Ближайшее рассмотрение всех приведенных форм показывает, что различие между ними само по себе незначительно, касается лишь некоторых оттенков. В существе, все выражения латинского текста передают ту же мысль, что и Евсевий. Заглавие же в предисловиях к V книге (de traductione et eversione...) и ко II (detectio et eversio) почти буквально совпадает с приведенным у Евсевия. (В первом случае разница, может быть, лишь в одном слове: вместо detectio стоит traductio; во втором же латинский текст передает укороченное заглавие труда Иринея.)
Отсюда уже можно признать наше первое предположение более соответствующим действительности; по-видимому, причиной разницы является неточность латинского перевода.
Вывод этот в последнее время нашел себе подтверждение во вновь изданном армянском тексте IV и V книг Contra haereses. В предисловиях к обеим[1435] книгам, а также и в IV, 41,4 там стоят слова, соответствующие греческому «Έλεγχος καν ανατροπή τής ψευδωνύμου γνώσεως».[1436]
Таким образом, очевидно, греческий подлинник (с которого Непосредственно сделан был и армянский перевод) «Против ересей» передавал полное заглавие этого труда в той же форме, как и Евсевий; и «Обличение и опровержение лжеименного знания» нужно признать принадлежащим самому Иринею.
В таком виде это заглавие сравнительно длинно и неудобно при всякого рода литературных работах. Поэтому в той же «Церковной истории» Евсевия оно приводится уже в сокращенной форме: «Προς τάς αιρέσεις» — «Против ересей».[1437] В этой же форме, наряду с полным,[1438] употребляют его и другие греческие отцы (Василий Великий,[1439] Кирилл Иерусалимский[1440] и др.). А некоторые заменяют: «Κατά των αιρέσεων»,[1441] «Καθ’ αιρέσεων»,[1442] «Κατά της ψευδωνύμου γνώσεως»,[1443] «Κατά Ούαλεντίνου και Μαρκίωνος»[1444] или даже «Εις τάς αιρέσεις»,.[1445]
У Иеронима в переводе на латинский язык Евсевиево «Προς τάς αιρέσεις» передано Adversus haereses.[1446] Впоследствии наряду и вместе с этой формой среди латинских авторов появилась несколько иная, хотя по существу тождественная «Contra haereses». Обе последних употребляются и до настоящего времени западно-европейскими учеными всех стран.
II.
В заключении к IV книге Contra haereses св. Ириней говорит, что, пиша свой труд, он имел в виду дать и себе самому, и своему другу (et nos ipsos, et te) пособие к противоборству (contradictionem) со всеми еретиками.[1447] Отсюда видно, что причиной появления пяти книг «Против ересей» являлось распространение гностических лжеучений. Гностицизм был в корне противоположным христианству, разрушал его учение, отрывал от Церкви и лишал спасения многих ее чад. Никакой христианин не мог оставаться спокойным при виде успехов ереси. Тем более, конечно, св. Ириней. Ученик Поликарпа, он был хранителем апостольского предания. Получил хорошее церковное и светское образование. Имел достаточно средств д ля письменной борьбы с гнозисом. Ему более, чем другим,[1448] известно было самое учение гностиков из сочинений и личных бесед с выдающимися их представителями.[1449]
Видя гибель своих братьев христиан, он и считал себя нравственно обязанным выступить против обольстителей. «Любовь, — пишет он другу, — побуждает меня раскрыть тебе и всем твоим близким те учения, которые до сего времени скрывались в тайне»;[1450] «и я желаю, — замечает он в другом месте, — чтобы все люди пришли к познанию истины».[1451]
Но этого мало. Еретики появились в Ронских странах, т. е. вблизи, а может быть уже и в самом Лионе. Валентинианин Марк и его помощники соблазнили и отторгнули от Церкви многих женщин.[1452] Опасность касалась, таким образом, собственной паствы св. отца. Враг был у ворот. И мог ли он, «ревнитель завета Христова», оставаться спокойным? Ему «было вверено попечение» о его словесном стаде.[1453] Он был ответственен, если бы по его вине «некоторые, как овцы, были бы похищены волками».[1454] На нем, словом, лежал, кроме общехристианского, нравственно-формальный, юридический, так сказать, долг пастыря. И он хорошо сознавал это.[1455]
К написанию антигностического сочинения побуждала его также просьба друга, желавшего иметь хорошее пособие в борьбе с еретиками.[1456]
Последние два обстоятельства и послужили ближайшими поводами для составления Contra haereses.
