правильным повторить лекционный материал. Экзамены, как она предчувствовала, ожидали её сложные.
Собственно, за таким делом время пролетело быстро. Покуда Мила разбирала свой корявый почерк и попутно пыталась на основе конспекта начертить на листе правильную магическую фигуру (с доски она не успела её до конца срисовать), перевалило за полдень. Даже больше, уже наступил вечер, а если бы не шум с первого этажа, то Мила бы этого нисколько не заметила. Она привыкла жить впроголодь, а потому желудок уже не напоминал ей о своих потребностях. Однако, шум начавших собираться гуляк сделал своё дело. Мила опомнилась и, радостно прижимая к себе мешочек с деньгами, спустилась, чтобы поесть.
Да, восторгу её не было предела. Пусть мэтр Орион не солгал, денег в её распоряжение он предоставил не так много, но на семь дней счастья их действительно должно было хватить. В мешочке оказалось достаточно, чтобы оплатить не только ночлег, то но и ежедневные завтрак, обед, ужин. И по понятным причинам Мила решила оторваться по полной.
— Мне суп из щуки, — выслушав, что там в меню, уверенно сказала она. — И, пожалуй, котлету с картошкой. Нет, мне две котлеты с картошкой!
Жаль она не видела, как засияли её глаза, так бы для неё намного понятнее стала усмешка хозяина трактира. Однако, сосредоточиться на ней у Милы не вышло. Она была в предвкушении.
— А пить что будете? Есть молоко, простокваша. Или, быть может, пиво?
— Воды обычной, — решила Мила, а затем она оплатила заказ и села за столик ожидать «пир на весь мир». При этом молодая женщина косо посматривала на начавших собираться людей. Ими были в основном мужчины, кроме неё в трактире ещё только две особы женского пола присутствовали. Одна из них, явно селянка, испуганно разглядывала всё вокруг, крепче прижимаясь к мужу. Другая была намного уверенней в себе. Она выглядела лет на двадцать, была смело одета в мужские штаны и, с задором разговаривая с каким-то гномом, всё болтала стройными ногами.
«Воительница, что ли?» — ещё успела подумать Мила, прежде чем увидела, прислонённую к столу гитару. А там ей стала понятна смелость заинтересовавшей её особы. Барды любили выделяться из общества, и бардов, даже девушек, обычно никто не трогал.
Сделав свой вывод, Мила перестала глазеть по сторонам. Она знала, что если продолжить в том же духе, то можно дождаться неприятного внимания к себе. В месте, где собирается много пьющих мужчин, одинокая женщина завсегда привлекает взгляд. По этой причине Мила положила руки на стол, сцепила пальцы в замок и уставилась на них. Ей хотелось создать впечатление, что она крайне расстроена и полностью погружена в свои мысли. Обычно, подобное помогало. Но не на этот раз.
— Ого, Лебёдушка, — послышался возле неё звонкий голос, и вынужденно Мила подняла взгляд на Свена Сайфера. При этом она удивилась. Ей нисколько не думалось увидеть его в трактире, да ещё не в форме. Одет Свен был в самый обычный наряд и в этой одежде он уже нисколько не напоминал ей некоего писаря. Так мог бы выглядеть обычный работяга.
— Почему ты здесь? — вместо приветствия нахмурилась Мила, и Свен без приглашения плюхнулся на лавку рядом с ней.
— Как это почему? У меня выходной начался.
— А, ну да, — разом испарилось удивление Милы. Она вспомнила, что для факультета Воздушной Стихии именно суббота была свободным от учёбы днём, а значит уже в пятницу вечером, то есть сегодня, Свен мог отправиться куда угодно и никто бы ему слова поперёк не сказал.
«А то, что не в форме, так надоело ему, видимо, что на него все смотрят», — решила для себя молодая женщина и на сей мысли окончательно успокоилась.
— Это вот ты почему здесь? У тебя же выходной по средам — задал свой вопрос Свен, и Мила немного растерялась.
— Эм-м, а разве слухи про меня по академии ещё не гуляют?
— Ну, люди всякое лопочут, а я бы хотел наверняка узнать.
— Меня… из-за того доклада меня выдворили из академии, — нашла в себе силы сказать правду молодая женщина, а, сказав, вдруг рассмеялась. — И, по правде говоря, нисколечко я об этом не жалею, Свен. Потому что знаешь что?
— Что?
— Отдохнуть от всех этих мытарств с учёбой мне давно хотелось. Да и здесь, на воле, я хотя бы пожрать нормально смогу.
Стоило ей это сказать, как разносчица поставила на столик заказанную Милой еду. И хотя много кого покоробило бы от вида глиняных мисок с отколовшимися кое‑где краями, и уж тем более побрезговали бы они есть деревянной ложкой, в которую намертво впиталась грязь, Мила осталась довольна. Она с удовольствием опустила ложку в суп и сделала первый глоток.
— Ну, раз ты довольна, то закажу-ка я нам по кружке пива. Лишним отпраздновать твою свободу не будет.
— А и давай, — ответила она ему с азартом.
— Эй, трактирщик, две пинты пшеничного!
За едой и пивом воспринимать Свена как приятеля было уже не сложно. Тем более, как уже ранее писалось, Мила симпатизировала этому мужчине. Тоже выходец из простонародья, он зачастую блистал своими ответами на лекциях, затыкая тем за пояс некоторых много о себе мнящих. Нечасто Свен так делал, конечно, но достаточно, чтобы Мила видела в нём кого-то подобного себе.
— Честно тебе скажу, Лебёдушка, я думал ты до конца обучение выдержишь, — в какой‑то момент признался Свен.
Из-за этих слов Мила прыснула со смеху. Ей вдруг сделалось понятно, что Свен её немного не так понял — никто её не отчислял, просто выставили её из академии на целую неделю, чтобы под ногами не мешалась. Однако, разъяснить ситуацию она не успела, Свен похлопал её по плечу и добродушно сказал:
— Вот это ты молодец! Не дело рыдать над тем, что изменить не можешь.
— Эм-м, да чего мне рыдать? Я…
— Вот-вот, — перебил её Свен. — Пожалуй, именно из-за твоего твёрдого характера мне и виделось, что ты ведьма сродни Вигору.
Имя Вигора унесло мысли Милы прочь от того, что надо бы рассеять возникшее недоразумение. А, быть может, тому виной было выпитое пиво. Молодая женщина долгое время голодала и больше года спиртного в рот не брала. Конечно, пиво начало её быстро пьянить. Но так ли иначе, а из-за слов Свена Мила невольно вспомнила, как отчаянно Вигор пытался защитить её от гаркаина и как её поразило, что он уже умеет пользоваться магией. В Миле вмиг возникло лёгкое чувство зависти, и оно послужило причиной, отчего она резко погрустнела и со вздохом сказала: