179
Об этой яхте и, может быть, об этой же прогулке, состоявшейся летом 1918 г., написано ст-ние Зинаиды Шишовой «Чайка» (обращенное к А. Фиолетову). Процитируем его полностью:[212]
Пахнут липовыми сотамиЗолотые облака.Не следит за поворотамиУтомленная рука.
Мысли золотом расплавлены,Будто все навеселе,Будто ты поешь, поставленныйСамый пьяный на руле!
180
Ср. с изумленным свидетельством С. И. Липкина: «Оказалось, что певец моря не умеет плавать».[213]
181
Ср. с рассказом К., записанным Г. И. Поляковым: «Как-то (это было примерно в 1918 г.) поехали в небольшой яхте в открытое море. Когда начался шквал, Багрицкий безумно испугался, лег на палубу, невозможно было его вытащить».[214] Ср., однако, со свидетельством Л. Г. Багрицкой о своем муже: «Не был совершенно подвержен морской качке. Мог переносить сильную морскую качку, например, во время бури, без всяких неприятных ощущений».[215] Ср. также в мемуарной заметке Б. В. Бобовича о Багрицком: «Лежа в лодке, он декламировал. Было тихо, совсем тихо… Лишь однотонно и скупо поскрипывали борта нашей лодки».[216]
182
Из ст-ния Э. Багрицкого «О Пушкине» (1924).
183
Упоминаемое К. ст-ние Э. Багрицкого, по-видимому, не сохранилось. История, рассказанная в этом эпизоде, послужила сюжетной основой для поэмы Багрицкого «Февраль» (1933–1934). Ср. в мемуарах Ф. М. Левина, где приводится такой монолог поэта: «Я пишу поэму. Поэма эта о себе самом, о старом мире. Там почти все правда, все это со мной было <…> когда я увидел эту гимназистку, в которую я был влюблен, которая стала офицерской проституткой, то в поэме я выгоняю всех и лезу к ней на кровать. Это, так сказать, разрыв с прошлым, расплата с ним. А на самом-то деле я очень растерялся и сконфузился и не знал, как бы скорее уйти».[217] Отметим также, что Еленой звали возлюбленную самого К. (о которой рассказывается в «АМВ»).
184
Цитируется ст-ние Э. Багрицкого «Контрабандисты» (1927).
185
Неточно цитируется ст-ние Э. Багрицкого «Птицелов» (1918–1926). И «Контрабандисты», и «Птицелов» были написаны Багрицким уже в Москве.
186
В 1917 г. Э. Багрицкий служил в одесской милиции, «главным образом из-за любви к оружию».[218] Близким приятелем Багрицкого и К. был одесский чекист Яков Бельский. О взаимоотношениях К. с одесской ЧК подробнее см. в фундаментальном комментарии С. З. Лущика в изд.: Катаев В. П. Уже написан Вертер / Реальный коммент. к повести С. З. Лущика. Одесса, 1999.
187
Неточно цитируется ст-ние Э. Багрицкого «Баллада о Виттингтоне» (1923).
188
Ср. в ст-нии О. Мандельштама «Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето…» (1931).
189
Разумеется, памятника, открытого 4.11.1923 г. Этот памятник находится на месте дома Гагарина, разрушенного и выгоревшего во время Октябрьских боев 1917 г. Авторы памятника — скульптор С. Меркуров и арх. Д. Осипов.
190
Об этой сцене с синеглазкой см. в комментарии {273}.
191
Название «Сухаревка» происходит от фамилии полковника Л. Сухарева, чей стрелецкий полк располагался в конце XVII в. в этом месте Москвы. В 1690–1701 гг. здесь была сооружена Сухарева башня, где Петр I разместил школу, обучавшую математике и навигации. Башню снесли в 1934 г. В XIX—начале ХХ в. на Сухаревке находился обширный рынок; шла торговля съестным, мебелью, антиквариатом, книгами, одеждой, обувью и многим другим. В 1925 г. рынок был вытеснен к кинотеатру «Форум», а в 1930 г. закрыт.
192
В мемуарах Е. Плетневой описано, как только что приехавшего в Москву Э. Багрицкого приводит в редакцию одного из столичных журналов Г. А. Шенгели.[219] Подобные воспоминания о Багрицком и К. нам неизвестны.
193
В народном университете А. Л. Шанявского, на историко-философском отделении, с 1913 по 1915 гг.
194
«Есенин не говорил ни на одном из европейских языков».[220]
195
Речь идет, в первую очередь, об А. А. Блоке, С. М. Городецком и чете Мережковских.