III.
Кто был адресатом этого труда, не указывают ни сам Ириней, ни Евсевий, ни другие отцы. При определении его поэтому приходится основываться исключительно на внутренних данных самих Contra haereses.
А здесь представляется следующее.
В предисловии к первой книге Ириней говорит, что живет среди кельтов и по большей части имеет дело с варварским языком (βάρβαρον διάλεκτον).[1457] Последний термин употреблялся обычно греками в отношении ко всякому не-греческому наречию. Св. отец происходил из греческой семьи, поэтому так и выразился. Но очевидно, что и адресат его также принадлежал к греческой национальности: иначе ему было бы непонятно, а может быть и даже оскорбительно (если бы он был кельтом, например) подобное выражение.
С другой стороны, тот факт, что Иринею приходилось «посылать»[1458] свои сочинения другу, и само подчеркивание, что он (Ириней) живет среди кельтов, с достаточной ясностью указывают, что названный друг жил не в Галлии, а где-либо еще. Может быть, местом жительства его была Малая Азия.
В том же предисловии св. отец говорит об адресате Contra haereses как таком, которому дана от Бога благодать («ката triv xópvv tí^v votó toC Kupíoü ooi &5o|iévr|v»).[1459] Кроме того, как видно отсюда же[1460] и из других мест этого труда,[1461] около него группировались «присные» его, люди, которым он разъяснял истины Христова учения (яарасгарек;... шптууЕХ,¡láva) и которым должен был выяснить также характер гностического лжеучения и способы к его опровержению, сообщенные Иринеем.
Очевидно, друг этот занимал сравнительно высокое иерархическое положение, был, может быть, епископом в каком-либо городе Малой Азии. За последнее говорит и самый тон обращения св. отца к нему, как равного к равному (а Ириней в это время, как мы покажем ниже, был уже епископом Лионским).
В том же предисловии св. отец называет своего друга «способнейшим» себя, таким, который может по широте своего ума сказанное Иринеем слабо и кратко представить в силе и обилии перед своими слушателями.[1462]
Отношения между ним и св. отцом были самые лучшие. Последний называет его не иначе, как dilectissime (греч. áyaTcrjTé) = «любезнейший», «возлюбленный», «друг»;[1463] с любовью же исполняет его просьбу о книгах против еретиков.
Все эти данные, как видим, не настолько определенны, чтобы на основании их можно было прямо и точно указать на какого-либо деятеля того времени. Выводы из них могут быть только приблизительными. По нашему мнению, принимая их во внимание, адресатом Contra haereses можно признать Поликрата Ефесского (участника пасхальных споров).
Он жил как раз во время написания этого труда. Был греком по происхождению, занимал епископскую кафедру, пользовался большим авторитетом среди своих пасомых.[1464] В его время гностицизм сильно распространялся в Малой Азии. Нужда в опровержении еретиков была и здесь большая.
Против нашего предположения, по-видимому, нельзя привести основательных возражений. А в пользу его помимо указанной уже естественности говорит и та интенсивная связь, какая вообще существовала у св. Иринея с Малой Азией и ее христианским населением.[1465]
IV.
В предисловии к III книге «Против ересей» Ириней пишет: «Я послал тебе (другу) мои книги (misimus tibi libros), из коих первая содержит мнения всех (еретиков) и раскрывает их обычаи и характер поведения, а во второй опровергнуто и разрушено их превратное учение... В этой же третьей книге я представлю (in hoc tertio inferemus) доказательства из Писаний».[1466] Соединение первых книг в одно (множеств. libros), при отсутствии упоминания об отсылке первой в заключении к ней или в предисловии ко второй, говорит за то, что обе первые были отправлены одновременно. А прошедшая форма глагола (misimus) рядом с будущей о третьей книге (inferemus) свидетельствует, что посылка этой и следующих состоялась позднее тех.
В предисловии же к IV книге св. отец говорит: «Посылая (transmittens) тебе, друг, эту четвертую книгу (quartum librum), я подтвержу словами Господа...» и т. д.[1467] А в IV, 41, 4 стоит: «Прочие изречения Господа... и изложение посланий святого Павла я представлю (disponentes) в другой книге (in altero libro = V) и таким образом с помощью Божией я доставлю (praebebimus) тебе полное сочинение: “Обличение и опровержение лжеименного знания”, давая в этих пяти книгах (in quinque libris) и мне самому, и тебе пособие к противоборству со всеми еретиками».[1468]