Читать интересную книгу "Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju"

Грейнджер (!!!) прислали ему так или иначе выраженные подарки. Многие другие прислали письма. Проще было сказать, что с потока ему не прислали писем Малфой с Крэббом и новым американским дружком, Поттер и Уизли, сёстры Патил, которые, кажется, отрицали Рождество, Гринграсс и Мун. Остальные, если Тео никого не пропустил, желали ему здоровья, «крепких друзей» (с намёком) и счастливого Рождества.

Удивило письмо с гербом, отдалённо напоминающем герб Хогвартса, и надписью Ильвермони. Он открыл его, несмотря на некоторые сомнения, и опешил.

«Дорогой Теодор Нотт!

Мы никогда не были знакомы. Меня зовут Изольда Нотт. Я — первокурсница Ильвермони, учусь на факультете Пакваджи. Это факультет, который называют факультетом целителей. Я знала, что ты существуешь, но мой отец, Кантакерус Нотт Третий, всегда писал нашим английским родственникам сам.

Это письмо придёт к тебе на Рождество. В Ильвермони тоже празднуют Рождество. Мы проводим священные обряды индейцев с дымной магией и едим индейку, как на День Благодорения. Считается, что в Рождество магия благоволит к волшебникам, ведь Иисус из Назарета был магом.

Я мечтаю побывать в Британии, на земле предков. Мой младший брат упрашивает отца поехать на Чемпионат мира в следующем году, хотя папа отказывается. Кто знает, может, в моё отсутствие он уговорит его совершить такую необдуманную авантюру. Может быть, мы даже встретимся? Мне очень хочется познакомиться с тобой, Теодор.

Даже если встретиться не получится, я бы хотела завести с тобой общение по переписке. Надеюсь, что ты не настроен против меня — я знаю, что папа не всегда лестен в словах и бывает груб. Если ты ответишь мне, расскажи, как проходит твоё Рождество? Всегда мечтала о старшем брате — ты ведь старше меня, верно?

С нетерпением жду ответа,

Изольда Луиза Нотт.

Счастливого рождества!»

* * *

В предпоследний день каникул, когда леди Августа удалилась в свои комнаты, а за окном сгустилась тьма, сопровождённая метелью, налетевшей с моря, ребята расселись на мягких пуфиках вокруг камина в холле третьего этажа. Многие умаялись за этот длинный день, кто-то, как Дин и Колин, клевал носом, а кто-то и вовсе спал одним глазом, как Артур.

— Как будем расширяться? — спросил Бут, отхлебнув глинтвейн из своей кружки. Этим вечером леди Августа позволила всем, даже двенадцатилетнему Колину, выпить настоящего глинтвейна, с апельсином, яблоком, корицей и красным вином. Из виноградников лорда Элджерона! Правда, не британских, а левантских, но это было мелочью.

— В каком смысле, — осоловело моргнул Дин.

— Вам же всем пришли письма. Моему отцу написали родители сокурсников — Макмиланы ведут с нами кое-какие дела, Абботы, тётка Сьюзен Боунс — чиновница в министерстве. Многие старшекурсники были бы не против войти в наш Клуб.

Теодор отхлебнул горячего напитка, приятного на вкус. Он не хотел принимать решение единолично, поэтому молчал.

— Меня тоже спрашивают постоянно ребята, — пискнул Криви. — Даже слизеринцы. Вон, задарили меня плёнкой и реактивами. Не просто так же!

— Что правда, то правда, — согласился Невилл. — Гермиона очень переживает, что ей никак не удастся попасть в наш клуб. Хотя она сильная ведьма, и мы могли бы…

— Грейнджер — заучка, — отрезал Бут (это было что-то личное). — Ей стоило бы поучиться манерам, а не поучать других.

— Признайся, она тебе нравится, — рассмеялся Финнеган. За осень ирландец стал ещё больше похож на фонарный столб — высокий и худой, он провалил из-за своего роста отбор на квиддич, которым болел весь прошлый год, и теперь все его мысли были только про девчонок. Теодор не разделял увлечённости Финнегана одногруппницами, но то, что он в октябре потискал пятикурсницу-грязнокровку с Хаффлпаффа сделала его в собственных глазах неотразимым мачо и прибавило уверенности в учёбе. Это было позитивно.

— Мне много кто нравится и не нравится, — ершисто ответил Бут, — в том числе ты! Не нравишься, в смысле.

Все рассмеялись. Глинтвейн давал о себе знать.

— А чего вы смеётесь? Симус, ты мне не симпатичен, вот. Я про то, что эта выскочка убьёт нашу атмосферу.

— А Боунс, Аббот и Макмилан не убьют, да?

— Вы просто с ними не знакомы! Они хорошие ребята, Артур, скажи.

— А? Да, Эрни нормальный парень. Но он с Джастином дружит, не могу за них поручиться. За Смита могу.

Ребята ещё полчаса обсуждали разных знакомых, которые набивались в клуб, основываясь на их личных качествах. Наконец, Бут дёрнул Теодора за рукав, требуя его мнения.

— Протего, — сказал Нотт, и едва заметный, слабый, но ощутимый щит, повинуясь движению его руки, возник перед ним. — Финита. Криви, попробуй ты.

— Протего! — воскликнул мальчик. На мгновение перед ним мерцнул голубой щит. Тео одобрительно улыбнулся.

— Видишь, даже у магглорождённого второкурсника, который пропустил треть прошлого года, уже что-то получается, — наставительно произнёс Нотт. — Как ты думаешь, если сейчас наш Клуб с восьми вырастет до восемнадцати, насколько вперёд мы сможем продвинуться в своих навыках самообороны? К концу года.

Бут смутился. Другие ребята тоже притихли.

— Я вот, что думаю, — сказал Невилл. — Нам нужно разделиться. Наша часть клуба — она же, ну, мы можем собираться и дальше. Но это ведь не значит, что нам нельзя собрать второе… отделение, например, чтобы там те, кто так хотел попасть в команду, занимались сами. По нашим конспектам. Я мог бы, и Дин с Симусом, да, парни? Мы могли бы заняться гриффиндорцами.

— Мне не нравится ваша логика, — рассмеялся Бут. — Я с воронами заниматься не буду. Эти гордецы и снобы меня не станут даже слушать!

Решение Невилла было логичным, но что-то в нём было не так.

— В следующем году, — медленно произнёс Нотт, — мы откроем двери Клуба для всех желающих. Те из вас, кто захочет, смогут заниматься самообороной без противника с новобранцами, а сейчас мы сосредоточимся на том, чтобы закрыть долги перед собой. И до конца весны… да, у меня, на самом деле, мало идей до конца весны, но после доклада Невилла про вампиров и дементоров, я думаю, что нужно учить чары Защитника. Всем вместе.

— Полгода? — ужаснулся Криви.

— Полгода, заполненных основной частью учебной программы, — уточнил Тео, — а так же весной, — это слово он выделил тоном, и ребята засмеялись, — и всяческой ерундой навроде февральского романтического праздника.

По лицам друзей, освещаемым неярким уже огнём камина, Тео видел, что не все из них довольны решением Нотта. Многих кто-то уже подкупил, некоторые, как Дин, почувствовали себя важными персонами, а другие, как Бут и Блейз, явно хотели достичь своих целей, раздавая обещания — которые он фактически не позволил им выполнять.

— Надеюсь, никто из вас не пообещал невозможного, — добавил Тео. —