от меня каких-либо вопросов.
Но я помалкивала, в очередной раз ужаснувшись тому, что за целый год жизни с Робертом ни разу не заподозрила его ни в чем предосудительном. Напротив, считала до безобразия правильным и скучным человеком.
А впрочем, если честно, я не особо и интересовалась делами и мыслями Роберта. Мне было удобно с ним встречаться. Но близким он мне так и не стал.
– Это была, пожалуй, самая главная и чуть ли не единственная ошибка Роберта, – продолжил Ингмар, убедившись, что я внимательно его слушаю. – Видимо, он и представить не мог, что я каким-то образом выйду на столь примечательное заведение с подпольными азартными играми. Тем утром первым делом я вызвал Рива на допрос. И представь, каково было мое удивление, когда в его памяти я увидел именно Роберта.
– Подожди! – Я нахмурилась, оборвав Ингмара.
Тот послушно остановился, рассеянно баюкая в ладонях бокал с вином.
– Как это – увидел в памяти? – уточнила я непонятную фразу, сорвавшуюся с губ блондина.
– Так это, – спокойно ответил тот с легчайшей снисходительной усмешкой. – Видишь ли, Эрика, в серьезных случаях я предпочитаю не доверять словесным описаниям возможных преступников. Это слишком ненадежное доказательство. Ну сказал бы Рив, что загадочный подельник Фишера высокий, темноволосый и кареглазый. Никаких характерных примет во внешности Роберта нет. Поэтому под такой портрет подходит огромная часть мужского населения Дареса. Не могу же я приказать арестовывать всех высоких кареглазых брюнетов, которые разгуливают по улицам города.
– Это я как раз прекрасно понимаю, – проговорила я. – Но все равно. Разве можно заглянуть в чью-то память?
Ингмар как-то странно хмыкнул, и его взгляд вдруг потяжелел. Светлые глаза инквизитора словно заиндевели изнутри.
Ох, сдается, зря я об этом спросила.
– А впрочем, не отвечай, – тут же проговорила я. – Это все равно не мое дело. Увидел и увидел. Значит, это возможно.
– Еще как возможно, – сухо подтвердил Ингмар. – Правда, если человек активно сопротивляется и не желает пускать кого-нибудь в свои воспоминания, то есть определенная опасность, что в результате допрашиваемый… мм… – Ингмар запнулся, видимо, подыскивая наиболее приемлемую формулировку. Затем осторожно продолжил, тщательно подбирая каждое слово: – Скажем так, чем активнее его сопротивление – тем больший ущерб будет причинен его сознанию. В некоторых случаях человек рискует вовсе лишиться разума.
Я широко распахнула глаза, осознав, о чем говорит Ингмар. В свою очередь схватила бокал с вином и сделала глубокий глоток, силясь успокоиться.
Кошмар какой! Я и представить не могла, что существуют чары подобного рода действия.
– Поэтому я так обрадовался, когда услышал, что Рив тоже видел Роберта, – произнес Ингмар. – Как ты помнишь, он не особо одобрял то, каким образом Фишер зарабатывал себе на жизнь, и искренне переживал из-за гибели брата. Стоило мне только намекнуть, что к этому может быть причастен тот загадочный маг, как Рив сразу же согласился на добровольное сотрудничество. Оно и к лучшему. С Фишером я бы провозился намного дольше. И совершенно не уверен, что после этого он сумел бы ответить за свои преступления перед законом.
– Почему? – невольно вырвалось у меня.
Ингмар медленно растянул губы в ленивой ухмылке, и я в очередной раз пожалела о своем любопытстве.
– Потому что человеком после подобного допроса Фишера назвать было бы уже нельзя, – размеренно проговорил он. – От него осталась бы лишь оболочка с абсолютно выжженным мозгом.
Я одним глотком допила вино, еще плескавшееся в бокале. Едва не шарахнулась в сторону, когда Ингмар, взяв бутылку, подошел ближе, собираясь подлить мне еще.
– Эрика, еще раз повторяю, что применение подобных чар – крайние меры, на которые я иду чрезвычайно редко и с огромной неохотой, – негромко произнес он, щедро наполнив мой бокал доверху. Помолчал, после чего поинтересовался: – Надеюсь, теперь ты веришь, что я не прятался в кустах, ожидая, когда Роберт нападет на тебя? В этот момент я был в надзоре. При всем своем желании в двух местах одновременно я присутствовать не могу.
Не буду скрывать, после этого у меня как-то потеплело на душе. Было до безумия неприятно думать о том, что Ингмар сознательно подставил меня под удар Роберта, желая добыть недостающие доказательства.
Глаза Ингмара вдруг остро блеснули.
– А что тут с Бриеном? – поторопилась выпалить я новый вопрос, не дожидаясь, когда он вернется к предыдущей теме. – Как я понимаю, он был помощником Роберта?
Ингмар сухо хмыкнул и неодобрительно покачал головой, явно уставший от моих постоянных попыток увести разговор от своей скромной персоны.
– Неправильно понимаешь, – все-таки ответил он. – Бриен, как я уже говорил, – мошенник и авантюрист. А еще, как ни странно, неплохой артефактор. Но не убийца. Он не имеет ни малейшего отношения к преступлениям Роберта. Большая часть его истории – правда. Его действительно выгнали из университета, и он действительно обманным путем устроился стажером в надзор. Более того – он даже не солгал, когда говорил, что хотел остаться там работать.
– Тогда я тем более ничего не понимаю, – пробурчала я. – Если Бриен не имеет к делишкам Роберта никакого отношения, то каким образом он оказался в том кабаке и выиграл медальон надзора? Рив сказал, что маг, помогающий Фишеру, несколько недель охотился за Вильямом. Тогда я решила, что речь о Бриене, но потом поняла, да ты и сам это подтвердил, что сообщником Фишера был все-таки Роберт.
– А это вторая случайность, которая привела к провалу плана Роберта, – ответил Ингмар. – Быть может, вспомнишь, какие чары были на медальоне Вильяма, когда мы разговаривали с Бриеном в твоей лачу… – На этом месте я внушительно кашлянула, и Ингмар с усмешкой исправился: – В твоем доме?
– Подчинения? – с легкой вопросительной ноткой протянула я.
– Вот именно. – Ингмар одобрительно кивнул. – Роберту нужен был какой-то человек в надзоре, чтобы перенести в подвал амулеты. И Вильям подходил для этой цели наилучшим образом. Вообще-то, Бриен знатно разозлил Роберта, когда неожиданно вмешался в игру, а особенно когда выиграл медальон надзора. К тому моменту Роберт, затесавшись в толпу зевак около игорного стола, подменил настоящий медальон на его точную копию, но до пределов заряженный подчиняющей магией. До того он приказал Фишеру в конце игры проявить ложное великодушие и вернуть Вильяму фальшивку. Все равно Вильям вышел бы из кабака без единого медного гроша в кармане.
– Подожди! – взмолилась я, не успевая осмысливать новую информацию.
Ингмар послушно сделал паузу и легонько взболтал вино в своем бокале. Потянулся было отпить из него, но в последний момент передумал.
Я мысленно хмыкнула, заметив, что Ингмар почти не прикоснулся к вину. За время нашего разговора он еще ни разу не подливал себе, тогда как мой второй бокал подходил к концу.
Пожалуй, мне тоже стоит притормозить. Сдается, рано или поздно Ингмар вернется к тому, что я обязана встать на учет как ведьма. Да как бы и о попытках побега