кошмар, и совсем другое – в подробностях его пересказать. Нет. Уж лучше я о нем просто забуду.
– Ладно. Мне уйти? – после недолгой паузы, уточнила Рокси.
Я без раздумий помотал головой. Обернуться к ней мне духу не хватало, но я не хотел, чтобы она ушла. С ней так хорошо…
– Тогда постарайся уснуть, – Рокси перебирала пальцами мои волосы.
– Здорово у тебя получается, – расслабившись, сонно прошептал я. Глаза слипались. Я сражался с усталостью, но меня совсем разморило. В присутствии Рокси забыть о кошмарном порождении фантазии оказалось очень легко.
– В детстве моему брату часто снились кошмары, – тихо объяснила она. – Только у меня получалось убаюкать его.
– Но как?..
– Иногда я читала ему, иногда просто рассказывала какие-то истории, и он засыпал.
На меня ее голос тоже действовал усыпляюще, хотя моя реакция на близость Рокси и ее прикосновения была совсем не невинной.
Я даже не заметил, как забылся сном… Больше никакие кошмары меня не беспокоили. В какой-то миг, перевернувшись на другой бок, я почувствовал, что Рокси еще здесь, и даже проснулся, но не до конца, поэтому не соображал, что делаю и почему этого делать лучше не надо.
Притянув Рокси к себе, я обнял ее за талию и зарылся лицом в волосы – как же приятно они пахли! Рокси издала тихий звук, похожий на вздох или стон, и прильнула ко мне. Впервые с того дня, когда я очнулся в больнице и начал жизнь с чистого листа без воспоминаний, у меня появилось чувство, что все правильно. Что я на своем месте. И не важно, какие тайны скрывает мое прошлое или кем я когда-то был.
Вдыхая запах Рокси, слушая ее мерное дыхание и чувствуя тепло ее тела, я погрузился в сон. «Утром поговорим», – подумал я. Главное, чтобы никто из нас двоих не сбежал раньше и мы наконец разобрались, что началось между нами той ночью на танцполе «Кровавого вампира».
Но это все утром. Сейчас же усталость победила, и я уснул.
Однако, открыв глаза спустя несколько часов, когда лучи солнца проникли в комнату, я обнаружил, что лежу один. Рокси исчезла.
Рокси
Я осторожно поставила на поднос, на котором уже была тарелка с круассаном, две чашки, от напитков поднимался пар. В столь ранний час на кухне ни души. Я столкнулась только с измотанным Жаком, который поприветствовал меня невнятным мычанием и с кружкой кофе вернулся в комнату наблюдения рядом с входной дверью.
Взяв поднос, я вышла из кухни. Вчера Финн подал мне отличную идею, поэтому я спустилась в подвал, миновала длинный коридор, завернула за угол и оказалась перед камерой, которую охраняла Доминика. Мы обменялись с ней парой слов.
– Оставишь нас наедине? – спросила я уже в камере, когда Доминика собралась закрыть за мной дверь.
Она нахмурилась, и я поспешно добавила:
– Хочу поговорить с ней спокойно пару минут. Пожалуйста.
Поколебавшись, Доминика посмотрела на наручные часы и кивнула.
– Через пять минут меня сменят. Я получу от Себастьяна, если ты пробудешь с ней без присмотра дольше.
– Спасибо. – Я улыбнулась.
– Я вас запру. Вы обе будете в камере, пока не приду я или другой охранник.
Я кивнула, хотя моя клаустрофобия напомнила о себе участившимся пульсом.
– Договорились.
Пять минут. Каждый день я сталкиваюсь со своим страхом, оказываясь в железном гробу под названием «лифт», так что пять минут в камере точно переживу. В ловушке каменных стен, где нет окон, куда не проникает дневной свет. Я ведь даже выйти не смогу… К горлу подкатила тошнота. Так, все, надо взять себя в руки. Я сосредоточилась на узнице.
Сегодня она не вжималась испуганно в угол, а сидела на узкой койке у стены и наблюдала за мной своими карими глазами.
– Привет, – сказала я. – Помнишь меня? Я Рокси, приходила сюда вчера с Финном. Я тебе кое-что принесла.
Осторожно приблизившись, я поставила поднос на матрац рядом с девушкой. Чай немного расплескался, но это не страшно. Главное, что я вообще донесла угощение на подносе до камеры, не уронив его. Отступив на два шага, чтобы не показаться навязчивой, я стала ждать.
Поначалу девушка отнеслась ко мне с подозрением, но все-таки взяла одну из чашек. Я не знала, какой кофе она предпочитает, и просто надеялась, что угадала, добавив немного молока и сахар. Сделав первый глоток, незнакомка удовлетворенно вздохнула, прикрыв глаза. Ура, ей все понравилось.
Вместо того чтобы накинуться на девушку с вопросами, я разглядывала камеру. Серый камень на сером камне, условия спартанские. Как она здесь рассудок не потеряла? Загадка. Я бы точно тронулась. Мне бы показалось, что здесь нечем дышать, что стены и потолок давят на меня, но это даже не главное. Безделье – вот что свело бы меня с ума. Неожиданно мне на глаза попалась книга, которую принес Финн. Она лежала на полу рядом с койкой. Колонка тоже здесь, но выключенная. В камере очень тихо. Ни музыки, ни шума. Мы будто заперты в какой-то герметической капсуле.
Я перевела взгляд на полупрозрачное зеркало и уставилась на собственное отражение. Лицо все еще бледное, волосы вьются. Одежда мятая. Проснувшись в объятиях Шоу, я отбросила все чувства с мыслями и сбежала. Сама удивляюсь, как мне удалось так быстро высвободиться из рук Шоу и уйти, не разбудив его. В комнате я надела первое, что вытащила из сумки, распустила волосы и расчесала их пальцами. Макияж не сделала. Даже губы не накрасила. Скорее-скорее спустилась вниз, спросила у Вестона, что нового, затем пошла на кухню готовиться к визиту в подвал. Я всеми силами старалась отвлечься от воспоминаний о прошлой ночи, отмахиваясь от мыслей о том, как хорошо спалось в объятиях Шоу. Я будто чувствовала на себе его запах, и это доводило до умопомрачения.
– Merci.
Услышав это слово, произнесенное мягким, немного хрипловатым голосом, я окаменела.
Медленно обернувшись, я уставилась на незнакомку. Мне послышалось или она действительно со мной заговорила? Взгляд упал на поднос. От круассана остались только крошки, кофе она выпила. В руках девушка держала вторую чашку с горячим чаем и пила его осторожными глотками.
– Не против? – Я указала на матрац.
Она невольно отпрянула от моей руки, но, помедлив, кивнула. Наверное, это добрый знак. Все складывалось гораздо лучше, чем вчера ночью.
Я села на кровать, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть ее.
– Как тебя зовут?
Прошла секунда, другая. Девушка молчала, не шевелилась, и я уже решила, что это тихое merci мне послышалось.
– Жизель, – едва слышно, но неожиданно твердо произнесла она. У нее сильный французский акцент, однако она, несомненно, говорила по-английски. – Мое имя Жизель Бове.
– Приятно познакомиться, Жизель. Я Рокси. Рокси Блейк.
Жизель сделала еще один глоток чая. Затем второй. Третий. Все это время она разглядывала меня, будто ища признаки опасности – или ожидая,