чувствовал себя свежо, хотя спал всего несколько часов. Он с необыкновенной прытью заскочил на боевую машину пехоты, разместившись в люке командира. Файзуло с пол-оборота завёл двигатель, и они рванули в сторону Суруби.
Возвратившись обратно, сержант Безгодков торопливо закинул на плечо автомат, поправил снаряжение, затянул ремень и отправился на выносной пост.
К этому времени уже исчезли последние тени у гор и вдоль реки. Солнце повисло над всем пространством, просвечивая насквозь все уголки и расщелины скал. Горы дымились, порождая клубы тумана, земля буквально парила. Становилось всё жарче.
Безгодков шёл, размашисто переставляя свои длинные ноги. Его крепкие мускулистые руки раскачивались из стороны в сторону. На подъёме в гору солнце светило ему прямо в глаза, и он, сощурившись, надвинул на лоб панаму. Погружённый в раздумье, багровый от палящих солнечных лучей, сержант Безгодков быстро взбирался вверх по склону.
Работа на выносном посту уже шла полным ходом. Издалека слышался непрекращающийся стук камней. Боевые позиции и наблюдательный пункт на выступе скалы были почти все разрушены. Укладывать и укреплять камни приходилось практически по-новому.
Сержант Безгодков, поднявшись наверх, остановился и стал с любопытством наблюдать за работающими, выискивая глазами сержанта Филимонова.
— Пацаны! — крикнул он. — Салют труженикам! Принимайте меня в свою команду!
Увидев стоящего на откосе у скалы Юру Безгодкова, бойцы вразнобой закричали:
— Юрка! Давай к нам!
Сержант Филимонов, оторвавшись от работы, подошёл к нему и спросил:
— Цемент привезли? Песок и воду мы уже заготовили, но во многих местах без цемента не обойтись.
— Конечно! Надо отправить за ним вниз, к командирской БМ-Пэшке. Файзуло выдаст.
— Понял. Сейчас мы с тобой, Рыжий, проверим, что у кого сделано, а по результатам отправим несколько пацанов вниз.
— Ладно, — согласился Юра Безгодков и последовал за сержантом Филимоновым.
Пройдя позиции миномётчиков и автоматического гранатомёта АГС-17, они остановились у боевой позиции пулемётчика и стрелка-автоматчика. Здесь трудились два бойца весеннего набора, прибывшие из учебного подразделения Туркестанского военного округа, пулемётчик ПК рядовой Петручук и стрелок-автоматчик рядовой Самойлов.
Сержант Филимонов с изумлением посмотрел на их работу, лицо его помрачнело, приняло суровое выражение, а в глазах сверкнул сердитый огонь. Он зло засмеялся, затем громко выругался, показывая рукой на их сооружение. Переглянувшись с Безгодковым, он тихо сказал:
— Смотри, Рыжий, как они камни уложили. Смех и грех!
С этими словами Филимонов зашёл в их укрытие. Он бросил быстрый взгляд на одного, потом на другого бойца:
— Вот ты, Микола, — обращаясь к рядовому Петручуку, жёстко говорил Филимонов, — посмотри на бойницу для твоего пулемёта.
Что ты в ней видишь? Какой сектор ведения огня? — сержант взял пулемётчика за рукав и подвёл его к кое-как сложенной бойнице. Он поднял на него покрасневшие от недосыпания за последние дни глаза и начал тихо, но твердо вдалбливать бойцу военную науку:
— Лёгкий и удобный 7,62 мм. пулемёт Калашникова по своей огневой мощи составляет достойную конкуренцию в горах, да и в других местах, крупнокалиберным пулеметам ПКТ и КПВТ, установленным на бронетехнике, а также ДШК, который в основном используют духи. Значит, позиция у тебя должна быть надёжная, сектор обстрела должен позволять вести огонь удобно по всем направлениям. Для чего у тебя вот этот котелок на плечах? — сержант Филимонов слегка постучал костяшками пальцев по лбу пулемётчика и продолжил:
— Уяснил, Микола? Чему тебя только в учебке учили? — возмутился сержант. — Да и здесь, на посту, ротный постоянно проводит занятия по боевой подготовке. А тут вы даже восстановить не можете то, что до вас сделали предшественники.
— Так точно! Уяснил. Виноват, товарищ сержант, — глухо ответил рядовой Петручук.
— А ты, студент, что скажешь? — повернулся сержант Филимонов к рядовому Самойлову. Витька-студент хотел было что-то сказать, но сержант Филимонов его перебил:
— Ты как стрелок самого лучшего в мире автомата Калашникова должен не только отлично стрелять из автомата, но и быть готовым в любую минуту заменить пулемётчика, если он получит ранение или будет убит. Уметь обращаться с оружием — это тебе не лечь-встать, побежал! Это гораздо шире, поскольку, чтобы победить в бою и остаться живым, надо уметь ещё и вдумчиво оборудовать себе удобную позицию! Запомни и заруби у себя на носу до конца своей службы здесь, в Афгане! Образование, конечно, облагораживает душу, но оно должно приносить пользу лично для тебя. Начитанный студент должен схватывать всё на лету, но твой интеллект настолько высок, что ты камень от булыжника отличить не сможешь. Посмотрите оба на свою работу! От первой пули крупнокалиберного пулемета ДШК у вас всё развалится, — отчеканил он.
— Вот смотрите! — сержант Филимонов подошёл к только что сложенному сооружению и толкнул его рукой. Уложенные камни посыпались и укрепление развалилось от одного только удара. Филя раздражённо потер свой лоб, посмотрел на бойцов и снова рассмеялся. Сквозь его смех проскользнула угрожающе резкая нотка.
— Товарищ сержант, мы сейчас исправим всё и ещё один ряд камней выложим, — пытался оправдаться рядовой Петручук. Но это только привело сержанта Филимонова в ярость. Он стал уже кричать на них:
— Какой ещё ряд камней?? Чему я вас учил?? Вот ваша работа! — указывая на разбросанные камни, заорал сержант. — Когда, наконец, будет работать ваш мыслительный аппарат!
Филимонов вновь, но уже обоим бойцам постучал пальцами по лбам.
— А ведь, вроде бы, неглупые пацаны. Вот ты, студент, вроде, три курса института закончил, а научился думать задним местом, но не головой, — продолжал воспитывать их старший выносного поста.
Если полтавский парень Микола стоял, понурив голову, то Витька-студент смотрел сержанту Филимонову прямо в глаза. Он, резкий, вспыльчивый, хотел было что-то ответить, но в глазах сержанта Филимонова видел не только ярость и злость, но и непоколебимость в правоте, поэтому чутьё ему подсказывало, что объясняться сейчас, тем более пререкаться — опасно и бесполезно.
Теперь Витька смотрел на сержанта с уважением. Ему стало просто стыдно и неловко перед своим командиром. Юра Безгод-ков всё время наблюдал за происходящим, а потом сам неприязненно посмотрел на бойцов и тоже с негодованием высказал:
— Филя! Лентяи безответственные они, всё спустя рукава делают. Разве они не помнят, как была оборудована их позиция до землетрясения? Прошлый раз духов за горных козлов приняли, а сейчас вот здесь тоже самое. Мозги им прочистить нужно! — сделав небольшую паузу, он пристально вглядывался в выражение лиц Миколы и Витьки-студента, стараясь уловить следы раскаяния. Затем, подняв палец вверх, назидательно изрёк, обращаясь к ним:
— Учиться вам, пацаны,