Она улыбнулась, покидая офис Морта Брейдли. Наконец-то у нее появился свой собственный дом. Он был ее, весь ее, и никто не мог его отобрать!
Она словно летела по воздуху, поднимаясь по ступенькам в магазин Крофтов. Тихонько мурлыкая, Бриана купила соль, сахар и муку, консервированные фрукты, кусок бекона, иголки и нитки, мыло, полотенца, две новые подушки, покрывало и голубое стеганое ватное одеяло. Она выбрала ткань для новых занавесок на кухню, несколько ярдов полосатой льняной материи и хлопчатобумажной ткани, несколько кастрюль и сковородок, мешочек кофе, и еще много всего, что могла себе позволить ее фантазия, включая разнообразие семян, и вдобавок голубого керамического кота.
Выйдя из магазина, Бриана пошла в платные конюшни Драммонда и заказала упряжку, чтобы отвезти свои приобретения домой.
Сердце пело, когда она подъезжала к окраине ранчо. «Моя земля, — ликующе подумала она. — Моя земля!» Она нахмурилась, приближаясь к дому. Огород, политый ее потом, где она работала, словно рабыня, был сухим и мертвым, весь зарос сорняками и чертополохом. Отвязав свою лошадь от наемной, Бриана отвела ее в загон.
Она почувствовала присутствие Шункаха еще до того, как он начал говорить.
— Все нормально?
— Все прекрасно! — воскликнула Бриана. Она обняла мужа за шею и громко чмокнула в щеку. — Ты смотришь на богатую женщину.
Шункаха нахмурил брови:
— Я не понимаю.
Улыбка покинула лицо Брианы.
— Прошлым летом умер мой дядя. Он оставил мне дом, землю и приличную сумму денег. Я догадываюсь, он знал, что тете Гарриет они не будут нужны, но не мог допустить, чтобы это продали чужому.
Шункаха кивнул, выражение его лица было равнодушным.
— Разве ты не понимаешь, что это значит? — спросила Бриана, расстроенная отсутствием энтузиазма у индейца. — Это место наше. У нас есть дом, место, где вырастет наш сын. Нам не придется больше скитаться как бездомным нищим.
— Так вот кто я? задумчиво произнес Шункаха. — Бездомный нищий.
— Я не подразумевала тебя, — быстро сказала Бриана.
— И все же, — медленно ответил Шункаха, — это то, кем я стал. Ведь у меня нет дома. Белый человек отнял его.
— Здесь твой дом, — сказала Бриана, напуганная выражением его глаз и обреченностью, прозвучавшей в голосе.
Шункаха огляделся вокруг, потом покачал головой:
— Па Сапа мой дом.
Бриана заглянула в глаза Шункаха. Он снова стал чужим, отделившись от нее традициями и верованиями, которых она никогда полностью не разделит.
Она знала, что индейцы не могли понять смысла владения землей. Но, конечно, когда Шункаха подумает над этим, он осознает, как им повезло. У них было место, где можно жить, место, которое никто и никогда у них не отнимет. Оно принадлежит ей; в банке Винслоу есть документ, говорящий об этом.
Невольно Бриана положила руку на живот. Там, под ее рукой, лежит сын Шункаха. Когда-нибудь эта земля станет его.
С тяжелым сердцем она подняла один из перевязанных пакетов и понесла его в дом.
Какое-то мгновение Шункаха смотрел на остальные покупки, а потом затащил их в кухню. Он стоял в дверном проеме и наблюдал, как Бриана развязывает свои приобретения и раскладывает их.
— Что я смогу сделать? — спросил он.
— Нам нужны дрова, — ответила Бриана.
Шункаха Люта горько улыбнулся:
— Я нарублю.
Он нашел в амбаре топор и провел следующий час за рубкой дров, вспоминая очень ясно то долгое время, которое он провел, валя лес, чтобы расчистить место для дороги белых.
