Дерек словно окаменел.
— Поэтому я и выбрала такого человека, как Эдвард, — дрожащим голосом продолжала она. — Я знала, что его будет легче обмануть. Легче солгать именно ему. Но не тебе. Я так тебя люблю! — Глаза Лили вдруг затуманились слезами. — Я слишком уважаю тебя, Дерек, И хотела бы одного: в свою очередь, стать достойной твоего уважения.
Она не успела договорить. Он обнял ее, прижал ее голову к своему плечу и яростно прошептал:
— Я всегда уважал тебя, но никогда так сильно, как сейчас!
Слезы ручьями хлынули из ее глаз.
— Я не хочу потерять тебя, — всхлипнула она, крепко обняв его.
— И не потеряешь.
— Если твои чувства ко мне изменятся, я пойму…
— Никогда. Ни на йоту. Я по-прежнему готов умереть за тебя.
Она взглянула ему в глаза и совершенно неприлично шмыгнула носом.
— Ш-ш, — прошептал он, снова притягивая ее к себе.
Его грудь была мокра от ее слез. Она чувствовала, что он все еще думает о ее исповеди.
— Кто так больно ранил тебя, Лили? — прошептал он наконец. — Имя! Назови его имя!
— Зачем? — насторожилась она.
— Я сделаю то, что должен сделать.
Лили отстранилась:
— Я рассказала тебе не поэтому!
— Если ублюдок причинил тебе зло, он должен за это заплатить.
— Дедушка уже разделался с ним.
— Старик?! — рассерженно вскричал Дерек.
Лили съежилась.
— Прости, — извинился он, с видимым усилием сдерживая ярость. — Каким образом он с ним разделался?
— Заставил покинуть Англию и сказал, что, если он вернется, ему не жить. Он сбежал на континент, где, возможно, и сейчас соблазняет юных итальянских девушек, как соблазнил меня.
— Я не оставил бы его в живых. Почему никто не настоял, чтобы он женился на тебе?
Лили вздохнула, вспомнив, как было разбито ее сердце, когда она узнала правду.
— Как оказалось, у него уже была жена. И двое детей.
Дерек тихо выругался.
— Только поэтому дедушка пощадил его.
— Почему? — выдавил он. — Потому что видел, какая случилась трагедия из-за того, что ты росла без отца?
Лили умоляюще смотрела на него.
— Если не хочешь открыть его имя, по крайней мере расскажи, что он за человек? — с горечью спросил он. — Что это за человек, который, имея жену и детей, способен обольстить пятнадцатилетнюю девочку?
Услышав это, Лили неожиданно удивилась себе. Во имя чего она защищает Оуэна? Ведь Дерек прав!
— Это лорд Оуэн Мастерс. Ему было двадцать шесть. Младший брат маркиза. Гостил у кого-то из соседей в нашей деревне. Там он впервые увидел меня. Я сидела на дереве и читала книгу… Эта сценка показалась ему весьма забавной. Он подошел и заговорил со мной. Видишь ли… в то время я нигде не бывала, кроме деревни. Что я знала о высокородных лондонских повесах и их неотразимом обаянии?
— Неудивительно, что ты презираешь их породу.
— Он говорил, что я хорошенькая. И даже взобрался на дерево и сел рядом со мной.
— Как змея, — пробормотал Дерек.
— Да. Спросил, какую я читаю книгу, и сказал, что хочет знать обо мне все.
— Я убью его, — любезно пообещал Дерек.
— О, Дерек, он был воплощенным злом, но ведь это я оказалась глупой, доверчивой и наивной!
— Ты была девчонкой! Неужели ты хоть в чем-то винишь себя?
— Конечно!
— Ушам своим не верю.
— Но я позволила ему все! И не один раз, а дважды, пока не узнала мать.
— Ты хотя бы понимала, что он делает? Она удивленно уставилась на него.
— Н-нет, но если я ни в чем не была виновата, почему мать так кричала на меня и грозила выгнать из дому?
— О, дорогая, — прошептал Дерек, придвигаясь ближе, — теперь понятно, почему дед оставил Балфур-Мэнор именно тебе. Лили, твоя мать ужасно себя повела! Ты не должна ей верить! Потому что твоей вины тут нет. Я видел таких мужчин, как этот Мастерс. Учился с ними в школе. Служил в одном полку. Кто бы ни был этот человек, он выбрал тебя, потому что рядом не было отца, готового защитить свое дитя.
— Нет! — вскрикнула она, дернувшись как от удара. — Пожалуйста, Дерек, не говори так!
— Но почему? Ведь это правда, и ты сама так думаешь!
— Мой отец тут ни при чем! Ведь это я ему поверила, — выдавила Лили.
— Нет! — отрезал Дерек. — Вина лежит на Мастерсе и твоих родителях.
Лили затрясла головой.
— Ты совершенно невинна. И была всего лишь девочкой! Представляю, как ужасно осознать, что в этом мире есть злые, подлые люди, люди без совести и чести. И как кошмарно стать жертвой обстоятельств, о которых не имеешь ни малейшего понятия!
Лили тихо плакала.
— Но теперь у тебя есть я, — жестко заключил Дерек, вытирая ее слезы. — И если кто-то попытается причинить тебе зло, ему придется сначала добраться до меня.
Лили, дрожа, смотрела на него. О, как она хотела поверить…
— Ты готов убить ради меня половину человечества?
— Да, если они тебя обидят!
— Мой солдат…
— Собственно говоря, теперь меня больше привлекает новая карьера.
— Вот как? И в какой же области? — прошептала она прерывающимся голосом.
— Любой. Лишь бы быть ближе к тебе.
Лили отстранилась и задумчиво свела брови.
— Я думала, ты возвращаешься в Индию.
— Мои планы изменились.
— С каких пор?
— С этого момента.
— Ты это серьезно?
— Разве похоже, что я шучу?
У нее сжалось сердце.
— Может, тебе следует это обдумать? День-другой, а потом…
— О чем тут думать? Разве ты думала два дня, прежде чем вбежала в горящую конюшню, чтобы спасти меня? Или когда отдала самую дорогую для тебя вещь, чтобы меня не посадили в Ньюгейт? Нет, Лили. Я все решил. Пусть я небогат, но все, что есть у меня, — твое, и если даже мне придется самому работать молотком, чтобы починить твою чертову крышу, я это сделаю. Я твой… — Он наклонил голову. — Если ты примешь меня.
Лили потрясенно уставилась на него.
— Хочешь сказать…
— Стань моей женой. Я знаю: пока мы вместе, у нас все получится.
— О, Дерек! — выдохнула Лили и, бросившись в его объятия, стала целовать. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, Лили! — вторил он, легко оторвав ее от земли. — Спасибо, что поверила мне.
— Спасибо, что оказался достоин моего доверия. — Она снова поцеловала его. — У тебя дымный вкус.
— А у тебя вкус копченой ветчины.
— Отвратительно!
— Мне все равно, — рассмеялся он. — Только целуй меня.
Она послушалась.
— Знаешь, — протянул он после долгой паузы, — я всегда хотел выбрать Италию для своего свадебного путешествия.
— Дерек! — засмеялась она сквозь слезы, покачивая головой. — О, как бы полюбил его дедушка!