Ему даже сняли наручники, накормили — вполне неплохо, предложили выпить. Мартин отказался, сам не зная, почему — нервы неплохо было бы успокоить. По просьбе его вывели в туалет, довольно роскошно оформленный.
Но на вопросы так никто и не отвечал.
Мартин в конце концов даже задремал, тем более, что за бортом самолета сгустилась тьма. Разбудил его толчок — джет приземлился. Вскоре Мартина уже выводили из самолета. Снова у него не было ни малейшей возможности понять, где он находится — в какой стране, хотя бы. Судя по обтрепанному виду подъехавшего джипа и общей окружающей убогости — в стране третьего мира. Больше ничего сказать было нельзя. Это могла быть Африка, могла быть Россия. Хотя нет, не Россия, номер на машине с латинскими буквами.
Мартина затолкали в "собачник" с такой частой сеткой на окне, что через нее практически ничего нельзя было разглядеть. Машина тронулась. Мартина начало подташнивать — странно, вроде раньше не страдал морской болезнью… Конечно, много часов (сколько?) в самолете, теперь еще эта трясучая колымага. В конце концов его вырвало прямо на пол, но так как в "собачнике" он сидел в одиночестве, вдыхать вонь пришлось ему одному.
Он пробовал открыть дверь, снять наручники — ничего ему, конечно, не удалось. Он не боевик, не Брюс Ли, он даже в спортзале никогда не занимался.
Или занимался раньше, до катастрофы? Надо бы узнать точнее…
Если, конечно, у него еще будет возможность хоть что-нибудь узнать.
Джип остановился, и Мартин вылез, с наслаждением вдыхая прохладный воздух — здесь было, похоже, утро. Он стоял на дворе, огороженном высоким железным забором, за забором высился белый купол здания, украшенный затейливым орнаментом… Индия!
— Мы в Индии? — Мартин решил перейти на английский. Один из серых в штатском косо взглянул на него.
— В Индии.
Шофер вылез, страшно ругаясь на незнакомом Мартину языке и тыкая пальцем в сторону заблеванного "собачника". Серый принялся урезонивать его. Второй несильно подтолкнул Мартина.
— Go.
Физиолог двинулся в сторону небольшого серого зданьица. Ноги были как ватные, голова кружилась. Господи, да когда же это все кончится? Мартин уже потерял надежду. В первый момент, когда его арестовали в Бонне, ему было весело и казалось, что сейчас все разъяснится. Но теперь он за тысячи километров от родного дома и даже ближайшего немецкого посольства, наверное… Сейчас с ним могут сделать все, что угодно. Но зачем, зачем? Какой во всем этом смысл?!
Ведь кажется, и джет гоняли ради него одного. Кроме него и конвоиров, в самолете вроде никого и не было.
Почти сразу у входа начиналась лестница, и по этой лестнице Мартина повели вниз. Зданьице наверху было всего лишь скудным прикрытием, основные же помещения располагались в подвале… да в каком подвале! Один пролет… второй… третий… На сколько этажей вглубь уходит это здание? Мартин сбился со счета, и на одном из этажей ему велели войти в дверь, покинув лестничную клетку.
Люминисцентное довольно яркое освещение. Две длинные лампы на потолке. Белый кафель до середины, дальше — беленная стена. Письменный стол с монитором, напротив стола — несколько стульев в ряд, на один из них Мартина усадили, нажав на плечо.
Две стены в комнате были обычными, а вот третья, за столом, представляла из себя матово-зеркальную темную перегородку. И не доходила до потолка. Мартин сидел, со все еще скованными руками, с двумя молчаливыми конвоирами за спиной — и чем дальше, тем страшнее ему становилось.
Странно, но сейчас он мог точно локализовать источник ужаса. Там — за перегородкой. Особенно пугала почему-то щель меж нею и потолком, в эту щель словно сочилась живая тьма. Именно так. Спокойно, сказал себе Мартин. Во-первых, сейчас мне наверняка что-нибудь объяснят. Во-вторых, впадать в панику неконструктивно. Какая еще там живая тьма? Это просто чувства, вполне объяснимые в данной ситуации. Конечно, опасность есть. Но чтобы оценить ее, надо сначала получить больше информации.
Дверь открылась, в помещение вошел врач. Именно так подумал о нем Мартин — человек, с европейским типом лица, хотя и смуглый, облаченный в хирургический зеленоватый костюм, а поверх него — еще белый халат. И бахилы на ногах. Он едва кинул взгляд на Мартина и уселся за стол, что-то там пощелкал на клавиатуре и стал смотреть в монитор.
— Добрый день, — с нажимом сказал Мартин. Врач оторвался от своего занятия и с любопытством глянул на него.
— Добрый день, мистер… герр Клаус, — кажется, чтобы вспомнить его имя, врачу пришлось заглянуть в монитор.
— Не могли бы вы мне объяснить, куда меня привезли и с какой целью? — поинтересовался физиолог.
По-английски врач говорил хорошо, вероятно, это был его родной язык.
— Скоро все узнаете. Не надо торопиться.
— А вы понимаете, — сдерживая себя, начал Мартин, — что все это противозаконно? Я гражданин Германии. Вы понимаете, что нарываетесь на международный скандал? Вы же нарушаете права человека!
Врач досадливо вздохнул. Повернулся к нему. Мартина поразил глубокий и словно пустой взгляд его больших зеленых глаз (или они только казались зелеными в этом освещении и на фоне хирургического костюма?)
— Права человека… Дорогой мой, здесь не может идти никакой речи о правах человека. Потому что вы не человек, доктор Клаус.
Игнорируя выпученные глаза и слегка отвисшую челюсть физиолога, врач подошел к нему ближе, придвинул стул и сел напротив.
— Вы не человек, доктор Клаус. Вы искусственно созданное существо. Клон.
Коридор был неестественном узким, двум человекам рядом не пройти. Мартин семенил за хирургом — имя тот так и не соизволил назвать — и пытался проснуться. Все это просто не может происходить в реальности.
Вы же физиолог, сказал ему этот тип, вам, может быть, будет интересно. Я покажу, пойдемте.
Кажется, ему самому здесь скучно и хочется с кем-нибудь поговорить. Пусть даже… вот ведь бред! — с искусственным существом.
"Вас создали два года назад. Срок жизни вашего тела — всего около трех лет. Достаточно для того, чтобы вы набрались опыта".
Это был бы бред, полный бред, полная чушь. Но ведь он и правда не помнил ничего… помнил очень смутно, фактически — только то, что ему рассказали. Так бывает? При этом из профессиональных знаний не пропало ничего.
"В мире еще не существует технологий клонирования человека".
И если бы и клонировали — то Мартин был бы сейчас младенцем. Без всякой памяти. Новое человеческое существо.
"А с чего вы взяли", — усмехнулся врач, — "что эти технологии всем известны. И что это вообще земные технологии".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});