яма».
Странно… Кажется, он сказал, что это не самый предпочтительный вариант, договориться о сожжении проще и надежней. Как тогда Беленковы добились разрешения на строительство этой ямы?
Очень непростая ведь штука… Охраняемая, запечатанная. Кто там знает, что в ней лежит? Кто-нибудь вообще это проверяет? Марина Лауж сказала Яну, что эта семья – мастера прятать трупы. Тогда казалось, что это то ли насмешка, то ли предупреждение, то ли все сразу. Но может ли оказаться так, что Марина попросту прямо указала на то, чем занимается этот клан?
Беленковы прячут трупы. Давно уже. И то, что затеял Олег, было лишь новым витком семейного бизнеса.
Так что Филиппу совершенно не выгодно идти на мировую, если он действительно избавился от Арианы, ему как раз нужно убрать всех свидетелей, связанных с этим делом, – включая близнецов.
Александра резко обернулась, ей хотелось как можно быстрее попасть к брату и предупредить его. Но бежать к хозяйскому дому не получилось: на пути у нее стоял тот самый помощник с жуткой улыбкой, подкравшийся к ней тихо, как кот.
Улыбка по-прежнему искажала его лицо, делая похожим на какую-то непонятную ритуальную маску.
– Я вижу, вы нашли путь к нашей биотермической яме! – почему-то обрадовался он. – А хотите, я покажу ее вам поближе? Даже при том, что никакую статью вы не пишете. На все ведь интересней посмотреть вблизи…
Глава 13
Его встретили как дорогого гостя, а не как человека, встречу с которым им навязали. Такого подхода Ян точно не ожидал. А может, и стоило бы? Филипп Беленков, вероятнее всего, представитель второго поколения семьи, зарабатывавшей далеко не честным путем, он вырос в этой атмосфере, он не будет себя вести, как деревянный злодей из дешевого боевика.
Филипп был сама любезность. У дверей Ян пересекся с его женой, которая спешила куда-то с детьми, но успела улыбнуться следователю и поздороваться с ним. И это тоже не было случайностью, Филипп то ли показывал уязвимость, то ли намекал, что ничего не боится.
Яна проводили в большой светлый кабинет с мебелью цвета топленого молока и стенами, увешанными фотографиями – Филиппа и его семьи на благотворительных мероприятиях. На отдельной полке скромно мерцали награды, полученные фермой и ее хозяином за последние годы. Сам же Беленков напоминал не фермера, а потомственного аристократа, который по нелепой случайности оказался среди всех этих снегов и коров, а должен потягивать шампанское где-нибудь в Монако.
– Ян, здравствуйте, – улыбнулся он. – Очень рад, что вы приехали, я и сам хотел предложить эту встречу, но вы меня опередили. Садитесь, прошу!
Образ Филипп держал идеально, это был не тот случай, когда интонация не совпадает со смыслом слов. Улыбался он вполне искренне, взгляд был доброжелательный и заинтересованный. Не зная историю его семьи, хозяина фермы и правда можно было принять за наивного добряка, которого просто подставил зловещий младший брат.
Но именно этому «наивному добряку» передали управление семейным бизнесом.
– Хотели предложить эту встречу, даже так? – показательно удивился Ян. – А по поводу? Вы-то с какой стороны заинтересованы?
– Думаю, мы можем отбросить все эти «вы»? – поморщился Филипп. – У нас тут в деревне люди простые, я-то могу сохранять любезность, но хочется ж честно поговорить. Как тебе?
Сокращает дистанцию, значит, усыпляет бдительность… Тоже любопытно.
– Идет, – кивнул Ян. – Так о чем говорить будем?
– Ради чего-то же ты выбрался в такую даль! Вот об этом и будем. Меня, честно скажу, не радует вся эта ситуация с судами и скандалами.
– Неужели?
– А кому бы это понравилось? Да, мы с Олегом не ведем общий бизнес, но фамилия-то у нас одна! И он готовится извалять эту фамилию в грязи, он не представляет, с какой радостью газетчики налетят на такую тему.
– Забавно, мне казалось, что ты будешь защищать его – он вроде как пострадавшая сторона, мы напали на него…
– Не на него, – уточнил Филипп. – На его драгоценный завод. Хотя я верю, что вы действительно оказались там случайно. Ну что там красть? Вот только Олег с самого начала носится с этой своей любимой игрушкой, как с величайшим сокровищем, охрану нанял… Каких-то головорезов откопал, оружие им выдал! Вот зачем? Ты понимаешь?
Филипп четко и последовательно строил стену между собой и работой брата. Он сейчас чуть ли не прямым текстом говорил Яну: все, что происходит на заводе, инициатива Олега. Это не бизнес Беленковых, не нужно путать одно с другим.
При этом актерская игра старшего из братьев оставалась на высшем уровне. Филипп не бросал на собеседника многозначительных взглядов, его улыбка ни разу ни стала неуместной. Если бы Ян вдруг притащил с собой следящее оборудование и записал этот разговор, ни один эксперт потом не доказал бы, что в словах Беленкова скрывался двойной смысл.
Понять это можно было, только зная правду о его семье хотя бы частично. А такая правда, опять же, была недоказуема.
Яну только и оставалось, что подстраиваться под заданные Филиппом правила.
– Думаю, у него есть причины для подозрительности – после всего, что случилось в этом году.
– Не уверен, что понимаю…
– Я говорю о смерти Арианы Савиной, – пояснил Ян.
– Так она ведь не имела к заводу никакого отношения!
– Зато она имела отношение к Егору Гаспарову, а он – к заводу.
– А, этот… самопровозглашенный рэпер, – Филипп поморщился с таким презрением, будто случайно проглотил вместе с чаем навозную муху. – Личность адекватная лишь отчасти. Я говорил Олегу, что с таким связываться не стоит, ничего хорошего из этого не выйдет. Но братец уперся – они, видите ли, друзья детства и Егор умен! Умен, кто ж спорит. Но недостаточно умен, чтобы сидеть тихо. И все же я не думаю, что смерть его невесты навредила бы заводу.
– Разве? Ариана была популярна, многие поклонники винили в ее смерти ДиМиро – и хотели отомстить. Узнав, что ему принадлежит доля этого завода, они могли попытаться напакостить там.
Филипп на пару секунд задумался, потом кивнул.
– Да, так вполне могло быть. Это отчасти оправдывает желание Олега усилить охрану. Но не объясняет, почему он нанял дебилов, которые стреляют быстрее, чем думают. Еще и судиться додумался!
– Мне кажется, на него все-таки повлияла история с Арианой, – настаивал Ян. – Он после нее сам не свой, всюду враги мерещатся. Это предсказуемо ведет к необдуманным действиям, вот с таким нужно быть осторожным.
– Думаешь, Олег способен навредить сам себе?
– Фанатичное рвение еще никого до добра не доводило.
– Да, есть у Олега такая черта, – Филипп казался искренне опечаленным. Впрочем, он всегда казался искренним, это нужно было признать. – И что же, по-твоему, ему следовало бы сделать?
– Отпустить ситуацию прямо сейчас. Я говорю не только про суд – хотя про суд в первую очередь. Он отзывает своих адвокатов, мы – своих, тут ставится точка.
– Он