Соколовым — не ссорятся. Если ему что-нибудь надо, значит — руки по швам.
Руднев помолчал.
— Допустим, переувлажнение... — сказал он. — Но существуют, стало быть, пороки и в самой конструкции теплотрасс. Если они надежны — переувлажнение не сыграло бы такой роли.
— Конечно, — согласился Евстигнеев. — Я же сказал: водохранилище — только последнее звено в длинной цепи причин...
* * *
Постников с женой Надеждой Евгеньевной обедали в санаторной столовой.
Построена она была недавно и в современном стиле: одна стена — сплошь стеклянная, напротив — большое панно: розовый пастушок среди голубых овечек играет на дудочке.
В зале было шумно, то здесь, то там слышался смех.
За столиком вместе с Постниковыми сидела молодая пара: парень в очках и его румяная подруга.
— ...Есть такая теория, — говорил парень, — супругам раз в году надо отдыхать врозь. Говорят, очень сохраняет семью.
— А вы давно женаты? — спросила Надежда Евгеньевна.
— Семь месяцев.
Надежда Евгеньевна засмеялась.
— Это, конечно, стаж... Я вам, голубчик, так скажу: если для того, чтобы сохранить семью, надо отдыхать врозь, то уж лучше, наверное, ее вообще не сохранять.
— А вы сколько лет женаты? — поинтересовалась молодая женщина.
— Тридцать один год, — ответила Надежда Евгеньевна. — И за все это время мне ни разу не удалось выгнать Георгия Андреевича одного в отпуск.
— И не удастся, — сказал Постников.
... — Отдыхающий Постников, Георгий Андреевич! — На пороге столовой стояла дежурная сестра. — К телефону!
Постников обернулся. Встал из-за стола. Пошел к выходу.
— Спасибо, Машенька, — поблагодарил он сестру.
— Междугородка, — объяснила та. — Найдите, говорят, хоть из-под земли.
* * *
Вера Игнатьевна Ванина говорила по телефону.
— ...А Руднев разве ничего тебе не сообщил?.. Удивительный человек! Ну ладно, разберемся... Жду послезавтра... И учти, Георгий Андреевич, разговор предстоит серьезный...
В это время в селекторе прозвучал голос секретарши:
— По второму городскому Земсков Виталий Федорович...
— Минуту, — сказала Ванина в трубку и обратилась к секретарше: — Передай, что по телефону разваривать с ним не буду. Через час жду его в исполкоме... Земсков звонит, — объяснила она Постникову. — Что?.. А вот этого я уж не знаю. Придет — погляжу, волнуется он или нет... Но мне кажется, Георгий Андреевич, вам обоим надо волноваться. И очень сильно... Да. Все. — Она положила трубку.
* * *
Директор местного проектного института Виталий Федорович Земсков находился в кабинете Ваниной.
Вера Игнатьевна сидела, подперев подбородок кулаком, и в упор смотрела на собеседника.
— ...Значит, проект ваш, товарищ Земсков, предусматривал укладку труб прямо в грунт, бесканальным способом? — спросила она.
— Совершенно верно, — согласился Земсков.
Казалось, ни строгий тон, ни суровый взгляд начальства его абсолютно не трогают.
— А между тем, — Ванина придвинула к себе книжку в светлой обложке, — строительные нормы и правила требуют укладывать трубы не в грунт, а в железобетонные лотки. То есть канальным способом. Так?
— Именно, — опять охотно согласился Земсков.
Ванина откинулась на спинку кресла.
— Получается, — спросила она, — авария и смертельный случай прежде всего на вашей совести?
— А вот это уже неверно, — возразил Земсков.
— Объясните.
— Сделайте одолжение. — Земсков показал на книжку: — Когда были введены эти правила?
Ванина посмотрела на обложку.
— Тысяча девятьсот семьдесят четвертый год.
— Правильно. А проект теплотрасс выдали мы в пятьдесят четвертом. За двадцать лет... И в технической литературе господствовала тогда теория о целесообразности, наоборот, бесканальной прокладки... Особенно там, где песчаный грунт. Бесканальная прокладка ведь на тридцать процентов дешевле... Прислать вам эти книги?
— Значит, врали ученые? — оставив без внимания его вопрос, спросила Ванина.
— Нет, Вера Игнатьевна, не врали, — спокойно возразил Земсков. — Просто наука не стоит на месте, а с каждым годом идет дальше, развивается... Вполне естественный процесс... Пройдет еще двадцать лет, и, возможно, мы откажемся от сегодняшней канальной прокладки. Появится что-нибудь новое, получше... Разве можно упрекать авиаторов, зачем они на заре века проектировали винтовые, а не реактивные самолеты? Смешно, не правда ли? — он улыбнулся.
Ванина спросила:
— А почему взяли для изоляции диатомовый кирпич, который вызывает коррозию?
— В пятидесятые годы это тоже допускалось всеми инструкциями, — объяснил Земсков. — Да и не было под рукой ничего другого.
Она молчала.
Земсков спокойно ждал.
— Ах, как хорошо! — сказала Ванина. — Выходит, по науке лопаются трубы каждый год, и люди заживо варятся в кипятке — тоже по науке!
— А вот это уже безобразие, — сказал Земсков. — Люди не должны страдать ни при каких условиях. Пусть объяснит Георгий Андреевич Постников, как это получилось, что работники «Горэнерго» три часа не могли перекрыть воду. Безобразие, да и только. Виновных надо отдать под суд.
— Замечательно, — сказала Ванина. — Тех, кто не мог ликвидировать аварию, — под суд. А вас, которые запроектировали ее своими собственными руками, под суд не надо.
Земсков мягко улыбнулся.
— Надо или нет — не знаю, — сказал он. А вот то, что по закону нас нельзя под суд, — это совершенно точно.
Ванина молчала.
— Бесполезный разговор, Вера Игнатьевна, — сказал он. — Даже преступника не судят, если с момента преступления прошло больше десяти лет... А трассы эти проектировались, между прочим, тридцать лет назад... Да вы бы с прокурором посоветовались, он подтвердит.
— Советовалась уже.
— Ну и что?
— Подтвердил, к сожалению.
Земсков улыбнулся.
— Тогда в чем же дело?
— А в том, что вы мне противны.
Он развел руками.
— А это уже, простите меня, женские эмоции.
— А разве я не женщина? — спросила она.
— Очаровательная, — согласился он.
В селекторе раздался голос секретарши:
— Вера Игнатьевна, к вам Руднева.
— Пусть зайдет, — сказала Ванина.
В кабинет вошла Алла Борисовна.
Земсков вежливо поднялся.