196
Ср. у А. Б. Мариенгофа: «К отцу, к матери, к сестрам (обретавшимся тогда в селе Константинове Рязанской губернии) относился Есенин с отдышкой от самого живота, как от тяжелой клади <…> За четыре года, которые мы прожили вместе, всего один раз он выбрался в свое Константиново. Собирался прожить там недельки полторы, а прискакал через три дня обратно, отплевываясь, отбрыкиваясь и рассказывая, смеясь, как на другой же день поутру не знал, куда там себя девать от зеленой тоски. Сестер же своих не хотел вести в город, чтобы став „барышнями“, они не обобычнели его фигуры».[221] Ср. также с репликой хмельного С. Есенина в мемуарах А. И. Тарасова-Родионова: «Вот ты знаешь, друг, ведь у меня никого нет близких. Ты скажешь: сестра Катька. К черту! Ты слышишь: к черту! Плевать я хочу на эту дрянь. Сквалыга, каких свет не рожал».[222]
197
Ср. в ст-нии С. Есенина «В хате» (1914): «Пахнет рыхлыми драченами». Драчены — блины, сдобренные яйцами, молоком и маслом.
198
В журнале «Красная новь» (1923–1941), главным редактором которого в то время был Александр Константинович Воронский (1884–1943), С. Есенин опубликовал более 40 своих произведений. О деятельности Воронского на посту главного редактора «Красной нови» подробнее см., например, Флейшман Л. С. Борис Пастернак в двадцатые годы. СПб., 2003 (по именному указателю) и: Динерштейн Е. А. А. К. Воронский: В поисках живой воды. М., 2001. С. 67–85.
199
Евгением Евгеньевичем Лансере (1875–1946) вместе с художником Ал. Бенуа в 1916–17 гг.
200
Источником этого описания, по-видимому, послужили мемуары С. Г. Гехта: «Пил Есенин мало, и только пиво марки Корнеева и Горшанова, поданное на стол в обрамлении семи розеток с возбуждающими жажду закусками — сушеной воблой, кружочками копченой колбасы, ломтиками сыра, недоваренным горошком, сухариками черными, белыми и мятными».[223]
201
Николаевский (в наст. время — Ленинградский) — 1-ый железнодорожный вокзал Москвы. Выстроен в 1851 г., арх. К. Тон. Рязанский (нынешний — Казанский) вокзал построен в основном в 1913–1926 гг. Полностью строительство было завершено только в 1940 г. Проектируя здание вокзала, А. Щусев использовал мотивы средневековой архитектуры Москвы и Казани.
202
Написанную в 1925 г.
203
Ироническая реминисценция из финальной строки есенинского «Письма к матери» (1924): «В старомодном ветхом шушуне».
204
То есть, Садового кольца. Кольцевая дорога вокруг центральной части Москвы была проведена после пожара 1812 г. и победы над Наполеоном. Некогда по линии нынешнего Садового кольца проходил сооруженный еще при Борисе Годунове земляной оборонительный вал. К началу XIX в. он полуразрушился и потерял всякое оборонное значение. Восстанавливая сгоревшую в огне Отечественной войны Москву, власти города и архитекторы приняли решение снести остатки вала и провести на его месте дорогу. Владельцев домов вдоль кольца обязали развести сады и палисадники. В первое время своего существования ширина Садовых улиц не превышала 25 м. В 1908 г. по кольцу пошел трамвай линии «Б» («букашка»). В 1930-е гг. Садовое кольцо расширяется, сады и палисадники сносятся. В 1937 г. трамвайные пути на Садовом были разобраны, вместо трамвая был пущен троллейбус (маршрут «Б»).
205
10-тиэтажный «дом Нирензее» (Бол. Гнездниковский пер, д. 10) был возведен в 1912–1914 гг. архитектором Э.-Р. Нирнзее. Московский «небоскреб» строился как дом «маленьких квартир» — в нем, по замыслу создателя, преимущественно должны были жить холостяки и небольшие семьи. В 1915 г. в дом Нирнзее переселился театр миниатюр Н. Балиева «Летучая мышь» — он давал свои спектакли в полуподвале здания. Впоследствии в доме Нирнзее помещались кабаре «Кривой Джимми», театр Сатиры, цыганский театр «Ромэн» и другие театральные коллективы. В 1915 г. на крыше дома был устроен съемочный павильон кинорежиссера В. Гардина. В годы НЭПа на крыше находились ресторан и кинотеатр. На первом этаже дома Нирнзее в 1922–24 гг. располагалась московская контора берлинской сменовеховской газеты «Накануне».