Так что же должно произойти, чтобы Стивен приобрел цель в жизни?.. Совсем немного — вдруг обнаружить себя в теле Марка Брема… и теперь у него была цель — вернуться в настоящее тело Стивена Мастерса. Правда, желание это было не сказать, чтобы очень сильным. Он вдруг поймал себя на мысли, что ему не слишком-то и хочется — на самом деле — планировать, как вернуться обратно на Миттенд. Он смутно ощущал, что все еще может устроиться само по себе.
Через час после того, как ранним утром любовнице Марка Брема было позволено, наконец, выскользнуть за дверь, Стивен все еще оставался зол до предела. Гнев этот вспыхнул в нем, когда эта идиотка Лиза предложила уйти. Ему захотелось немедленно подвергнуть ее столь ужасному наказанию, что он превратился в ненасытного любовника. Полудевушка-полуженщина, почувствовав его настроение, поняла, что надо полностью подчиниться и отдалась ему с такой страстью, которую могло вызвать лишь смешанное ощущение вины и страха.
И вот теперь он остался один. Стивен лежал в темноте, кипя внутри от гнева и пытаясь при этом думать. Из глубины сознания пришла шокирующая мысль: «Это безумие продлится до самой смерти!»
Он встряхнулся. Это затрагивало его как Стивена Мастерса. Он почувствовал неукротимое желание противодействовать…
«О Господи, — подумал он, почему именно я?»
Разумеется, это было типичной для Стивена реакцией. Подобное должно было случиться с кем-нибудь из этих глупых людишек, но не с ним. События, происходящие с ними, не имеют значения даже для них — Стивен искренне верил в то, что эти глупцы — всего лишь глупцы, не более, и даже радуются, когда кто-то избивает их до смерти, избавляя от несчастной жизни.
Теперь он знал цель. Стивен лежал на спине, пялясь в потолок убогой комнатушки Марка Брема, который едва можно было разглядеть в тусклом свете, проникавшем сквозь грязную штору от отдаленного мерцающего фонаря на углу. Так он лежал и думал: «Мне нужно что-то делать».
Даже во сне его не покидала эта мысль. Когда он проснулся, она оставалась все еще в его сознании, дожидаясь его. Неся с собой цель, пока еще не до конца осознаваемую. Но мысль эта была столь новой для него, что он продолжал чувствовать себя беспомощным и отчаявшимся.
Но после пробуждения эта мысль будет всегда с ним, и она будет развиваться.
4
— Эй, Марк… Стивен… смотри!
Этот голос раздался сзади Стивена, когда он наклонился, чтобы поставить на стойку бокал выдержанного «Канадского Клуба». Голос Джесса Рихтера. И он обращался к нему, стоя за сверкающим баром, наполненным рядами бутылок и стаканов. Поэтому Стивен, выпрямившись, обернулся. Бармен, владелец бара «На углу» указывал на окно.
Когда Стивен посмотрел в ту сторону, то увидел, как к обочине подъезжает «роллс-ройс».
Вопросов не возникло. Как и мыслей. Стивен поставил поднос, подошел к двери и открыл ее. Холод снаружи тут Же набросился на него. Стивен вздрогнул, но не позволил ему задерживать себя, и через несколько секунд был уже у автомобиля, когда шофер, которого звали Брод (Бродерик какой-то, вспомнил Стивен) выбрался из нее.
— Привет Брод, я — Стивен. Это старик послал тебя?
Последовала довольно продолжительная пауза. Худощавый водитель в форме, несомненно, знал историю Марка Брема. Но столь же несомненно, он не знал, для какой именно цели он приехал.
— Э-э… привет, — пробормотал он наконец. — Ты… э-э… тот самый Марк Брем?
— Да.
— Ну, тогда ты... э-э… — Брод запнулся, — хочешь прокатиться в Нью-Йорк и… э-э… встретиться с мистером Мастерсом?
Стивен прошел к блестящей задней дверце ослепительной машины и стал ждать. Брод колебался. Когда он, наконец, прошел вперед, лицо у него было абсолютно белым. Но он, вне всякого сомнения, понимал, чего ждет от него настоящий наследник Мастерса. Он резким движением открыл дверцу и столь же резко захлопнул ее, когда Стивен забрался внутрь. Потом он полуввалился на переднее сиденье, завел двигатель и поехал.
Стивену вдруг пришло в голову обернуться и помахать завсегдатаям бара «На углу», высыпавшим на улицу. И Стивен лишь на секунду успел заметить Джесса Рихтера, безуспешно пытавшегося пробиться сквозь толпу, которая блокировала ему путь. Лицо его было напряжено, приобретя странную белизну для обычно всегда красного.
Дверь открывалась комбинацией цифр, в основу которой была положена дата его рождения. Стивен нажал на нужные кнопки и, когда замок щелкнул, открываясь, распахнул дверь и торжествующе вошел внутрь.
За ним следом в комнату вошел Мастерс-старший. Стивен знал, что старик наблюдает за ним, когда он указывал сначала на одну дверь, потом на вторую, третью, называя то, что находится за ними: кухня, три спальни, комната для занятий музыкой, библиотека.
Неожиданно унижение и раздражение, что должен заниматься подобной чепухой, прорвались у Стивена наружу:
— К черту все это! — рявкнул он. — Если тебе нужны еще доказательства, давай ищи их сам!
С этими словами он плюхнулся в одно из больших мягких кресел, сев спиной к «старому хрычу» — так сейчас он думал об отце. А позади него раздался знакомый звук: отец прочищал горло.
— Ради Бога, папа! — взмолился Стивен. — Неужели, когда у тебя столько денег, ты не можешь найти врача, который раз и навсегда прочистит тебе горло?
Последовала пауза.
— Человек, о котором ты говоришь так пренебрежительно, — раздался глубокий голос Мастерса-старшего сзади, — заслужил всеобщее уважение своей логикой, пониманием человеческой натуры и нежеланием идти на поводу у кого бы то ни было, кроме собственного сына. Ты же своим поведением создал прецедент самой дикой космической истории, и поэтому теперь неизвестно, к чему она приведет. Ты можешь оставаться в этой квартире до дальнейшего уведомления. — Должен заметить тебе, — продолжил Мастерс-старший, — что мои адвокаты считают твою историю невероятной, как и мои друзья. Впрочем, как я, случалось, говорил Стивену, у меня философия…
Стивен не мог не закончить за него:
— За каждое зло, — язвительно начал он, — нужно платить. — Он остановился, ему стало скучно, скучно, бесконечно скучно. — Ради Бога, папа, хватит! Я загнусь, если ты не остановишься.
— Я считаю, — сказал его отец, — что то, что случилось с тобой, если брать суть происшедшего, доказывает, что ты действительно причинил вред Марку Брему. — Он замолчал на несколько секунд. — Ты ведь лгал тогда насчет Марка, не так ли? Он же никогда не сделал того, в чем ты обвинял его.
— Эй, постой! — удивленно произнес Стивен.
Раньше эти два случая никак не связывались между собой у него в сознании. Теперь, с шокирующим осознанием, он вспомнил, что перед моментом перемещения его сознания он думал именно о Марке Бреме, о том, как опорочил его репутацию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});