Читать интересную книгу "Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju"

о заседаниях Клуба самообороны.

— Ритуал, вознаграждающий артефактом, — сказал Поттер медленно. — В точку, Нотт. Угадаешь, что за артефакт?

— Откуда мне знать? — огрызнулся он. — Вы наверняка в курсе? Ну, отлично. Пусть будет диадема Райвенкло! Легендарные бесконечные знания, ответы на любые вопросы! Что, нет? Тогда… ну, камень Фламеля! Вечная жизнь, превращение свинца в золото!

Поттер и Грейнджер переглянулись.

— Что, я угадал? Постойте, точно! Вы же ещё тогда тащили из библиотеки книги про всё на свете… искали Фламеля, да?

Теодор сложил руки на груди, довольный собой. Джинни то и дело бросала на него заинтересованный взгляд. Если бы не парта, он бы положил ногу на ногу и откинулся на спинку, как будто бы в кресле, торжествуя.

— А как ты думаешь, зачем Квиррелу, — тихо-тихо, едва слышно, заговорил Поттер, — было искать Философский камень, вернувшись из лесов Албании?

— Леса Албании… чёрт его знает. Локхарт ничего не писал про эти места? Молчу-молчу.

— Ты ведь знаешь ответ, Теодор, — сказала вдруг Джинни, глядя прямо ему в глаза. Теодор тут же был вынужден с трудом проглотить заполнившую рот вязкую слюну. — И я знаю ответ.

— Вы что, хотите сказать, что директор Хогвартса пустил в замок последователя Тёмного лорда? — спросил Нотт и осёкся — он хорошо помнил метку Снейпа. — Вернее…

— Вернее, он сделал это для меня, — твёрдо сказал Гарри, поднимаясь со стула. Поттер подошёл к окну, обогнув Гермиону, и облокотился кулаками на подоконник. — Ты прав, Нотт, это был ритуал. Я стал сильнее, лучше колдовать, и чувствую силу и сейчас. Мой шрам болел тогда каждый день, когда я видел Квиррела, а в прошлом году и в этом едва ли чувствуется. Теперь я всё понял. Директор хочет, чтобы я сразился с Сирусом Блэком и победил его, не дав вернуть Волдеморта.

— Стоп, стоп, стоп, — прервал его Нотт. — Я на этих праздниках гостил у Лонгботтомов. Невилл ваш сокурсник, ну, вы знаете. Так вот, его бабушка сравнила нашу компанию с компанией твоего отца. «Вы как Поттер, Блэк, Петтигрю и Люпин, только не занимаетесь дурацкими шалостями».

— Она знала их?

— В магической Британии все друг друга знают! Либо родственники, либо соседи… вон, этот ваш Сириус Блэк близкий родственник мистера Уизли и его детей, — кивнул Нотт на Джинни, та покраснела. — Нам с тобой он более дальний родственник, кузен, — усмехнулся Тео. — Так что не удивляйся.

— Люпин говорил, что Блэк предал моего отца, — возразил, обдумав его слова, Поттер. — Он раскрыл какую-то тайну Тёмному лорду, а затем решил убить Петтигрю.

— Зачем? — спросил Теодор, не сильно задумываясь сам. Поттер резко повернулся к нему, а Грейнджер нахмурилась. — Зачем ему было убивать Петтигрю, если Тёмный лорд уже сгинул? Чтобы что? Родителей Невилла пытали безумные Пожиратели, потому что они считали, что авроры украли его тело — но никто не убил их. Понимаете? Я — нет.

У Джинни в кармане что-то издало писк и она, покраснев, достала рождественский подарок Теодора и постучала по крышке. Писк прекратился.

— Будильник, очень удобно, — пояснила она. — Спасибо, Теодор, это полезная вещь. Ужин начался.

* * *

Больше на встречи детективного клуба Теодор не попадал, хотя и невзначай после занятий раз в пару дней поднимался в тот самый кабинет. Чтобы как-то оправдать этот интерес перед друзьями, он забрал оттуда ветхий учебник, а потом два дня возился с чарами, чтобы вернуть книге первозданный вид, не повредив содержание. Это того стоило — Теодор несколько вечеров потратил на то, чтобы узнать, что бирюза и латунь вступают в магическое противоречие, а опалы хорошо подходят под вспомогательный концентрирующий контур.

Книга скорее рассказывала не об азах артефакторики, а о том, как разные материалы подходили друг другу. Если сравнивать с рунами, то, вероятно, на четвёртом курсе их ждало нечто подобное с точки зрения наполнения и сложности. Сейчас они по-прежнему расшифровывали письмена древних людей, магов и магглов, не переходя даже к структуре и наборам рунных цепочек, которые Теодор изучил сам для Клуба.

Незаметно пролетел январь. В преддверии возобновления квиддичного сезона болельщики сходили с ума, обсуждая поражение сборной Уэльса в Танзании от местных «папуасов». Особо ретивые даже атаковали темнокожих студентов, из-за чего на несколько дней в Хогвартсе стоял полный бедлам — Дин и несколько других гриффиндорцев устроили настоящее побоище, отбиваясь от уэльсцев, и в итоге Дамблдор лично назначил десятку участвовавших студентов отработки у Хагрида — уборку снега без магии.

Десятого февраля собрался уже Клуб самообороны. Воодушевлённые ребята наперебой делились подробностями, которые разузнали: Патронус требовал концентрации на самых светлых воспоминаниях, связанных с радостью и счастьем, имел видоизменённую руну Алгиз как рисунок палочкой, легче всего колдовался в тёплое время года, когда наклон Земли к небесной тверди в Британии уменьшался, а результатом чар было появление серебристого дымка, в высшей форме принимавшего облик анимагического зеркала человека.

Тео высказал предположение, что чары Патронуса имели происхождение из анимичных культов Северной Америки, откуда вместе с викингами приплыли в Европу и вампиры, выродившиеся в дементоров, и они ещё полчаса дискутировали на тему того, правильно ли считать форму Патронуса отражением бессознательной ассоциации с природой, и что делать, если её вдруг не получилось бы достичь.

— Флитвик сказал, — грустно вздыхал Криви, — что до пятнадцати лет научиться эти чары применять очень сложно. Ведь нужно фокусироваться на ярких позитивных впечатлениях, насыщенных, а у детей всё меняется слишком быстро, и обычно это недостижимый результат.

К концу их встречи, когда ребята попытались начать отрабатывать, действительно, оказалось, что, кто бы чего не пробовал вспоминать, ни у кого ничего не вышло.

Глава 31

На четырнадцатое февраля — день всех влюблённых, который, оказывается, как объяснил Дин, был связан с религиозным деятелем магглов, в этом году никто не устраивал бешеного карнавала, как в прошлом. Тогда Локхарт устроил это всё за свои собственные деньги ради эпатажа и репутации, ведь о его забаве написали в Ведьмополитене (семикурсница Райвенкло с немецкой фамилией Ордунг даже получила, по слухам, стажировку). Это было поводом для критики Локхарта тогда — а в этом году Драко Малфой критиковал уже во всеуслышание на факультете профессора Люпина. За то, что у него денег на организацию праздника не было.

Тео понимал, что Малфой таким образом противопоставляет себя и свою семью, политическое крыло, которое возглавлял его отец уже четвёртый год (за деньги Ноттов, очевидно), директору. Тем не менее, его попытки уязвить Дамблдора тем, что подобранные им кадры не соответствуют «правильному» представлению о магах, были смешны.

Хиггс к середине февраля, после