Сложив дрова у дома, Шункаха подумал о Бриане. Теперь это была ее земля, и он знал, что она не захочет уезжать после того, как родится ребенок. Как и все белые, она чувствовала необходимость пустить корни на одном клочке земли, проводить зиму и лето в одном и том же месте. И снова индеец задавал себе вопрос, как белые осмеливаются говорить, что владеют землей.
Он прошел к задней части дома. Заглянув в окно, Шункаха увидел, как Бриана суетится на кухне. Она замесила тесто для хлеба и поставила его подниматься на печь, пока чистила картошку. Он слышал, как Бриана тихо напевала во время работы, видел гордость в глазах, когда она оглядывала аккуратную комнату. Они пробыли здесь всего один день, но на кухне уже было заметно присутствие истинной хозяйки. На столе лежала яркая цветная скатерть, кувшин с весенними цветами украшал подоконник, а на полке восседал голубой керамический кот.
Отвернувшись, Шункаха отошел от дома, а потом побежал. Длинными и легкими шагами он быстро пронесся мимо озера и поднялся на гребень холма. Остановившись, индеец посмотрел вниз на дорогу. Она была уже закончена, и как раз блестящий черный экипаж проезжал мимо. Правил им мужчина средних лет в городском костюме и черном котелке. Шункаха криво усмехнулся. Прежде он напал бы на этого человека, снял скальп и взял его лошадей. Он глубоко вздохнул, подняв взгляд к далеким горам. Когда-то вся эта земля принадлежала Лакота. Теперь она принадлежит белым. Бриане.
* * *
Следующие несколько дней прошли быстро, потому что было много работы. Бриана подметала полы, мыла окна и измеряла их для новых занавесок, натирала латунные подсвечники, чистила чугунную плиту, снимала с углов паутину. Она помыла стены на кухне, натерла воском полы и просмотрела шкафы, выбрасывая все, что посчитала ненужным.
Бриана сшила новые занавески для кухонных окон, съездила в город, купила петушка и шестерых курочек, чтобы у них были свежие яйца и домашняя птица. Она также приобрела свинью, корову и козу.
Затем Бриана начала обрабатывать огород. Сначала Шункаха отказался помогать ей, заявив, что эта женская работа ниже достоинства воина. Он был охотником, а не фермером. Но когда увидел, как много она работает, вырывая сорняки и подготавливая землю, отложил ружье и взял из ее рук лопату, пытаясь убедить Бриану, что такая работа слишком тяжела для женщины в ее положении. Бриана протестовала, говорила, что хорошо себя чувствует, но в действительности была благодарна за то, что Шункаха не разрешил ей продолжать работать в огороде. В эти дни она быстро уставала, и у нее постоянно болела спина. Однако она настояла на том, чтобы посадить семена, и Шункаха положился на ее опыт, ибо сам ничего не знал о том, как сажать и выращивать растения.
Вечером, когда он чинил разорванную уздечку или чистил ружье, Бриана шила вещи для ребенка, а потом сделала несколько просторных платьев для себя.
Несмотря на долгие часы и тяжелую работу, Бриана плохо спала по ночам. Шункаха отказался ложиться на кровать. Вместо этого он устроился на одеяле, расстеленном на полу. Сначала Бриана спала вместе с ним, положив голову ему на плечо, но по мере того, как беременность развивалась, пол казался все жестче и жестче. В конце концов, по настоянию Шункаха, она вернулась на кровать. После твердого деревянного пола матрас был, как самое мягкое облако. Но ей не нравилось спать одной. Так же, как ей не нравились напряженные отношения между ними. Снова и снова Бриана хотела спросить Шункаха: останется ли он с ней после того, как родится ребенок, — и каждый раз меняла свое решение, боясь ответа. Она несколько раз заговаривала о будущем, о том, что они посадят в следующем году, о достройке комнаты для малыша, но Шункаха больше слушал и кивал, ничего не говоря, не намекая, что будет здесь, чтобы помочь.