– Это ты кому-нибудь другому расскажешь, кто не каждый день тебя слушает, а мне – давай лучше правду. Выкладывай.
Арсений раскрыл портфель, достал тетрадь, кинул на стол. Сел, немного ослабил узел галстука.
Глеб немедленно воспользовался ситуацией:
– Ух ты! Что за талмуд? Тайный список североморской террористической группировки?
– Нет, вещдок по делу Круковского. Только ты мне зубы не заговаривай, давай, признавайся, что заставило тебя появиться в стенах родной прокуратуры в такое ранее время? Опять поссорился?
Напарник кивнул.
– Выгнала?
– А то! – радостно сказал он. – В пятый раз! Утром, слава богу, а не в три часа ночи, как в марте. Не пришлось в конторе ночевать.
– Да, она у тебя просто ангел. – Арсений и в самом деле поражался терпению Глебовой подруги, которая ссорилась с ним не чаще одного раза в полгода. Вряд ли, доведись ему самому родиться женщиной, он был бы столь терпелив.
– Факт, – важно согласился напарник. – Жаль, крыльев нету. Впрочем, у нас они все бескрылые, только трубным гласом и смахивают на истинных небожителей. Вот недавно как раз один звонил, тебя хотел.
– Кто такой?
– Старший прокурор, советник юстиции первого ранга Генрих Львович Каневский.
Арсений поморщился:
– Ты вообще бываешь серьезен хоть иногда?
– Нет, а зачем?
– Беда мне с тобой. Что хотел бигбосс?
– Потрепаться по душам, наверное. Пусть, говорит, Арсений Юльевич мне перезвонит, как придет.
– Ну, раз начальство просит… Кстати, не переживай, ты тоже без дела не останешься. Нику вчера нашел?
– Точно по твоим данным – нет.
– Тогда слушай дополнительные сведения.
Глеб немедленно принялся напевать:
– Но разведка доложила точно…
– Пиши лучше. Ника работает в Комитете по исполнению наказаний, отдел распределения. Давай, слетай туда, пробей данные по базе. В столице у КИНа только приемное и архив, скорее всего она там и сидит. Если там не будет – посмотри по региональным отделениям. Понял?
– Не боись, найдем твою Нику. Никуда она не денется, – напарник вылез из-за стола, но к двери не пошел, а остановился посреди комнаты.
– Кстати, слышал последний анекдот про североморцев?
– Гле-еб!
– Спокойно, шеф. Я отниму всего лишь пять секунд твоего драгоценного времени. Сидят, значит, два североморца на берегу, ловят рыбу. Вдруг один подсекает и вытаскивает на берег офигительную русалку. Грудь – во! – он выразительно очертил некие аппетитные округлости на уровне собственных плеч. – Попа – во! Волосы до земли, лицо – не оторваться! Североморец подумал-подумал, да и выкинул ее обратно в море. Через полчаса второй рыбак поворачивается к нему и спрашивает: «По-очему?» Еще через полчаса первый отвечает: «А-а ка-ак?» Понял, нет?
– Иди уж, горе мое. Мне сейчас начальству звонить, а ты здесь анекдоты травишь. Представь, что он о нас подумает, если, не дай бог, услышит.
– Подумает, что даже заваленные тяжелой работой, мы находим минутку для радости и смеха.
Арсений отвечать не стал, снял трубку и набрал номер Каина.
– Доброе утро, Генрих Львович, это Догай.
Каневский немедленно затребовал информацию по балтийской перестрелке. Официально дело все еще продолжало так именоваться, хотя сам для себя Арсений называл его «убийством Круковского».
– …связь между ними почти доказана, есть свидетельские показания, так что можно объединить расследование по факту гибели Богдана Круковского, Арины Редеко и Лина Шаллека и выделить в отдельное производство.
– Ты еще говорил, там следователь погиб? Значит, четыре дела?
– С ним пока ничего не ясно. Мне кажется, сначала нужно выйти на исполнителей, а через них – на заказчиков тройного убийства. Тогда вскроются все неясные моменты.
– Арсений! Скажи, часто ли тебе доводилось слышать о раскрытом заказном убийстве?
– Нечасто. Но все три жертвы погибли по-разному. Кто-то очень постарался, чтобы их смерть выглядела, как несчастный случай. Значит, работал умелый профессионал. Найти его будет несложно, если я смогу связать все три убийства…
– Четыре, а не три, – сказал с порога растерянный Глеб.
Арсений отмахнулся от напарника, продолжал слушать, что говорит старший прокурор Каневский.
– …я тебе давал сроку до четвертого июля. И что? Июнь закончился, а результатов все нет. Ты топчешься вокруг да около, вытаскиваешь из давно закрытых дел новые трупы, в общем, создаешь только видимость деятельности. Истинное же расследование стоит на месте.
– Извините, Генрих Львович, но кто же мог предположить, что дело так развернется. Одна ниточка потянула за собой другую, потом третью и получилась целая цепочка.
– Знаю я твои цепочки! А потом мне опять будут звонить от Генерального и спрашивать: почему я до сих пор не закрыл ясное, как морозное утро, дело и кто разрешил эксгумацию трупа.
Каин сегодня явно был не в духе. То ли премии лишили, то ли кто-то из подчиненных прибылью не поделился. Арсений решил не спорить, лишь подбросил начальнику сладенькую мыслишку:
– Зато если мне удастся раскрутить дело до конца, мы разом запишем на свою группу, а значит – и на весь ваш отдел, три раскрытых убийства.
Старший прокурор еще сомневался, но, как всегда, принял решение его лично ни к чему не обязывающее:
– Хорошо, пусть так. Еще неделя сроку, не больше. Под твою ответственность. И постарайся без этих твоих эксцессов. Трупы раскапывать на этот раз не будем.
«Сколько мне еще будут поминать то дело?! До пенсии, что ли?»
Арсений положил трубку, и только теперь заметил Глеба, который так и стоял в дверях с выражением крайней растерянности на лице. Он не балагурил, не рассказывал анекдоты про североморцев, он вообще молчал.
Вот что странно – он молчал.
– Что у тебя?
– Четыре, а не три, – снова повторил Глеб.
– Что – четыре?
– Четыре убийства. Если это, конечно убийства. Ника Жругарь тоже погибла, около месяца назад.
В первое мгновение Арсений даже не поверил:
– Опять твои подколки?! – но почти сразу понял, что такими вещами напарник шутить бы не стал. – Прости. Слишком неожиданно. Как это случилось?
– Был пожар в здании Комитета исполнения наказаний, совсем небольшой, его удалось быстро потушить, но Ника и ее молодая помощница к тому времени уже задохнулись в дыму.
– Там же пожарная сигнализация! Почему они не выбежали на улицу? Сирену нельзя не услышать, она и мертвого поднимет!
– Непонятно. Брандмейстеры в своей лаборатории еще копаются, окончательного заключения не дали пока. Но по предварительной версии – сигнализация могла не сработать из-за перепадов влажности, у них там весной крыша протекла…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});