В коттедже пахло свежим воздухом, выпечкой и лимонами.
Кухня сверкала чистотой, за исключением вскрытой почты на столе. Наоми хранила их в маленьком вертикальном органайзере, вероятно, в алфавитном порядке, но сейчас все конверты были разложены неаккуратной стопкой.
Письменный стол с откидной крышкой в уголке гостиной был открыт, открывая в основном опрятное рабочее пространство с ноутбуком Наоми, стаканчиком разноцветных ручек и стопкой блокнотов. Нижний ящик был приоткрыт на несколько дюймов.
Хотя это не была гора нижнего белья и футболок, я был рада увидеть небольшой беспорядок. Я заметил, что чем больше Наоми нервничала, тем чище она становилась. Небольшой беспорядок был хорошим знаком.
Я взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и первым делом заскочил в ванную, чтобы взять туалетные принадлежности и фен. Затем я зашел в комнату Наоми и схватил шорты и — поскольку я был мужчиной — кружевную девчачью блузку на пуговицах.
Закрепив груз, я запер заднюю дверь и направился обратно к себе.
Когда я вошел в спальню, то обнаружил Наоми, стоящую в наполненной паром ванной с мокрыми волосами, одетую только в полотенце.
Открывшийся вид заставил меня внезапно остановиться. Мне нравилось видеть ее такой. Нравилось видеть раздетую, только что принявшую душ Наоми в моем пространстве.
Мне это так понравилось, что я перешел в наступление. «Ты должна запереть свои двери, Дейзи. Я знаю, что это не большой город, но здесь все равно случается всякое дерьмо. Как например в моего брата стреляли».
Она моргнула, глядя на меня, затем выхватила сумку с женскими вещами у меня из рук. «Я всегда запираю двери. Я не некомпетентный взрослый человек».
«Задняя дверь была не заперта», — сообщил я.
Она порылась в сумке и разложила туалетные принадлежности аккуратным рядком вокруг моей раковины. Я взял с собой еще один, так как мне было наплевать на разницу между подводкой для глаз и карандашом для бровей.
«Я запираю двери каждый раз, когда ухожу, и каждую ночь», — возразила она, беря щетку и проводя ею по своим влажным волосам.
Я небрежно прислонился к дверному косяку и наслаждался зрелищем, пока она методично разбиралась со своей косметикой. «И вообще, что это за дерьмо такое?».
«Ты никогда не наблюдал, как женщина собирается?» — спросила она, бросив на меня подозрительный взгляд и обводя карандашом контур своих губ.
«Это всего лишь завтрак», — заметил я.
«Но я не хочу выглядеть так, будто только что вылезла с тобой из постели». Взгляд, которым она одарила меня, был острым. Я взглянул в зеркало и заметил, что мои волосы торчат во все стороны. Моя борода была приплюснута с одной стороны. И у меня была складка от подушки под левым глазом.
«Почему нет?» Я спросил.
«Потому что это невежливо».
Я скрестил руки на груди и ухмыльнулся. «Детка, ты потеряла меня».
Она снова обратила свое внимание на палитру красок и начала наносить некоторые из них на веки. «Мы идем завтракать», — сказала она, как будто это что-то объясняло.
«С семьей», — добавил я.
«И я не хочу показаться в таком виде, будто последние двадцать четыре часа занималась с тобой сексом. Уэйли нужен образец для подражания. Кроме того, у моих родителей и без того хватает забот о второй дочери-распутнице».
«Наоми, секс не делает тебя неразборчивой в связях», — сказал я, разрываясь между весельем и раздражением.
«Я знаю это. Но каждый раз, когда я принимаю решение где-нибудь поблизости от того, что сделала бы Тина, я чувствую, что моя работа — дать понять, что я — не она». Она положила тени для век и взяла одну из этих штучек для завивки ресниц.
У меня начало складываться более четкое представление о женщине, о которой я не мог перестать думать голой.
«Ты — шедевр, ты знаешь это?».
Ей удалось бросить на меня хмурый взгляд, несмотря на то, что она использовала это приспособление на одном глазу. «Не каждый может расхаживать с важным видом по городу, наплевав на то, что думают другие люди».
