ей понадобился кто-то, проклятый гибельным взглядом. Кто-то вроде Жизель.
То, что по доброй воле предложила мне Жизель, – безумие чистой воды и невероятный соблазн. Несмотря на внутреннюю борьбу, я не в силах справиться с этим желанием. Мое время на исходе. Жить осталось меньше двухсот дней. Что плохого, если Жизель откроет мне, выполню я свою миссию или нет?
Не обращая внимания на Кевина, который с любопытством наблюдал за нами, я наклонилась к Жизель.
– Мне нужно узнать, – прошептала я, потерев шрам на плече. – Нужно узнать, хватит ли у меня времени найти брата. Прости, Жизель. Ты ведь увидишь и почувствуешь то же, что и я.
Она безрадостно улыбнулась.
– Сейчас я дотронусь до тебя, – предупредила я, следя за ее реакцией. – Пожалуйста, скажи, ты уверена?
В ожидании ответа я затаила дыхание – по ощущениям, на целую вечность. Жизель будто сама не готова к этому, а вот я полна решимости. Она все-таки кивнула – и я взяла ее за руки.
И вот я уже не рядом с Жизель на узкой койке в камере парижского штаба, а в совершенно другом месте, другом времени.
Я отпихиваю в сторону тяжелое тело, а в следующую секунду чувствую острую боль. Опустив взгляд, я вижу клинок, которым меня пронзили сзади насквозь. Тут его кто-то выдергивает. Ноги подкашиваются, но я все-таки оборачиваюсь, активировав магию амулета, и выбрасываю руки вперед. Мощный удар впечатывает нападавшего в каменную стену.
Больше ноги меня не держат. Земля стремительно приближается, но некто не дает мне упасть, подхватив своими сильными руками и прижав к себе.
– Проклятье! Рокси… – Опустившись на колени, Шоу наклоняется ко мне. На виске у него свежая кровь, под правым глазом глубокий порез – скоро его прекрасное лицо обезобразит шрам.
Я вытягиваю руку, желая прикоснуться к Шоу, но силы оставляют меня. Даже дышать получается с трудом.
– Зачем ты это сделала? – шепчет Шоу в отчаянии. В ярости. В ужасе. Одной рукой он придерживает меня, а другой закрывает рану на моем животе, пытаясь остановить кровь. – Держись! Держись, черт тебя побери!
Я кривлю губы в слабой улыбке, чувствуя, как по щеке к шее стекает что-то теплое.
– Все хорошо, – хриплю я. – Это… мне не больно. Это…
– Держись! – грубо перебивает Шоу. Он в панике. Она плещется в его глазах, слышится в его голосе. Из-за нее дрожат его руки. – Даже не думай умирать!
– Прости… – Я сжимаю его запястье.
– Нет. – Он округляет глаза. – Рокси!
В груди пульсирует все быстрее, все беспорядочнее. Я не могу пошевелить ногами. Тело сковывает холод. Но я чувствую и тепло. Ласковый бриз обдувает мне лицо, дарит неведомое ранее успокоение. На краткий миг все кажется почти мирным.
А затем я слышу вой адских гончих.
Отдернув руку, я резко вскочила и чуть не опрокинула поднос. Посуда звякнула, но я не слышала ничего, кроме шума крови в ушах. Меня трясло. Горло сдавила паника, мне стало дурно. Я прижала руки к животу, к тому месту, куда вошел клинок. Крови нет. И раны тоже. Ничего не произошло. Пока не произошло. Но сердце стучало так же быстро, как и в видении, будто борясь за жизнь.
Я посмотрела на Жизель. Она бледна как мел, хотя видение напугало ее гораздо меньше, чем меня. Ничего удивительного, Жизель все-таки увидела мою смерть, а не свою собственную. Со мной она едва знакома.
Тут я встретилась глазами с Кевином – и окаменела. Лицо его, как обычно, ничего не выражало, но уголки губ слегка дергались. Этому ублюдку известно, что я увидела. Он все-таки посланник смерти. Кому, как не ему, знать дату моей гибели.
Отведя взгляд, я сделала глубокий вдох и попыталась собрать вместе слова, вертевшиеся на языке. Мне хотелось задать Жизель вопрос, а еще – напомнить самой себе, где я нахожусь. Что я – сейчас, в данную секунду – еще жива.
– Ты никому не предлагала прикоснуться к себе. Никому, кроме меня. Ты ни с кем не разговаривала. Даже с Финном. Почему?
– Ты была добра ко мне, принесла еду. Кофе, – застенчиво объяснила Жизель, теребя рукава рубашки. Только теперь она отважилась посмотреть мне в глаза. – К тому же я легко понимаю, когда человек в отчаянии. Мне жаль, что ты скоро умрешь. Je suis désolé[11].
Мне вдруг стало очень горько. Я пыталась подавить в себе это чувство, но тщетно.
– Да, – кивнув, я улыбнулась. Получилось неправдоподобно, фальшивее, чем когда-либо. – Мне тоже.
И особенно, как я умру. Прямо на руках у Шоу.
Глава 24
Рокси
Поднявшись наверх к остальным охотникам, я словно очутилась в другом мире. Мире, который вдруг сделался совершенно чужим. Тикающие часы над головой теперь не просто метафора – я во всех подробностях увидела собственную смерть. Когда именно это случится неизвестно, но я понимаю, что уже скоро. Шоу в видении выглядел так же, как сейчас. Не старше. Наверное, следующая встреча с Амелией будет стоить мне жизни – я умру через несколько недель. И теперь я точно знаю как.
Во рту горький привкус, от которого не получается избавиться. Живот неприятно тянуло. Все так, как сказала Жизель: я хотела увидеть собственную смерть и теперь вынуждена жить с этим знанием. Проклятье, да возьми же себя в руки, Роксана Блейк! Но глаза жгли слезы, а руки дрожали.
Из кухни доносились голоса охотников. Звон посуды. Жужжание кофемашины. Смех Финна. Обрывки разговоров. Там царила атмосфера непринужденного веселья, несмотря на опасность, грозившую нам. За это я и люблю охотников. Не важно, насколько плохи дела, всегда найдется тот, кто отпустит глупую шуточку и поднимет настроение. Но сейчас все иначе. Сначала Рипли с Диной пропали, а совсем скоро и я уйду навсегда.
Я стояла в коридоре у зала управления: не сомневаюсь, Максвелл с Вестоном задержались там, чтобы в сотый раз перепроверить всю информацию. Надо зайти к ним, спросить, что нового, – сделать хотя бы один шаг в сторону зала управления. В глазах опять защипало. Моргая, я отвернулась.
Всего минутка. Мне нужна минутка, немного времени наедине с собой, чтобы справиться с чувствами. С самого начала было очевидно, что я умру подобным образом, пора признать это. И самое главное – решить, как вести себя с Шоу… ведь его лицо будет последним, что я увижу перед смертью. Затем адские гончие разорвут меня на куски, и я никогда не повидаюсь ни с другими охотниками, ни с братом.
Я подошла к лестнице, собираясь подняться наверх, но остановилась на нижней ступеньке – кто-то спускался мне навстречу.
– Привет, детка. – Голос у Шоу словно бархат. Он одновременно и успокаивал меня, и будоражил.
Прошлой ночью близость Шоу подействовала на меня умиротворяюще – хотя именно я разбудила его от кошмара и в итоге осталась, чтобы помочь ему уснуть.
– Что случилось? – нахмурился Шоу.
– Ничего. – Я отвела взгляд. Теперь Шоу точно