— Что мне теперь делать? — тут же обратился Рон к Гарри и Гермионе; вид у него был совершенно ошарашенный. — Если я не справлюсь, мою жену — в смысле, жену Каттермоула…
— Мы пойдем с тобой, нам надо держаться вместе… — начал было Гарри, но Рон лихорадочно замотал головой.
— Это идиотизм, у нас мало времени. Вы двое найдите Амбридж, я пойду разбираться с кабинетом Йексли — но как я остановлю этот дождь?
— Попробуй Finite Incantatem, — немедленно посоветовала Гермиона, — это остановит дождь, если только он вызван сглазом или проклятьем; если не поможет, значит, что–то не в порядке с Атмосферными Чарами, и тогда это наладить будет труднее, поэтому в качестве промежуточной меры попробуй Impervius, чтобы защитить вещи…
— Повтори все это еще раз, помедленнее, — попросил Рон, лихорадочно роясь в карманах в поисках пера, и в этот момент лифт, дернувшись, остановился. Бестелесный женский голос произнес: «Уровень четыре, Департамент по регулированию и контролю над магическими созданиями, включая Отделения зверей, существ и духов, Отдел взаимодействия с гоблинами и Бюро прогнозов угрозы вредителей» — и двери вновь открылись, впуская пару волшебников и несколько бледно–лиловых бумажных самолетиков, которые начали порхать вокруг лампы, встроенной в полоток лифта.
— Доброе утро, Альберт, — улыбнулся в сторону Гарри человек с большими усами. Он глянул на Рона с Гермионой, в то время как лифт снова дернулся вверх; Гермиона с безумной скоростью шептала Рону какие–то инструкции. Волшебник, ухмыляясь, придвинулся поближе к Гарри и прошептал:
— Дирк Кресуэлл, э? Из Взаимоотношений с гоблинами? Отличная работа, Альберт. Я чертовски уверен, что теперь это место мое!
Он подмигнул. Гарри улыбнулся в ответ, надеясь, что этого окажется достаточно. Лифт остановился, двери в очередной раз открылись.
«Уровень два, Департамент поддержания магического правопорядка, включая Отдел неправомочного применения магии, Штаб–квартиру Авроров и службы Администрации Витценгамота» — произнес бестелесный женский голос.
Гарри заметил, как Гермиона слегка подтолкнула Рона, и он поспешно выбрался из лифта вместе с другими волшебниками. Гарри и Гермиона остались одни. В тот момент, когда золотые двери закрылись, Гермиона протараторила:
— На самом деле, Гарри, я думаю, мне лучше пойти за ним, я сомневаюсь, что он знает, что ему надо делать, а если его поймают, все…
«Уровень один, Министр Магии и обслуживающий персонал».
Золотые дверь снова распахнулись, и Гермиона ахнула. Перед ними стояли четыре человека, двое из которых были поглощены беседой: длинноволосый волшебник в великолепной черно–золотой мантии и квадратная, жабоподобная ведьма с шелковым бантом в коротких волосах, прижимающая к груди блокнот.
Глава 13. Комиссия по Регистрации Муглерожденных
— А, Мафальда! — воскликнула Амбридж, глядя на Гермиону. — Тебя Трэверс прислал, верно?
— Д-да, — пискнула Гермиона.
— Отлично, ты прекрасно подойдешь, — с этими словами Амбридж вновь повернулась к волшебнику в черном и золотом. — Значит, эта проблема решена, Министр, если Мафальду нам выделили для ведения протокола, мы можем начать прямо сейчас, — она сверилась со своим блокнотом. — Сегодня у нас десять человек, и один из них — жена сотрудника Министерства! Тц–тц… даже здесь, в самом сердце Министерства! — она вошла в лифт рядом с Гермионой, так же как и двое других волшебников, слушавших беседу Амбридж с Министром. — Мы поедем прямо вниз, Мафальда, все необходимое ты найдешь в комнате заседаний. Доброе утро, Альберт, ты разве не выходишь?
— Да, разумеется, — ответил Гарри глубоким басом Ранкорна.
Гарри вышел из лифта. Золотые двери за его спиной с лязгом захлопнулись. Оглянувшись через плечо, Гарри успел увидеть уплывающее вниз встревоженное лицо Гермионы, двух волшебников по обе стороны от нее и бархатный бант Амбридж где–то в районе гермиониного плеча.
— Что привело тебя сюда, Ранкорн? — поинтересовался новый Министр Магии. В его длинных черных волосах и бороде мелькали серебряные пряди, а огромные надбровные дуги оставляли в тени сверкающие глаза, вызывая у Гарри в воображении картину краба, выглядывающего из–под камня.
— Мне нужно перекинуться парой слов с… — Гарри замешкался на долю секунды, — …Артуром Уизли. Мне сказали, что он на первом уровне.
— А, — кивнул Пиус Тикнесс. — Его таки поймали на связи с Врагом общества?
— Нет, — ответил Гарри, во рту которого внезапно пересохло. — Нет, такого не было.
— А, ну ладно. Это только дело времени, — заверил его Тикнесс. — Если тебя интересует мое мнение, кровоотступники — такое же зло, как и Грязнокровки. Ну, удачи, Ранкорн.
— Удачи, Министр.
Гарри проследил за тем, как Тикнесс удаляется по покрытому толстым ковром коридору. В то же мгновение, когда Министр исчез из виду, Гарри вытащил из–под своего тяжелого черного плаща другой плащ, невидимку, накинул его на себя и устремился по коридору в противоположном направлении. Ранкорн был столь высок, что Гарри вынужден был скрючиться в три погибели, чтобы быть уверенным, что его ноги не высовываются из–под плаща.
Внизу живота у Гарри все пульсировало от страха. По мере того как он проходил мимо все новых и новых сверкающих деревянных дверей с маленькими табличками, указывающими имена и должности обитателей расположенных за ними кабинетов, на него все больше начинала давить мощь Министерства, его сложность, его непостижимость. План, который они с Роном и Гермионой столь тщательно вынашивали в течение последних четырех недель, стал казаться ему совершенно детским и смехотворным. Они сосредоточили все свои усилия на том, чтобы пробраться внутрь, избежав обнаружения; ни на мгновение они не задумались о том, что делать, если они вынуждены будут разделиться. И вот теперь Гермиона застряла на судебном заседании, которое, несомненно, продлится не один час; Рон изо всех сил пытается применить магию, которая, не сомневался Гарри, была ему совершенно недоступна, притом что от его успеха, вероятно, зависит свобода женщины; а он, Гарри, бродит по верхнему этажу, отлично зная при этом, что его добыча только что уехала на лифте вниз.
Он остановился, прислонился к стене и попытался сообразить, что делать дальше. Тишина давила на него: здесь не слышалось ни обрывка разговора, ни звука шагов; покрытые фиолетовым ковром коридоры были беззвучны, словно на все это место кто–то наложил чары Muffliato.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});