«Давай проясним одну вещь, Дейзи. Я не выставляю себя напоказ».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она скосила глаза на меня в зеркале. «Отлично. Ты ведешь себя непринужденно».
«Почему ты чувствуешь, что должна продолжать доказывать своим родителям, что ты не Тина? Любой, у кого есть глаза и уши, кто проведет с тобой тридцать секунд, может это сказать».
«У родителей есть ожидания в отношении своих детей. Просто так оно и есть. Некоторые люди хотят, чтобы их дети выросли и стали врачами. Некоторые люди хотят, чтобы их дети выросли профессиональными спортсменами. Некоторые люди просто хотят вырастить счастливых, здоровых взрослых людей, которые вносят свой вклад в развитие своего сообщества».
«Хорошо», — сказал я, ожидая, пока она закончит.
«Мои родители были в последней группе. Но Тина не справилась. Она так и не смогла. Пока я приносила домой пятерки и четверки в школе. Она приводила домой сержанта. В старших классах, когда я присоединилась к команде по хоккею на траве и начала заниматься репетиторством, Тина прогуливала занятия и была поймана с травкой на бейсбольной площадке после школы».
«Это ее выбор», заметил я.
«Но представь, каково это было — видеть, как родители, которых ты так сильно любишь, снова и снова страдают. Я должна была быть хорошей. У меня не было выбора. Я не могла позволить себе никакого подросткового бунта или метаний между специальностями, оказавшись в колледже. Не тогда, когда у них уже была одна дочь».
«Так вот почему ты решила выйти замуж за этого парня, Уорнера?» Я спросил.
Ее лицо в зеркале застыло. «Вероятно, отчасти это так», — осторожно ответила она. «Он был хорошим выбором. На бумаге».
«Ты не можешь потратить всю свою жизнь на то, чтобы сделать счастливыми всех остальных, Наоми», — предупредил я ее.
«Почему нет?».
Она выглядела искренне озадаченной.
«В конце концов, ты отдашь слишком много, и у тебя не останется достаточно для себя».
«Ты говоришь как Стеф», — сказала она.
«Ну и кто теперь злой?» — поддразнил я. «Твои родители не хотят, чтобы ты была идеальной. Они хотят, чтобы ты была счастлива. И снова ты вмешиваешься и убираешь беспорядок за своей сестрой. Ты вступила в роль родителя без предупреждения, без подготовки».
«Другого выхода не было».
«Просто потому, что один из вариантов дерьмовый, это не значит, что это не вариант. Ты вообще хотела детей?» Я спросил.
Она встретилась со мной взглядом в зеркале. «Да. Я хотела. На самом деле, очень много. Я думала, что это будет сделано более традиционными способами. И что я, по крайней мере, получу удовольствие от того, что все закончится рождением ребенка. Но я всегда хотела иметь семью. Теперь я во всем путаюсь и даже не могу правильно заполнить заявление. А что, если я не хочу, чтобы эта опека была временной? Что, если я захочу, чтобы Уэйли осталась со мной навсегда? Что, если она не захочет оставаться со мной? Или что, если судья решит, что я недостаточно хороша для нее?».
Она ткнула в меня блеском для губ.
«Вот каково это — жить в моей голове».
«Это чертовски утомительно».
«Так и есть. И однажды, когда я делаю что-то чисто эгоистичное и только для себя, это бросается мне в лицо».
«Что ты сделала для себя?» Я спросил.
«У меня был роман на одну ночь с ворчливым татуированным парикмахером».
30
Завтрак стыда
Наоми
«Знаешь, тебе не обязательно идти со мной», — заметила я. «Ты почти не спал за последние сорок восемь часов».
«Ты тоже», — сказал Нокс, демонстративно запирая хижину перед нашим уходом. Я знала, что он что-то недоговаривает.
Мне не нравились люди, которые высказывали своё мнение. По крайней мере, не раньше, чем я выпью свой кофе.
Короткую прогулку до дома Лизы мы проделали в молчании. Пели птицы, светило солнце, и мой разум вращался, как сушилка с перекошенной загрузкой.
Мы спали вместе. Например, заснули в одной постели, не занимаясь вместе сексом. Не только это, но и то, что я проснулась с Ноксом “Викингом” Морганом, обнимающим меня.