся у меня материалов. Под это дело я успеваю обработать дорогого супруга гелем со шлифующим действием. Воспаление на груди почти сошло, там теперь тоже можно массировать. А ещё я запускаю руки в Азаматовы волосы, и он так расслабляется, что едва не засыпает.

Утро застаёт нас в холле, тщательно переплетёнными на диване перед столиком, уставленным фигурками в пёстрой одёжке. Азамат только что закончил вырезать фигурку себя, а я вознамерилась сшить на неё красный свитер.

– – Ну куда мне красный свитер, Ли-иза, – – канючит он. – – Ну неприлично...

– – А красный звездолёт – – прилично?

– – Ну то всё-таки звездолёт, а это одежда.

– – А если б моя мама тебе связала, стал бы носить?

– – Конечно, если подарок...

– – Вот, так и считай, – – я неумолимо втыкаю иголку в шерстяной лоскуток.

– – Лиза, но это же игрушка, её надо одевать типично...

– – Моя игрушка, – – заявляю, выхватывая у него фигурку. – – Как хочу, так и одеваю!

Он принимается хохотать, а я отворачиваюсь и вижу в дверях сонного Алтонгирела с высоко задранными бровями. И то сказать, достойное зрелище: я лежу поверх Азамата, сплетясь с ним ногами, его волосы развешаны по всей спинке дивана и подлокотнику, и мы через мою голову тянем друг у друга деревянную фигурку. Меня на мгновение ослепляет вспышка фотоаппарата.

– – Алтонгирел, ну какого рожна! – – немедленно раздражается Азамат.

– – Да так, – – криво улыбается духовник. – – Когда ещё такое безумие увидишь? Пускай остаётся для истории.