намордник на себя напялил! Н-е-е, — помотал он головой, — николи такого не будет. Не буду я позориться напоследок! И не проси даже, Айболит! А вот подчиненных своих, если хочешь, то пристрожу, за ради сохранения твоего авторитета. Это мы могем! — подмигнул он веселым глазом.
— Ой, да Бог вам судья, Михал Дмитрич! — махнул на него рукой Чеботарев. — Мне что ли больше всех надо?! Вот настрочит этот бойкий москвич докладную наверх, вам же хуже будет, — фыркнул Чеботарев.
— И что с того?! — опять расцвел в улыбке полковник. — Думаешь, я испужаюсь какой-то там писульки?! И — и-и, паря! Я за свою жизнь, каких только доносов на себя не пережил?! Чего мне бояться?! Охочих занять мое место и так днем со огнем не сыскать! Я свое отслужил и отбоялся, еще, когда он под столом бегал в коротеньких штанишках. Ну, получу еще один выговор! Эх, ма! А ссылать меня за проступок дальше и некуда. Дальше только Северный Полюс.
— Я вас предупредил, а уж вы поступайте, как вам заблагорассудится, — опять махнул на все рукой врач. — Ладно, ступайте уж, Бог с вами!
— Э, нет, брат! Ты меня не гони. Вот ты меня все расспросами донимал: что, да как. А теперича я тебя поспрашаю, — деловито уселся старинушка на стул.
— Господи, что еще-то? — всплеснул руками Чеботарев.
— Ты вот у нас человек ученый, университеты там, в столицах кончал разные, — начал издалека Митрич.
— Не разные там, а один — Московский Медицинский Университет имени Сеченова, — позволил себе поправить полковника доктор. — А только и вы, товарищ полковник, зря передо мной прибедняетесь и разыгрываете малограмотного и дремучего человека. Мы все прекрасно знаем, что у вас за плечами Академия Генерального штаба и высшее техническое образование.
— Оно, конечно. Куды же без ученья-то в нонешние времена?! — продолжал ломать комедию Виттель. — Вот я тебя, как ученого и хочу спросить: правду ли говорят, что животная скотина болеет теми же болестями, что и люди?
— Я, собственно говоря, не сильно вдавался в эту тему, — потер щеки ладонями Чеботарев, — однако научно-популярные издания в последнее время пестрят исследованиями в этой сфере. И, что удивительного…
— Ну-ка, ну-ка, — заерзал на стуле Его Величество.
— Если раньше все знали, что людскими заболеваниями болеют только приматы и, простите, свиньи, как самые близкие человеку по набору хромосом, то последние исследования показали, что этому стали подвержены и те животные, которые долго находились в непосредственном контакте со своими хозяевами.
— Хмм, — затеребил свою бородищу полковник, — вона как значить?
В глазах у доктора заплясали озорные огоньки.
— А я ведь уже догадался, куда вы клоните, Михал Дмитрич. Вас интересует вопрос о подверженности вашей подопечной вирусному заболеванию.
— Да, и признаться, весьма, — согласился Митрич.
— Такую опасность для нее самой и ее медвежонка исключить нельзя, потому, как они находятся не в белом и одиноком безмолвии Заполярного круга, а среди людей. А учитывая тот факт, что у дикого зверя отсутствует иммунитет, от каких бы то ни было человеческих заболеваний, риск заразиться имеет значительную вероятность.
— Вот и я о том же думаю, док! — вскочил с места полковник. — Помоги, а?! Христом Богом, прошу!
— Да чем же я помогу-то? — развел беспомощно руками Чеботарев.
— Сделай им тоже, какую никакую вакцинацию! А уж за мной не пропадет! Ты же меня не первый год знаешь!
— Вы в своем ли уме, Михал Дмитрич?! — вырвалось возмущенное восклицание у Чеботарева. — Что вы такое, простите, несете?! Какая еще вакцинация медведям?!
— Да ты не кипятись Григорич! — перешел к увещеваниям полковник. — Что ты разошелся, как тульский самовар?! Я же не призываю тебя совершить должностное преступление! Просто по-человечески прошу оказать помощь в вакцинации зверушки и ее детеныша.
— Зверушки?! — взвился до небес доктор. — Это вы почти пятисот килограммовое чудище называете зверушкой?!
— Она же совсем ручная! — попробовал защитить медведицу Виттель.
— Это, с какого перепуга она вдруг за два месяца стала ручной?! — съязвил Чеботарев.
— А, что тут такого? — скорчил непонятливое лицо Его Величество. — Ведь всем известно, как хорошо медведи поддаются дрессировке? Видал, как они на велосипедах ездят в цирке?
— Вот именно, что в цирке! — ухватился Андрей Григорьевич. — Их этому с детства приучают! А тут взрослая и матерая медведица! Нет, нет и еще раз нет! И сам не пойду и персонал не отпущу! Мне еще ЧП на участке не хватало!
— Вот ведь какой же ты вредный человек, Григорич! — начал уже укорять его комендант. — А еще клятву Гиппократа давал!
— Я давал клятву лечить людей, а не диких зверей! — парировал тот.
— Так ить тоже Божья тварь! — нашелся, чем ответить Митрич, явно не собираясь уступать.
— Андрей Григорич, — высунулась из-за ширмы Машенька, — разрешите мне после работы провести ей и ее малышу вакцинацию?
— Это еще, что за явление?! А ну молчать! — наорал он на медсестру. — Я не потерплю в амбулатории никакой оппозиции! А ну, брысь, отсюда, соплячка! Иначе, уволю!
Однако его речь произвела, совсем не тот эффект на который он рассчитывал. Девушка вспыхнула, как маков цвет и, поджав губы заявила:
— А вы на меня, Андрей Григорьевич, голос не повышайте, — тихо, но твердо произнесла девица, выходя из-за ширмы, задетая за живое. — Я свой трехгодичный контракт подписывала не с вами, а с Министерством обороны. Не вы меня принимали на работу и не вам меня увольнять.
— Да, ты, да я тебя…, — зашлепал губами Чеботарев, выпучив глаза от такого поворота событий.
— А так как я ношу звание прапорщика медицинской службы, то, следовательно, имею полное право подать на вас заявление в гарнизонный суд на предмет оскорбления чести и достоинства при несении службы, — говорила она, будто вколачивала гвозди в гроб профессиональной карьеры заведующего терапией.
— Да ты, что, Машка, сдурела? — только и смог выговорить Григорич тоже вставая из-за стола, растерявшийся перед таким нежданным напором со стороны младшего медицинского персонала. — Я же о тебе, дуреха, беспокоюсь.
Митрич, сияя от удовольствия, наблюдал за трагикомической сценой, боясь даже дыханьем сбить мастерскую игру актеров.
— За меня беспокоиться не надо, — подошла она почти вплотную к заведующему. — Вы лучше о себе побеспокойтесь. Потому что, если на суде выяснится, что вы позволяли себе неоднократно хватать не только меня, но и остальных девочек за ягодичные мышцы, то вам и вовсе не поздоровится! — продолжила она публичную казнь.
— Ты чего?! Это было-то всего пару раз! — теперь уже покраснел доктор.
— Хватал, говоришь?! — тут же заинтересовался событием Митрич, едва сдерживая в бороде гомерический хохот. — Ну-ка, дочка, поподробнее с этого места.
— Вы чего это, оба сдурели что ли?! — уже начинал серьезно обижаться доктор. —