— У самого как дела? Все еще на своем ханте играешь?
— Да. Ни одной смерти уже шесть партий подряд, — гордо ответил он.
— Ничего себе, — реально впечатляющий результат. Чем он там вообще занимается? Дома обносит рядом с убежищем? — Пятая ступень, вроде?
— Да. Еще пару партий и сменю на четвертую.
— Понятно, — я хотел было подняться, чтобы дойти до бара.
— Сядь, Арч, — даже не подумаю. Раскомандовался. — У нас стол оплачен. Сейчас официантка подойдет.
Это он так понтуется? Типа, у него есть лишние деньги стол забронировать? Я все же сел обратно. Ну действительно, чего ноги напрягать?
— Добрый вечер. Вам повторить?
Миловидная девушка в белом костюме. Появилась реально из ниоткуда. Я хотел было задать вопрос, но Клыкастый меня опередил.
— Наш друг с первого этажа хотел бы сделать заказ.
Я внимательно посмотрел на приятеля. Это, типа, он меня так проверить решил? Я подавил улыбку. Клыкастый. Парень, который держится в универе только за счет Алекса. Да чего уж там. И я тоже. И раньше ходить за ним хвостом было прикольно. Парень протаскивал нас на всякие вечеринки и студенческие сборища. На одном из таких я даже с бывшей познакомился. Но теперь я понял, насколько Клыкастый меня раздражал. Не сейчас. Раньше. Не знаю, может это зависть, может злость на собственную беспомощность. Но сегодня я смотрел на все его финты сквозь пальцы, как на детские шалости. Прав был тот бармен в штабе Расвов. Роркх заставляет нас слишком быстро взрослеть. И если я это понял всего лишь на первой волне, то чем все это время Клыкастый занимался в партиях?
— Да, если это возможно, — ответил я девушке.
— Конечно, никаких проблем, — официантка пару раз стукнула ноготком по стеклянной поверхности стола, на котором высветилось меню. Весьма скудное, должен заметить. Все уместилось на одном листе, учитывая картинки. — Пожалуйста, приложите карту доступа.
Я медленно достал свой пропуск и положил его на стол. Рубашкой вверх. И если Алекс ничего не понял, то вот с лица Клыкастого начала медленно сползать улыбка. Я же, помня советы Мауса, поглядывал и на девушек. Те две, что обжимались с парнем, тоже проявили интерес, разглядев, которой из гильдий принадлежит знак. А вот рыженькая, что болтала с Алексом до моего прихода, даже бровью не повела. Я отметил эту деталь про себя, мысленно возвращаясь к роже Клыкастого. Да, подделать такую карту нельзя. Вот своровать можно. Сложно, но реально. И меня бы тогда спалили еще на входе. Разве что уже внутри у кого-то стащить. Не знаю, подумала ли официантка о том же, или у них такое правило для игроков, которые делают заказ не на своем этаже.
— Спасибо. Подтвердите пожалуйста, — я спокойно прислонил карту к ее деке. Не сводя глаз со своего приятеля. — Все отлично. Вот ваше меню. Что хотели бы заказать?
Девочка легко провела ладонью по столу, листая список. В этот раз нам открылся более широкий ассортимент напитков, который я уже видел наверху. И это была не единственная страница.
— Мне рекомендовали Поцелуй Смерти.
— Простите. Это эксклюзивный напиток. Он находится в фирменном меню.
Она пролистала пальцами до небольшого списка. Всего в десяток позиций. И я увидел, что Поцелуй находился во главе таблицы. Только вот ценники у всех были перечеркнуты, а рядом стояли другие цифры. Рядом с Поцелуем Смерти была тысяча.
Я молча вытащил из деки другую карту и положил ее на стол. Рядом с таблицей поползла вверх зеленая колонка с цифрами сбоку. Как только столбик пересекал очередную строчку меню, под соответствующим напитком появлялась цена. А сам коктейль мигал зеленым. Поцелуй Смерти уже давно стал доступен, а столбец продолжал ползти вверх. Прямо как глаза Клыкастого. Даже рыженькая немного заинтересовалась происходящим. Она явно не понимала, отчего наступила пауза, вот и отвлеклась. А столбец тем временем остановился, мигнув напоследок цифрой в почти три с половиной тысячи.
— Вторая волна, — уважительно произнесла официантка в белом костюмчике. — Участвовали в обороне? Говорят, там была эпичнейшая заруба, — ее глаза аж засияли. Но этот взгляд сложно с чем-то спутать. Фанатка Роркха. — Ой, простите. Эксклюзивное меню доступно. Поцелуй Танатоса. Один или всем?
— Всем. И еще плюс один для моего друга. Он скоро спустится.
— Шесть Поцелуев, будет сделано, — она чуть привстала на носочках, когда повторяла заказ. — Легкой вам смерти.
Улыбчивая. Не удивлюсь, если когда-нибудь увижу ее в отряде Гаро. Вместе с другими новичками. Но да вернемся к нашим баранам. Которые сейчас пялятся, почему-то на меня, вместо новых ворот.
— Ты в Расвах? Арч. В основе? Как?
Эх, Клыкастый, Клыкастый. Ну как же тебя легко впечатлить. Интересно, что бужет, если я достану из колоды карту Джекса? Вот теперь этот вечер становится по-настоящему интересным. Именно то, что и обещали от Танатоса остальные игроки. Пусть они и имели ввиду что-то другое. Пусть.
Вскоре к нам присоединился Маус. И почти сразу выхлебал весь Поцелуй. Бедняга. Мне даже стало немного жаль парня. Перчено-соленые апельсины. Ладно я дурак, ты-то чего повелся? Некоторых жизнь вообще ничему не учит.
Мы пили и веселились. Маус травил байки из ночных партий Расвов одну за другой. И был душой компании. Я болтал с Алексом и игнорировал Клыкастого, который постепенно вышел из фокуса общего внимания. А когда дело дошло до партии с Гомункулом, там уже и я подключился к обсуждению. Не упустили возможность рассказать и про Рино, которого его старая команда бросила, чуть не взорвав вместе с мостом. А потом разговор уже плавно перетек на недавнюю оборону.
Я не знаю, то ли Поцелуй Смерти раскрывает какие-то потаенные силы, то ли я под градусом просто получаю плюс сто очков к красноречию. Но слушали все. И даже Алекс с рыженькой, которым Роркх вообще не интересен. Я рассказывал, жестикулировал, показывал и даже пытался изобразить гордую Амидраэль. Это была благодарная аудитория. Я вжился в роль повествователя, а история на глазах обрастала красками. Маус дополнял деталями и объяснениями, добавляя картине целостности. А под конец все смотрели видео про Демонического Стрелка. Я получил свои пять минут славы. Я был счастлив. Но самое главное ждало впереди.
В какой-то момент музыка стихла, но мало кто это заметил. А затем начал опадать и гул голосов. Тишина наползала на нас, предвещая бурю. И первые ее отголоски мы услышали через минуту. Легкий, еле слышный стук. Ритмичные удары разносились сверху. Это весь третий этаж хлопал в ладоши, бил стаканами по столам и скандировал. Гром нарастал и становился более различимым. Это второй этаж поднялся на ноги, дабы присоединиться к товарищам сверху.
На цоколе было не протолкнуться. Все вскакивали со своих мест, брали бокалы и собирались в центре зала. Мы тоже поднялись и отошли от столов, чтобы видеть небольшую круглую сцену в центре. Звук нарастал. И вот уже первый этаж начал скандировать у нас над головами. Да так, что стены стали вибрировать в такт ударам.
Когда свет погас полностью, пространство над сценой подернулось бледной дымкой. Словно туман опустился с потолка. Он клубился и двигался, обретая очертания. Голоса сверху стали более отчетливыми и уже можно было разобрать, что скандируют игроки. Но цокольный этаж оставался погруженным в тишину. Ровно до тех пор, пока изображение над сценой не обрело форму. И я сразу же узнал эту реалистичную голограмму. Я ее уже видел раньше, но другими глазами.
Темнокожий хант, раскрашенный красной и белой красками, стоял, выпрямившись во весь рост. Гротескная маска, из-под которой торчат длинные дреды, перевязанные веревками. В руках хант держал два длинных жнзла с круглыми набалдашниками, а вокруг него клубился густой туман.
— Черч. Черч. Черч, — скандировала толпа.
— Черч. Черч. Черч, — подхватывали ханты с цокольного этажа.
— Черч. Черч. Черч, — хлопали ладоши, стучали стаканы.
Танатос пульсировал от этого ритма, созданного тысячью голосов. Смерть славила своего героя. Ханты отдавали дань уважения синхронным скандированием. Словно толпа фанатов на огромном поле, мы задавали ритм, глядя на изображение лучшего из лучших хантов прошедшей ночи. И когда гул голосов достиг апогея, хант в центре платформы поднял вверх руку с зажатым посохом. Тишина. Предвкушение. Казалось, что весь мир остановился и замолчал. Грядет буря. И первый раскат грома раздался, когда хант ударил в гонг. От платформы в стороны пошла волна, пробирая до мурашек каждого. Помещение заполнилось музыкой. Величественной, вдохновляющей, заставляющей сливаться в едином потоке.